- Нашли мы ее. Некто Маша Макарова. Студентка, художница. Стив, вы давали задание найти того, кто рисовал в ресторан картину. Я уверен, что это она.

- Но там же сказали, что художник умер? - Стив глотнул кофе.

- Да больше некому. И в банке ее картина весит. И на переговорах ее рисунки развешивали. Братва ее опознала. Только вот беда у них случилась.

- Какая же? - удивленно поднял брови Лео.

- Да пацана машина сбила. Звонить шел, что про нее узнал. Умер уже. Но успел Старшему шепнуть.

- Печально, - отрешенно проронил Лео, - значит, Маша. Да еще и Макарова. Далеко пойдет. А Бивень этот как? Помнится, очень переживал, когда от сыворотки Старшой умер.

- И сейчас меньжуется. Боится он девчонку. Вроде, как ведьма. Но ее все опознали. Она клад с крестом нашла.

- И все же неожиданно, - вдруг о чем- то своем сказал Лео, - но все к лучшему. Итак, Машу пока оставляем в покое. Будем приглядывать время от времени. До октября. Вот премия для людей Бивня.

- Передам, - Миша взял кругляш долларов.

- Тебе отдельно будет, - нагнулся к нему Лео, - как это у вас говорят, не забалуй.

- Да я ничего, - стушевался Миша. Он уже прикинул, сколько оставит себе.

- Вот-вот. Ничего. В таких делах любые промашки караются немедленно и беспощадно. Если твоя команда накосячит, то отвечать будешь и ты тоже. Наверняка к Макаровой подкатил ваш человек.

- Не знаю. Может и подошел.

- Нельзя тихо сработать? Не умеешь, не знаешь? Ищи тех, кто умеет. И плати. Сумеешь найти?

- Конечно, - Миша боялся показаться лишним, - я в городе всех знаю. Если Бивень косяка дал, не вопрос. Будет реальная бригада. Если бабки будут.

- Майкл, вы не первый день работаете, - прервал его Стив, - правила знаете. Делайте обоснование, расчет сил и средств. У вас имеются предложения?

- Имеются. Только сначала встречусь кое с кем.

Дома я вывалила предложения Разведчика. Вера Абрамовна засмеялась:

- Вот уж истинные люди дела! Не важно, как. Главное, работает. Как они себе представляют? Я сочиняю песенку, вроде колыбельной. Они ее проигрывают на совещании. И все счастливы?

- Можно не колыбельную. Включили, и всех тошнит, - поддерживаю я.

- Вот именно. Надо понимать, что просишь.

- Так что передать мой король?

- Мой пламенный привет, - смеемся обе.

- А если серьезно, - продолжает Наставница, - то у меня ограничений не менее, чем в твоих матрицах, как ты их называешь. Конечно, очень лестно чувствовать себя значимой особой и понимать, что своим искусством ты можешь устроить безбедное существование. Но мне не нужна такая практика.

- А мне нужна. Ничего нового не вскрылось. И что делать?

- Все складывается нужным образом. Хотела возможностей применения? Они появились. И не забивай голову обязательствами. Состояние твое здесь и сейчас. Надо будет, махнешь хвостиком, как рыбка.

- Тогда соглашусь.

Соглашаться я пошла лично. В офисе встретила меня Полина. Радости ее нет предела:

- Какая ты молодец! - хлопотала она с чаем, - вот я как чувствовала, что мы вместе будем. Не так, так этак. Жаль, что Вера Абрамовна пока не решилась, но это дело наживное.

- Не решилась. Но если я попрошу, не откажет в помощи.

- Так это тоже здорово! Будет конкретное мероприятие, привлечем. Одно, другое. А там и постоянно что-нибудь придумаем.

Разведчик сразу определил по виду своей невесты суть моего визита. И повеселел. Тут же появилась девушка из отдела кадров. Меня везде записали, дали заявление на подпись и напоили чаем.

- Денежек тебе будет капать пятьсот долларов в месяц, - прищурился Сергей Георгиевич, - в случае особых заданий и плата сверху.

Пятьсот баксов - это очень много. Щедрая московская зарплата для рядового гражданина. И сто не мало. Люди за такие деньги в Москву переезжают, если место находят. Обязанности мне определили невеликие. Провести осмотр помещений на предмет враждебных влияний. И скрытое участие в переговорах. Насколько я вижу Разведчика, он человек экономный. Лишний раз меня светит не будет. Но задумки имеет далекие. Это я тоже вижу.

Я тут же начала работу. В офисе ничего страшного не обнаружилось. В банке тоже. Напротив, линии в матрице Дани показывали долгую финансовую жизнь. Посмотрела пути нескольких сделок. Две сразу отвергла. Одну одобрила. По остальным рекомендовала выждать время. Очевидно, это была проверка, потому что Сергей Георгиевич посветлел лицом. Видно, были все же все сомнения. Под конец дня мне вручили красные корочки пропуска. «Символ активной жизни, это удостоверение и ключи, - потирал руки Разведчик, - удостоверение показывает кто ты. А ключи от кабинета указывают где ты. Будет необходимость, возьмешь у Полины. Сделаешь дубликат».

Начало сентября совершенно неотличимо от лета. Даже ветровки не нужны. Я гуляю по набережной. На Стрелке ходит толпа иностранцев. Гид громко кричит и машет руками. А я ищу скамейку в парке. Знакомое лицо на миг показалось вдалеке. Не лицо, глаза. Я лица плохо запоминаю, если не рисую их. А вот глаза и тип энергии очень хорошо помню. И эти уже видела. Не в Ярославле. И меня увидели.

Молодой черноволосый человек приглядывается в мою сторону. Я без стеснения приблизилась.

- Рома?! - я первая вспомнила его.

- Маша? Никогда бы не поверил. Ну, точно, Маша!

В памяти мелькнули сосны в темноте, бег до забора воинской части в Речице, армейский художник, наивный и восторженный.

- Ты какими судьбами? - улыбаюсь я во весь рот.

- Поступил, как и собирался. Только не на психолога, а в медицинский. На лечебный.

- Круто! А в колхоз не отправили?

- Отправили. Только не всех. Нам работу в общаге дали. Это лучше, чем картошку убирать. К тому же у меня своих планов полно.

- Откуда сейчас?

- Из библиотеки.

- Рома, давай посидим, вон скамейка освободилась. А то я с утра на ногах.

- Давай. Я еще в себя от удивления не пришел. Я ведь тебя искал! А сколько думал, о!!

- И в каком же ключе? - усмехнулась я.

- Ты тоже всем паранормальным занимаешься. Опытом хотел обменяться.

- Ха, ну давай меняйся.

- Больше не хочу, - Рома стал серьезен.

- О, видно есть что рассказать? - ткнула я его в бок кулачком.

Рома огляделся, вздохнул и поведал.

Как художник, он имел в армии весьма вольную жизнь и собственную каптерку. «Армейская каптерка - это отдельное явление, воплощение свободы. Не важно, кто ты: каптерщик-тыловик, писарь при штабе, киномеханик, даже пожарник. В ней ты можешь вскипятить чай, рисовать, или просто спрятаться. И у меня такая была. Маленькая, но уютная».

Бурная и дикая энергия, помноженная на природные способности, требовала выхода. Рома занялся парапсихологией. Нашелся единомышленник, переведенный из Белокоровичей. Ночи напролет изучали народные методы и делали научные выводы.

А потом приступили к практической части. Оказалось, контачить с невидимыми существами совсем несложно. Достаточно иметь круг с буквами и иголку на нитке. Но это мелочи. «Мы думали, что изучаем неведомый мир. Мы же себя парапсихологами считали». Кого они потом вызвали, непонятно. Рома описал, как рулон мягкой электрической ваты. Поскольку оба сильные, мальчишки на время парализовали существо, чтобы изучить. Но субъективные ощущения к делу не пришьешь. Зато пришьешь разбитое зеркало. Существо рассердилось. Молнией сверкнуло. И большое зеркало армейского умывальника брызнуло осколками.

Это напугало. Даже старшина не ругался. Всегда сюрпризом оказывается, когда зовешь невидимые силы, а они возьми да приди. Но не остановило. Уже в одиночку Рома попробовал практическое применение. Целью был выбран козел-прапорщик.

- Представляешь, я сначала и значения не придал. Ну вызвал, ну дал задание. Два дня прошло, - Рома смотрит в даль, - прибегает замполит нашей группы. Прекращай, говорит, свои опыты.