- Он в курсе был?

- Ха, представляешь, это я один такой шляпа, думал, тайно сижу, никто не знает, - веселится Рома, - все в курсе. Потому и старшина не ругался. И ко мне никто не лез. А про прапора того, Покинько, тоже в курсе.

- Чем же не угодил?

- Есть такой типаж. На полицаев немецких похожи, вроде бандеровцев. Этот записался в агенты к контрразведчикам и стал этим хвастаться. Все с блокнотом ходил, грозился записать, пока кураторы не одернули. Ну и гадил, где можно. Как я почувствовал особое отношение, так и решил проверить.

- И что получилось?

Замполит со всей серьезностью и страхом рассказал, что сидели в коридоре офицерского клуба, ждали какого-то совещания. Народу много. И тут у всех на глазах из стенда стекло в бок выехало и в того прапорщика полетело. Тот на пол кувырнулся. Углом стекло воткнулось в деревянную скамейку и разбилось. Всеобщий переполох и непонятности. И первым делом вспомнили про Рому. Прапорщик затаился. Дальнейшим опытам никто не мешал.

- И что потом? - тихо спросила я, - бросил?

- Да нет никакой парапсихологии. Это магия. Со всякими духами и бесами. Попал так, что лучше не вспоминать. На всю жизнь зарубка.

- Выкрутился?

- Покрестился. А ты тоже вызывала?

- Нет. Мне нельзя. И очень неприятно туда даже заглядывать. Ты видишь, и тебя видят. А мы, как партизаны, стараемся не светиться.

- Вот и мне теперь нельзя. Но интерес остался. Решил гипноз изучить. Вполне медицинский метод. Сейчас в читальный зал ходил. Леон Шерток, слыхала про такого?

- Слыхала. И даже читала. Но гипноз, это просто метод работы. И не более того. Вся суть в том, что ты будешь делать после того, как человек войдет в транс.

- Маша, ты разбираешься? Классно! Вот не зря я тебя искал. Если честно, то ничего не понимаю. В институте его не преподают. И даже не упоминают. Можешь помочь?

- Так сразу?

- Ты такая же, как я. К кому мне еще обращаться?

- Ладно. Давай в субботу после обеда. На этом месте.

У Максима Ивановича хорошее настроение. Появился объект. Сейчас никто не спросит, почему раньше не нашли. А потому что не надо трогать было, вот и не нашли. Все учтено. Зато сейчас есть о чем докладывать. Американцы не зря приехали. Некто Миша Лабузов, двойной агент, деньги у них получает. А за помощью обратился к милицейским кураторам. Те, конечно, помогли. И установку сделали по месту жительства девушки Маши, и по месту работы, и информацию собрали, и даже порекомендовали отставных сотрудников наружки для постоянной работы.

Очень интересная оказалась девушка. Но скрытная. Мало того, не отказывает в помощи бывшему КГБ, которое массово вливается во все сферы новой жизни.

- И это хорошо, что не отказывает, - потер руки Максим Иванович, - еще немного, и наша.

- Нет такой уверенности, - ответил собеседник, - очень осторожна. И поведение нетипично.

- Но на работу согласилась? Вот, то-то. Задания выполняет? Так что еще нужно? Такие люди сейчас наперечет. Но ты молодец. Свою должность в милиции давно перерос. Но не кем заменить! Понимаешь? Одни идиоты кругом. Голову сносит, как власть получают. Поучаствуют два раза в акции, выпьют кровушки и все, властелины мира! Но ты прав. Есть и у меня некие сомнения. Поэтому наблюдаем, американцам не мешаем.

Милиционер ушел.

Максим Иванович велел принести чаю. Так он называл настой весьма сложного тибетского сбора. Привычка не говорить лишнего впиталась в него с политинформацией еще до посвящения.

Американцы уже вышли по своим каналам на Великого, а потом и на него. Дело у них намечено серьезное. В октябре приезжает жрец из Европы. Один из самых Великих. Такое раз в несколько десятилетий бывает. А то и сотню лет не почтят провинцию вниманием, не взглянут на наше убожество. В этот раз причина основательная. Найден ключ. Пусть малый, но ключ. Народу набежит уйма!

А принимать ему, Максиму Ивановичу. Старая гвардия не подкачает. И есть большая надежда, что заметят, отметят и запомнят. Если что у них не выйдет, не его вина. И ни чья. Даже лучше будет, если сразу не выйдет. Тогда оставят спецов условия рассчитывать. Будет какой-нибудь филиал института социологических исследований или геомагнитная лаборатория. И можно не опасаться страшных перемен, а иметь почетную, обеспеченную старость.

В субботу зарядил мелкий дождь на весь день. Но слово сказано. Под черным зонтиком я добралась до парка. Рома увидел меня от подъезда медицинского института и подбежал.

- Я думала, ты не придешь, - вытираю я лицо от капель, - чего без зонта?

- А я пришел. Точнее прибежал.

- Предлагаю зайти к нам в гости, там и поговорим.

По дороге в центральном гастрономе купили яблочную пастилу в плоских упаковках. Под одним зонтом дошли до трамвайного кольца. В полупустом вагоне сидим вместе. Он младше меня. И я ему нравлюсь. Но Рома дикий и не сделает никаких шагов. Рано ему еще. Я для него только объект научного познания. Видно, когда мальчик начинает жить половой жизнью. У этого еще вся энергия при нем.

Дома знакомлю его с Верой Абрамовной. Она рада новому человеку. Рома ей сразу приглянулся. За чаем и начинаем разговор.

- Ромочка, а тебе зачем гипноз?

- Людей лечить буду, - удивленно повернулся он и загорелся, - понимаешь, сколько не читаю, везде только эффекты описаны. Никакой конкретики. Никаких инструкций. Прямо запретные знания какие-то.

- Лечить, это хорошо. Насчет знаний привыкай. Мир так устроен, что никто тебе не даст готовую методику. Думаешь, в госудасртвенном вузе учишься, по другому будет? Нигде и никогда. Направление укажут, возможно. Дальше сам. Какую-нибудь мелочь, да умолчат.

- Даже ты?

- У меня все методики под меня сделаны. У тебя будут под тебя.

- А их несколько?

- Конечно. Для начала тебе надо определиться, что такое гипноз?

Рома начал рассказывать про состояние сознания, всякие волны мозга, про Бехтерева и Дурова.

- Забудь все это, - прерываю я лекцию, - ты до старости будешь читать, так с места и не сдвинешься.

- А как же наука? Надо обосновать все.

- Нет никакого обоснования. Есть предположения. Точнее, объяснялки. Ты сейчас рассказывал про совершенно разные процессы, но подвел под общую гребенку. Давай отталкиваться от эффектов.

- Давай. Внушение - это гипноз?

- Нет, конечно, - я усаживаюсь поудобнее и начинаю лекцию, - гипноз, это просто термин, предложенный в девятнадцатом веке. А схожих явлений в человеческой и животной психике множество. Только механизм у всех разный. Поэтому термины официальной науки здесь не подходят. А те, что подходят, держатся в секрете.

- Есть тайная сторона науки?

- Всегда. Неужели ты думаешь, что жрецы, мудрецы и ученые древности в подробностях не разобрали каждое свойство и не научились применять? - чуть улыбаюсь я, - первооткрыватели выискались! Один египетский жрец как-то сказал новоявленному греческому мудрецу: «Вы все время живете и действуете так, будто до вас не было никаких открытий, вы каждый раз начинаете все заново».

- На американцев похоже. Те тоже только себя признают.

- Традиция одна. Не будем отвлекаться.

Мы разбираем, что такое морок, какие патерны короткой памяти и восприятия для него используются. «Вот смотри, - вскакиваю я, - деревенский колдун внушает непочтительной компании молодежи, что вода нахлынула, топит все вокруг. И все ее увидели. Залезли спасаться на заборы и деревья. Это что? Не гипноз. Они не спят. Но предполагаемое колдуном действие выполнили. А могли бы и с обрыва шагнуть. Нет. Это не внушение, в официальном понимании». Разбираем, что такое внушение: куда, в какую область человека нужно направить взгляд, звук, чтобы дошел образ. И это тоже не гипноз.

В результате гипноза возникает транс различной глубины. Разбираем трансы. По степени глубины и знака воздействия относительно воли пациента.

- Подожди, - ставит чашку Рома, - во всех руководствах пишут, что под гипнозом ничего нельзя сделать наперекор волечеловека. Разве может быть другой знак воздействия? Разве можно заставить сделать то, что противно моральным установкам?