На следующий день, действительно, пошли серьезные слухи о возможной бомбежке села или о его сожжении. Люди в тревоге собирали вещи в узлы и ждали момента побега.

В ночь на 27 сентября 1942 г – Таня очень хорошо запомнила это число – ей приснился жуткий сон, якобы над их домом кружила черная, большая птица, она громко кричала, в этом крике ясно слышалось: «Ух! Ух! Я вас всех сожгу!». Из клюва вырывалось яркое огненное пламя и летело в окно дома. Таня проснулась в поту, испуганно огляделась по сторонам и сказала: «Слава Богу, что это был лишь сон».

Мама возилась у кухонной печи, что-то варила к завтраку. Дочь тихо подошла к ней, села рядышком и поведала ей свой странный сон.

– Черная птица приснилась, это не к добру, это плохое известие, она принесла всем нам весть и вещует через тебя, доченька, – промолвила напряженно мать. – Не зря вокруг только и говорят о том, что немцы уничтожат наше село, сожгут наши дома.

Ближе к завтраку появился дед Гриша, послушав о вещем сне, он согласился с высказываниями Натальи и добавил, что у него под сердцем ноет постоянно, это не к добру.

– На днях один знакомый полицай поведал мне, что нашему селу вот-вот будет крышка. Допекли партизаны немцев, а следы ведут к селу. Возле него партизаны крутятся, кормятся. Поэтому хотят фрицы стереть его с лица земли. Будьте готовы ко всему и сидите на узлах и чемоданах.

– Тять, а может, все-таки это только слухи? Может, они хотят нас запугать, чтобы партизан отвадить от села? Бог не должен допустить такой несправедливости.

– Бог, конечно, с нами, но, как говорится, Бог – Бог, но сам будь не плох! Легче немцам от гибели нашего села не станет, им не понять, что наши партизаны будут бороться до победного конца. Но фашисты на то и есть фашисты, и, судя по всему, они погубят наше родное село, так что будьте готовы ко всему, и чует мое сердце, что это произойдет совсем скоро.

Дед как будто в воду глядел. На следующий день утром Таня вышла в свой сад прибрать клумбу с осенними цветами. Откуда не возьмись, явился Васька Окунь:

– Тань, ты вот со своими цветиками возишься, а тут сейчас начнутся такие цветики, мама не горюй! Позови быстрее мать, деда, есть важные вести.

На крыльце показалась Наталья Григорьевна:

– Что тебе нужно, Василий? Говори быстро, а то я тороплюсь.

– Принеси стаканчик самогонки. Ты меня всегда угощала, поэтому я начал обход села с твоего дома. Сегодня с часу на час немцы будут бомбить наше село, а затем сожгут. Я знаю, что говорю, недаром я в полиции служу. Немцы покинули село Глинное первыми, приказ был отдан и осталось привести в исполнение. Алеха Колтун тоже погрузил свое барахло на телегу и подался из села в Любожичи.

– Почему в Любожичи?

– А потому что с Любожичей, с верхнего берега Десны, немцы будут стрелять по Глинному из орудий. Собирайте свои вещи, оповестите всех и бегите в лес.

Пока то, да се, в небе над ними уже стали лететь снаряды со стороны Любожичей. Один снаряд упал и разорвался в центре села, в районе школы. Окунь моментально исчез, как будто его и не было.

Наталья забежала в дом и нечеловеческим голосом закричала своим дочерям:

– Хватайте узлы и бегом на улицу, к лесу. Дочери схватили по узлу и по команде оказались на улице. Наталья за руку тянула младшую Машеньку, побежали, как было уговорено, к лесу. На улице со всех сторон бежали люди, в руках они несли только то, что смогли взять в руки, в голове было одно: как спасти свои жизни, ведь пришла страшная беда.

Над головами пролетали снаряды, то тут, то там слышались взрывы, горели дома, люди были в панике. Раздирали сердца и души рев коров, визг свиней, лай собак. У некоторых домов голосили отчаянно бабы. Не все знали о бомбежке, не все успели выскочить на улицу, сгорели заживо в домах. Металась у своего дома Акулина, у нее дочка осталась в доме.

Наталья с дочками встретила деда Гришу с бабкой, и они побежали вместе к лесу. Пробегая через центр села, увидели, как полыхает школа, в ограде лежит мертвый Митроха, работник школы. Рядом в огне была церковь.

Сердца людей обливались кровью при виде этого чудовищного пожарища. Снаряд попал в колокол, он гулко зазвенел и упал на землю. Неподалеку от церкви они увидели отца Александра. Он поднял руки к небу и взывал о помощи, справедливости, крестясь и молясь богу. Наталья крестилась, глядя на отца Александра.

Вдруг она вспомнила и вслух проговорила:

– Господи, я же не взяла свадебную рубашку Ивана, я ж совсем забыла о ней, она лежит на Божничке.

Это услышал дед Гриша.

– Наталья, ты в своем уме?! О чем ты думаешь?! Бог с ней, с рубашкой, самим бы нам остаться в живых!

– Мамочка, где лежит рубашка? Я сбегаю за ней? – уверенно заявила Таня. – Соберу еще фотографии, которые я забыла взять, мне они очень дороги.

Таня повернула и побежала назад к своему дому. Наталья, опешив от такого решения дочери, вскрикнула: «Вернись сейчас же, я кому сказала!»

Но дочь была уже далеко и не слышала мать. Таня бежала, не замечая разрывов снарядов, пожаров. Ей хотелось застать свой дом целым и невредимым, еще разок побывать в родном и любимом месте, где она родилась и выросла, где ей был знаком каждый кусочек земли, где она была счастлива. Она ничего не боялась, бежала без страха и знала, что с ней ничего плохого не случится.

Подбежав к дому, она увидела, что горит сарай, огонь перебросился на дом, горела крыша, со стороны сарая валил дым. Первым, на что Таня обратила внимание, была ее цветочная клумба, которой уже не было, все чудовищно уничтожили летящие снаряды. Постояв у клумбы, Таня влетела в дом, но, обернувшись, она увидела бегущую за ней мать и не дожидаясь, она юркнула в сенцы. Из комнаты уже валил черный дым, разъедал глаза, но зная все в доме, она мгновенно оказалась у красного угла божницы, схватила рубашку отца, почувствовала, как с тревогой смотрела на нее Божья Матерь с иконы.

В голове мелькнула мысль о том, как же мы забыли про икону. Она быстро сняла икону, сунула ее за пазуху. Затем подбежала к своей кровати, сунула руку в матрас, в потаенный карман, фотография ее любимого Володи была на месте. Она сунула ее к сердцу, в карман, и стала пробираться к выходу. Изба уже вовсю полыхала, ничего не было видно, но Таня была с иконой и знала, что с ней ничего не случится. На улице рыдала мать:

– Спасите, люди добрые! Доченька моя, где же ты?! Выходи быстрее, я жду тебя.

Таня выскочила вся черная, волосы были в гари, но сама она была жива и невредима. Мать схватила ее за руку, и они вместе снова побежали к лесу. Отбежав на безопасное место от дома, они обнялись, прижались друг к другу и горько зарыдали в голос. Наталья сильно переволновалась за Таню и не могла успокоиться, она чуть не лишилась ее, в считанные секунды дом обвалился и полыхал ярким пламенем.

– Мама. Я спасла не только папину рубашку, но я взяла икону Божьей матери.

Про фотографию Володи она промолчала. Это была ее тайна.

– Ты же могла сама погибнуть. Но тебя Господь хранил, ладно, слава богу, все обошлось.

Дед Гриша с волнением ждал их у перехода через реку. Он недовольно проворчал, что неразумно вот так бегать, может накрыть в любую минуту.

Люди со скарбом тянулись потоком в лес, сзади полыхало их родное село их дома, их жизнь. Впереди был лес, холод и неизвестность. Со всеми вместе шел отец Александр с семьей. Он то и дело оглядывался и молился, молился. У него была заимка в пяти км от села, она так и называлась Поповское, там был его родовой дом. Как рассказывала его дочь Ольга, отец Александр строго решил жить рядом с церковью, с народом, в селе Глинное.