Где-то недалеко с тревожными криками печально пролетел клин журавлей. В конце октября журавли улетали в теплые края, они прощались с родным краем до весны. Люди, печально понурив головы, шли клином в лес, к неизвестным местам, но в душе они надеялись, что это ненадолго, временно, и они обязательно вернутся.

Бомбардировки села прекратились, немцы успокоились. Село было сожжено, приказ на уничтожение выполнен. По деревне прошли полицаи, они подожгли все оставшиеся дома. Сгорело 235 домов и только два дома уцелели у самой реки на лугу. Село исчезло, но осталась память о нем в сердцах людей, остался дух народа – его немцам было не истребить, не выжечь огнем. Осталось желание выжить, победить и выгнать проклятых фашистов с родной земли.

Люди пришли к землянкам, которые они вырыли заранее, предполагая, что их может ожидать, теперь они поселились у реки Неруссы. Впереди была зима, холодное и голодное время 1942–1943 года.

Оказавшись в лесу, лишившись домов, мирные жители поначалу растерялись, но постарались быстро взять себя в руки, ведь это свойственно всем живым. Первым делом важно было иметь крышу над головой, место, где можно было спать, есть, расположить в тепле детишек. Нужно было обустраивать свой быт, этим люди и стали заниматься. Кругом застучали топоры, молотки, завизжали пилы, замелькали лопаты с землей, люди копали землянки.

Дед Гриша углубил загодя вырытую землянку, затем начал таскать из леса жерди. Идя с жердью из леса, он заметил Наталью, она сидела на пеньке и горестно плакала. Девчонки сидели рядом с матерью и грустно опустили свои головки. Только одна Танюша пошла к реке, ей хотелось осмотреть окрестности. Она любовалась увядающей осенней природой, подмечая каждый увядающий цветочек, растение, она могла себя взять в руки, когда это было необходимо и даже помогать в работе.

– Ну что же ты, Наталья, мокроту развела, слезы льешь, вместо того, чтобы помогать. Ведь мы должны с тобой обустроиться в короткое время, за нами старые и малые, и мы не должны быть слабыми, мы ведь сильные и преодолеем это все вместе, вот увидишь. Видишь, вон люди все копаются, работают, – успокаивал ее отец.

– Ты прав, отец, – засуетилась Наталья. – Скажи, что нам делать, с чего начинать работу?

– Для начала давайте наносим жердей, побольше. Аня пусть носит ивовых прутьев для связки. Таня будет носить мох, чтобы заткнуть щели, утеплить землянку, его много в сосновом бору.

Маленькая Маша промолвила: «Дедушка, а я что буду делать? Дай мне задание». За деда ответила мама:

– А ты, доченька, будешь ягодки, брусничку, клюкву, грибки собирать между деревьев. Видишь, они виднеются, только будь всегда рядом, далеко не уходи.

– А где наша Танюша? – забеспокоилась мать и послала Аню найти ее и дать ей задание.

Аня нашла Таню у реки, она рвала веточки калины. Увидев сестру, Таня проговорила:

– Смотри, Аня, какая красота!

Светило яркое солнце. Его блики ложились на кусты, деревья, речку и гроздья рябины. Трещали сороки, прыгали с дерева на дерево рыжие белочки, словно подсматривая за пришельцами. Река Нерусса несла свои быстрые и полноводные воды по лесу, то и дело делая повороты и красивые изгибы.

– Да, очень красива наша земля, богатые леса, реки. Мы теперь насладимся этим зрелищем в полной мере, – промолвила Таня.

– Ладно, хватит любоваться природой, нужно идти работать, да и дед Гриша об этом сказал нам.

К вечеру дед Гриша с помощью женщин установил укрытие от дождя над землянкой. Внутри соорудили стол из жердей, топчаны для сна, все это делалось без гвоздей. Дед Гриша был мастером своего дела. На топчаны сначала положили мох, накрыли его тряпьем, бросили сверху одеяла и получились спальные места. Вместо лампы приспособили гильзу от снаряда. Во всех палатках, землянках ненадолго забрезжили огоньки, потянулся дымок от костров, на которых люди готовили еду.

Дед Гриша вышел на середину поляны. Стало темнеть, небо было чистое, звездное. Он поднял руки к небу и воскликнул:

– Храни нас, Господи, от ненавистного врага, защити наши души, помоги нам выстоять, помоги пережить это трудное время. Мы все выдержим, выстоим, помоги только одолеть врага нашей доблестной Красной Армии.

Тут Наталья позвала его к столу, на ужин была похлебка. Наскоро поужинав, все быстро прибрались, умылись и легли по топчанам прямо в одежде. Дед задул фитилек и тоже улегся.

На удивление Таня спала крепким сном и даже видела сон. Ей снился отец в красивой свадебной рубашке, которую Таня спасла от огня. Папа мило улыбался и благодарил ее за рубаху. Он долго махал ей рукой, отдаляясь все дальше и дальше.

Утром она проснулась от шумного пения птиц, стрекота сорок, которые не на шутку расшумелись. Стояло пока бабье лето, солнце светило ярко и тепло. Начинался новый день, работы было очень много. Таня встала, вышла из шалаша и увидела мать, которая возилась у костра, что-то готовила поесть. После завтрака от деда Гриши все получили новые задания. Наталье он велел сходить в село и принести продукты, спрятанные в погребах.

Наталья взяла с собой Таню, ведь вдвоем они смогут принести больше. По дороге они догнали отца Александра с дочерью Ольгой. Отец Александр был немногословен, сказал только то, что будем молиться и просить Господа о помощи. Подойдя к сожженному селу, отец Александр с Ольгой пошли в другую сторону, в сторону церкви. Таня попросила мать отпустить ее с Олей.

Они решили собрать у церкви разную утварь, которая могла сохраниться после пожара. Первое, что бросилось в глаза, был колокол, одиноко стоявший на земле. При падении он раскололся, дал трещину и от пожара почернел. Отец Александр подошел к нему и стал осматривать его со всех сторон. Он погладил его рукой и перекрестил. Рядом лежало паникадило. От удара оно потеряло свою форму, раскололись многие его части. Они нашли купель, иконы, кадило, подсвечники. Среди груды упавшего черного хлама, обнаружили и главную икону Николая Чудотворца, икону Пресвятой Девы Марии, как особо почитаемую. Именно, в ее честь была названа церковь прихода.

Девушки вытащили их, аккуратно протерли чистыми тряпицами. Лики святых ожили, засветились особой благодарностью. Тане показалось, что икона Божьей Матери замироточила. При виде этого у Тани тоже покатились слезы. Оля, заметив ее слезы, подошла к ней. Таня рассказала, что видела слезу из глаз Божьей Матери. Оля не поверила и сказала, что ей это просто показалось. Но отец Александр, невольно услышав их разговор, сказал:

– Нет, Оля, Таня права, это слезы святые, и вы не стесняйтесь их, поплачьте и вы. Вам после этого будет легче, на душе будет чище и светлее.

Они продолжили собирать церковную утварь. К ним присоединился нищий странник, невесть откуда взявшийся Яшка Вздруженский, весь обгорелый, одежда свисала с неголохмотьями. Как он выжил, только ему было известно. Сначала он был угрюм, неразговорчив, но, найдя церковную утварь, стал неистово молиться, встал на колени и прижался к земле.

Но тут все увидели, что в направлении к бывшей церкви, идут два полицая. В одном они признали Никиту Комаря, другой был незнакомым. Подойдя к сгоревшей церкви, полицаи увидели кучу собранной церковной утвари. Полицай Никита протянул руки к святым вещам. Отец Александр остановил его строгим спокойным голосом:

– Не берите святыни, я прошу вас! Народ и церковь итак пострадали, оставьте нас в покое хотя бы сейчас.

– Мы тоже хотим принять участие в поиске ценных вещей, чем мы хуже остальных? – они указали рукой на девушек и нищего, Яшку.

– Вам нельзя прикасаться к святыням, вы служите дьяволу! А они богоугодные люди, им разрешено принимать участие в поиске святынь сожженной церкви, – спокойно сказал батюшка

Полицаи не на шутку разозлились. Оля решила поговорить с ними:

– Никита, я прошу тебя, послушай отца Александра, ведь пострадали все мирные жители, они лишились всего и сразу. Все сгорело, но важно собрать те святыни, которые уцелели. Не берите грех на душу, оставьте нас в покое.