— Откуда в тебе столько сострадания и симпатии к другим людям? — подкладываю ладони под голову.

— Наверное, меня так воспитали, не знаю, — пожимает плечами. — Учили не оставаться равнодушным к людям, нуждающихся в помощи.

— Поэтому ты и капитан?

— Не только благодаря этому, конечно, — Илья ухмыляется, — но признаю, это качество способствовало тренеру обратить на меня внимание.

— К тебе прислушиваются?

— Сейчас да, но в начале парни относились ко мне с сомнением.

— Почему?

— Им казалось, я молодой, незрелый мальчуган, не способный их ничему научить, — он прикладывает ладонь ко рту и зевает. — У некоторых уже есть жены и дети, но ты ведь знаешь меня, если я за что-то возьмусь, то доведу до конца.

Илья подмигивает, и я улыбаюсь.

— Я сам знаю, иногда поступаю не лучшим образом, но стараюсь для команды и от них требую того же.

— А какая у вас вообще атмосфера в команде? — я словно маленький ребенок, завороженный рассказом Деда Мороза про его команду помощников.

— Да, нормально вроде, — он заражается от меня улыбкой. — Я стал капитаном не в самый лучший период команды. Некоторые парни подписали контракты с другими клубами, некоторые — решили закончить карьеру, а оставшиеся никак не хотели находить общий язык с новичками.

— А сейчас что?

— А сейчас — все нормально. Команда сложена, нацелена на результат и победу. Бывают, конечно, пробелы в играх, но мы стараемся.

— Мне кажется, у вас есть все шансы! — восклицаю и сажусь на кровать, облокотившись об изголовье.

— А мне кажется, мы отошли от темы, — он смотрит на меня, изгибая бровь.

— Я тебя услышала.

— Полина, — Илья улыбается и качает головой.

— Что? — не понимая, спрашиваю.

— Я тебе как-то говорил, фраза: «я тебя услышал», означает «иди-ка ты нахрен со своим мнением».

Я тихонько смеюсь.

— Забыла.

— Видишь, как хорошо, что я есть и не даю тебе забыть.

— Ну, да, конечно. Чтобы я без тебя делала?

— Сам в шоке.

Мы смеемся, заглядывая друг другу в глаза. С Ильей мне комфортно, я не парюсь, как выгляжу и уверена, его это тоже не особо волнует. Мы просто наслаждаемся компанией друг друга. Никогда бы не подумала, что именно Илья будет тем, кто понимает меня лучше, чем кто-либо другой.

— Пару недель назад мой отец связался со мной, — он смотрит на меня, слегка наклонив голову.

— Ч-что? — запинаюсь от неожиданной новости.

— Именно. Я был в бешенстве, когда услышал его голос по телефону.

— Что он хотел? — мой вопрос звучит неуверенно.

— Встретиться.

— А ты что?

— Отказался, разумеется.

— Почему?

— Потому что для него слово «отец» — пустой звук. Исчезнуть из моей жизни было его решением, и я не собираюсь ничего менять.

— А что, если он изменился?

Илья качает головой.

— Мне все равно. Я научился жить без него и не жажду его внимания.

— А твоя мама об этом знает?

— Думаю, что нет, — от упоминания его мамы он недовольно сводит брови на переносице. — Знать ей этого не нужно.

— Тебе даже не интересно, что ему нужно спустя столько лет?

— Нет. У меня есть я и мама, и этого вполне достаточно.

Я замолкаю, не зная, что ответить.

— Я тебе это рассказал для того, чтобы ты понимала, — его голос твердый и уверенный. — Не стоит тратить свое время на тех, кто не ценит тебя. Даже, если этот кто-то один из родителей.

Киваю в знак согласия, впитывая его слова. Я понимаю, что он прав. Не имеет смысла держаться за людей, которые не способны уважать и дорожить другими.

— Спасибо, что поделился, — выдавливаю слабую улыбку.

— Рад помочь, — его губы лениво приподнимаются. — Обращайся, если нужно.

— Ты можешь не быть таким милым?

Он смеется, и его хриплый звук отдается у меня в районе груди и тепло разливается внизу живота.

— Обычно, девушки, наоборот, просят меня быть милым…хотя, чего это я? — Илья бьет себя по лбу. — Ты же Полина Максимова, ты — другая.

— Вот именно, я другая, — обиженно складываю руки на груди. — Не нужно меня сравнивать ни с кем.

— Не собирался этого делать. Я, если честно, в шоке, что ты сейчас лежишь рядом и нормально ведешь со мной диалог.

— Ты нарываешься?

— Даже не думал, — он снова смеется, вставая с кровати.

Я окидываю взглядом его спортивное тело. Илья лениво потягивается и делает легкую зарядку, заставляя свои мышцы поигрывать на свету. От этого вида у меня пересыхает во вру.

— Я в душ, — говорит он и проводит рукой по своим взъерошенным после сна рыжим волосам.

Не дождавшись моего ответа, Илья поворачивается и наши взгляды встречаются. В его зеленых глазах тут же вспыхивает ощутимое желание. Я в этом уверена, потому что чувствую тоже самое.

— А знаешь, я передумал, — он самодовольно улыбается. — Не хочу принимать душ в одиночестве, пошли со мной?

По телу прокатывается приятная волна жара, и я нервно сглатываю. Загипнотизированная его взглядом, я встаю и еду к нему.

Илья обнимает меня за талию и чуть ближе прижимает к себя. Мы оба понимаем, что сейчас будет и оба этого хотим.

— Хорошая девочка, — он растягивает слова и ведет меня в ванную.

Быстро пробираюсь сквозь заходящую толпу болельщиков и попадаю в нужный сектор.

— Что я пропустила? — сажусь рядом с Дашкой и чмокаю ее в щеку.

— Раскатку, представление, гимн и первую минуту первого периода, — смеется она. — А так совершенно ничего.

— Ты шутишь? Я пропустила все начало, — расстегиваю дубленку и заплетаю волосы в высокий хвост.

— Но самое интересное еще впереди.

Киваю и поднимаю глаза к трибунам, полным ярких плакатах, крутящихся в руках болельщиков шарфов и радостных лиц. Волнение и предвкушение начинают захватывать меня, когда я присоединяюсь к общему гудению толпы.

— Шайбу. Шайбу. Шайбу! — кричим мы с Дашкой, поддерживая наших «Ястребов».

Мои глаза стремительно ловят каждое мгновение, происходящее на льду. С каждой новой минутой напряжение растет, и я ощущаю, как адреналин наполняет каждую клетку моего тела.

Внезапно раздается мощный рев болельщиков — команда «Ястребов» перехватывает шайбу и мчится в два в одного в зону соперников. Игрок под номером 22 на высокой скорости мчится за своим капитаном и получает от него пас. Обманным движением в сторону ворот Снегирев возвращает шайбу обратно Илье, и тот кистевым ударом забивает гол.

— Да! — я и Даша тут же вскакиваем.

— Гол! Гол! Гол! — разносится по арене уже знакомый голос Макара. — Ястребы!

Трибуны взрываются от восторга, несколько тысяч голос сливаются в едином крике радости. Болельщики вскакивают с мест, размахивая шарфами и скандируя имя любимой команды.

На льду пятерка игроков радостно обнимаются и поздравляют друг друга, стуча по шлемам. Илья проезжает мимо своей скамейки, отбивая кулачки каждому товарищу по команде и принимая поздравления. Очарованная его уверенностью, я наблюдаю, как он занимает центральное место на скамейке среди своих сокомандников, а его лицо сияет счастьем и радостью. Илья встречается со мной взглядом и вдруг все вокруг теряет смысл. Он искренне мне улыбается, и в его глазах мелькает похотливый огонек. В его уверенности есть нечто притягательное, что тянет меня к нему, как магнитом.

Я отвожу взгляд от его лица обратно на лед, где уже происходит вбрасывание в центральной зоне. Сердце заново начинает колоться, когда шайба вновь попадает в игру, оставляя забитый гол позади. С каждым новым движением игроков я сильнее ощущаю приступы напряжения во всем теле. Меня отпускает, когда звучит сирена, свидетельствующая об окончании первого периода.

— Выглядишь усталой, — негромко произносит Дашка, смотря на меня с беспокойством. Ее эмоции всегда легко читаются на лице, как бы она не старалась их скрыть, у нее не особо получается. — Много работаешь?

Я заглядываю в такие родные глаза подруги и понимаю, что не хочу ее обманывать. Я и так скрываю от нее свои отношения с лучшим другом ее молодого человека.