– Зависит от того, что ты называешь помощью, – она сменила интонацию и заговорила со всей серьезностью: – Мы знаем о твоем замысле. Теперь его успех близок: Лиммена решила выдать Аззиру за царевича варваров. Это хорошо. Я восхищаюсь твоим умом, твоей хитростью. Союз кханади Отерхейна и царевны Иллирина – великолепная затея. После смерти царицы Латтора ничего не сможет этому противопоставить, Богиня не даровала ей ни ума, ни силы духа. Мы будем счастливы, если трон займет одна из наших сестер, тогда все станет, как в прежние времена. Править этим краем должна та, что близка Богине.

Гиллара знала, что служительницы культа уже несколько поколений не жалуют правителей, но не могут с ними бороться – новые боги вытесняли из сознания людей богиню-мать. Аззира же как одна из жриц вечной матери, став царицей, и впрямь могла вернуть древнему культу власть.

– Но есть один вопрос, который надо решить. – Маллекша скрестила руки на груди и прищурилась.

– Что за вопрос? – насторожилась Гиллара.

– Какими бы правителями ни были твой брат и Лиммена… Каковы бы ни были Латтора и Марран, они – иллиринцы. В их жилах течет чистая кровь наших предков, они с рождения принадлежат этой земле, чего нельзя сказать о наследнике кочевого народа. Его народ все еще дик и поклоняется чуждым нам богам. Если обычным иллиринцам достаточно, что в нем царская кровь, то Богиня не допустит, чтобы ее землей управлял чужак.

– На что ты намекаешь?

– Чтобы земля Иллирина Великого приняла отерхейнского выкормыша как своего сына, тем более как царя, он должен пройти посвящение.

– Ну так посвящайте! Зачем приходить ко мне?

– Не обычное посвящение. Ему предстоит стать царем, а значит, он должен пройти тропой смерти, а затем вступить в священный брак с воплощением Вечной матери. Лишь после этого отерхейнец сможет жениться на Аззире.

Услышав это, Гиллара застыла, потом пролепетала:

– Вы сошли с ума... Я наслышана о подобных испытаниях... Ему не выдержать… Мальчик не смыслит в вашем колдовстве, понятия не имеет о вашем обряде. – Бормотание сменилось криком, как только она окончательно осознала, что уготовили жрицы Аданэю: – Вы безумны! Он может погибнуть! Вы что, хотите разрушить все мои чаяния?! И ваши, кстати, тоже! Ради нелепых традиций?!

Маллекша вскочила с кресла и с яростью воззрилась на Гиллару.

– Не смей говорить так о наших традициях! Если не хватает ума понять их, то лучше молчи и не гневи богов! Тебе нужно поучиться у дочери, она расскажет, как обращаться к Великой Матери.

– Да я проклинаю тот день, когда позволила вам обучать Аззиру! – выкрикнула Гиллара и тоже поднялась с кресла. – Если бы не это, ты не явилась бы ко мне со своим безумным предложением! Ты хоть понимаешь, что можешь погубить все мои надежды?! Но я тебе не помощница! Аданэй станет мужем. Аззиры, и я не дам помешать этому. Тем более из-за глупого посвящения.

В глазах жрицы зажглось коварство.

– Ты не только позволишь, ты даже поможешь. У тебя нет выбора. Либо ты убедишь Аданэя пройти тропой смерти и вступить в священный брак, либо…– жрица помедлила, ее губы изогнулись в недоброй улыбке. – Либо мы откроем Лиммене правду об ее любовнике. И о твоих кознях расскажем. Аданэя она, может, и пощадит, но тебя вряд ли. Не видать тебе тогда не только власти, но и жизни. Аззиру мы укроем и защитим от гнева царицы, но ты помощи не дождешься! Хорошо подумай, прежде чем спорить с нами и самой Богиней.

– Но ведь и вам это невыгодно…

– Верно, мы многое потеряем. Но лучше Латтора с ее никчемным мужем, чем чужак, не принявший древних знаний. Они хотя бы чистокровные иллиринцы. Думай же, Гиллара. Ведь неспроста я пришла к тебе…

Они замолчали, смотря друг на друга так, что можно было ощутить пробегающие между ними искры злости. Гиллара первая отвела взгляд: она знала, не родился еще человек, способный выдерживать взор служительницы вечной богини. Иногда она не могла долго смотреть даже в глаза собственной дочери. Издав вздох поражения, Гиллара проворковала:

– Нам нужно успокоиться, а то наговорим друг другу лишнего. Я уважаю служительниц Богини, я не хочу, чтобы между нами легла тень недоверия. – Она улыбнулась, лелея в голове предательскую мысль. – Обещаю поразмыслить над твоими словами, а пока выпьем еще вина. – Она обхватила ладонями кувшин и тут же сморщила нос. – Оно уже остыло. Жаль. Я прикажу подогреть. – Она встала и пошла к двери, намереваясь позвать служанку.

Жрица не поддалась дружелюбному тону, проследила за Гилларой настороженным взглядом, а через несколько мгновений расхохоталась.

– Когда ты испугана, разум тебя покидает!

Гиллара обернулась, посмотрела вопросительно. Маллекша хмыкнула и сказала:

– Не пытайся подлить мне яду, это глупо. Моя смерть ничего не изменит, у меня множество сестер, и все они знают то же, что и я.

Гиллара застыла как вкопанная. Мысль о яде и впрямь была глупой, сейчас она это поняла, но не могла взять в толк, как жрица догадалась о ее замысле – разве что слухи, утверждающие, будто служительницы читают в людских душах, правдивы. Она встряхнула головой и поставила кувшин обратно на стол.

– Что ты, разве бы я посмела причинить тебе зло.

– Еще как посмела бы, – усмехнулась Маллекша. – Но мой вопрос в другом. Я не хочу ждать, пока ты подумаешь, у меня не так много времени. Слушай же. По весне, как только день сравняется с ночью, Лиммена отправит любовника на побережье. Она хочет, чтобы он женился на Аззире вдали от столицы, чтобы твоя дочь не появлялась в Эртине. Так вот: до того, как Аданэй сочетается с Аззирой, он должен пройти обряд и вступить в священный брак с воплощением богини. Объясни ему это и расскажи, как нас найти. Он должен явиться один, без провожатых. Как ты все устроишь, меня не волнует. Не сомневаюсь, что сумеешь, в коварстве нет тебе равных, даже удивительно, как ты умудрилась проиграть Лиммене… Слушай, если он не придет в назначенный срок – до начала месяца новых листьев… – Маллекша помедлила и с явной угрозой процедила: – Твоя противница узнает все, чего ей знать не следует. Выбор за тобой, хотя он и невелик. Решай сейчас же.

– Ладно! – сдалась Гиллара. – Ладно, я сделаю, что в моих силах. Довольна? Но ты и твои сестры безумны! Вы можете все испортить!

– Не волнуйся, – Маллекша мигом подобрела и даже улыбнулась. – Опасность, конечно, есть, но она не так велика, как ты думаешь.

– Разве люди врут о ваших жутких обрядах?

– Мы не открываем потаенное. Ты могла слышать лишь домыслы.

– Может быть… – вздохнула Гиллара и посмотрела на жрицу потухшим взглядом. – Я устала, наш разговор меня вымотал. Ты услышала то, что хотела: я вынуждена подчиниться, деваться мне некуда. А сейчас прости, я удалюсь. Оставайся в этой комнате, выспись, продолжим завтра.

Она шагнула к выходу, но Маллекша ее остановила:

– Мне не нужна комната. Я сейчас же уеду. Мне нужно успеть в еще одно место. Потому – прощай!

Она встала, обогнала Гиллару и первая вышла за дверь. Уверенно прошла по коридорам, ни разу не сбившись с пути. На выходе из замка обратилась к хозяйке:

– Успокойся. Все будет хорошо.

Гиллара пожала плечами и перевела взгляд на окно. Закутанную в плащ жрицу какое-то время освещал огонек лампы, которую та держала в руке, но скоро и женский силуэт, и огонек растворились во мгле ночной мороси. Гиллара свирепо смотрела ей вслед, затем отвернулась от окна – и наткнулась на взгляд Ли-ли. На лице воспитанницы появилось незнакомое до сих пор выражение, и пока женщина пыталась его распознать, та заговорила:

– Моя госпожа, не надо было с ней соглашаться. Я сразу знала, что ваша задумка никому не принесет добра – и вот.

В сердце шевельнулось беспокойство: что девушке известно и откуда?

– О чем это ты, милая? Ты что, подслушала наш разговор?

– Не намеренно, – быстро сказала Ли-ли, и Гиллира поняла: лжет. – Просто вы громко говорили.

– И как много ты знаешь, дорогая? Я ведь могу рассчитывать на твое молчание, не так ли?