- А хочешь «жигули»? Представляешь, такой маленький, а уже «жигули», - бормочу я.

- Ну Маша! Я же серьезно, - вздыхает Сергей Георгиевич, - ты мне, как родная.

- Когда поступают такие предложения, всегда нужно время, чтобы придумать ответ.

- Эх, зайду с козырей, - махнул он рукой, - есть еще одна тема. В будущем, возможно, удастся тебя пристроить в налоговую полицию. Освобожденным сотрудником. Будут зарплата, погоны, а заниматься будешь, чем надо. Выслуга идет год за полтора. Через пятнадцать лет пенсия.

- Прекрасное далеко в новом понимании. Я очень вам признательна, но сразу не отвечу.

- Вот и хорошо. Обдумай все. С Верой Абрамовной посоветуйся. А за твое участие в переговорах вот гонорар.

Разведчик достал пухлый конверт и протянул мне. Дают-бери, бьют-беги. Я спрятала деньги в сумочку. Потом мы пили чай. Конечно, зеленый. С курагой, орехами, изюмом и финиками. Мне вручили пакет с сухофруктами и орехами. Григорий повез меня домой.

- Мария Викентьевна, я приглашаю вас в кафе на мороженное, - неожиданно выдал он.

- И это очень настораживает, - не глядя на него ответила я.

- Почему?

- Вселенная идет на штурм. Читали Стругацких? «Миллиард лет до конца света».

- Не доводилось.

- Закон такой. Когда ништяки начинают валиться на тебя с разных сторон, значит, ты залез не туда, куда нужно обладателям ништяков.

- Да мы просто посидим, поедим мороженное, попьем коктейль или кофе. И все.

- Прошу прощения, но предложение ваше отклоняется.

- Да что не так? Я вам не нравлюсь до такой степени, что и посидеть со мной нельзя?

- Нравитесь. Поэтому никуда и не пойду. Вот тут остановите. В магазин зайду.

Вечером того же дня Бивень позвонил Мише.

- Срисовали девку. Банковская машина подвозила. Она самая.

- Кто, выяснили?

- Пока нет. Я тебе дом скажу, а дальше давай ты сам.

- Нет уж. Вы за что баксы получаете? Зассал, что ли? Просто выясни, как зовут, где живет. Никто плющить ее не велел.

- Ладно. Это выясним. А на счет зассал, если она под крышей бывших и настоящих комитетчиков, да еще этих, то плющить будешь сам.

- Ага, комитетчики. Тебя это остановит, что ли? Девку ссыкуешь, так и скажи.

- Я ничего не боюсь. Но на дурака в стену лбом бить не стану. Сделаешь заказ на нее, исполню. Если в цене сойдемся. А базар фильтруй, а то и спросить можно.

- Ты в сторону не уходи, тогда и базаров не будет. Все обговорили. Давай, жду результатов.

Бивень не боялся. Да, платят деньги. А вот то, что непонятно, настораживало. Он уже себя ругал за слабость, проявленную с девчонкой. Какой-то развод получился. Или не развод? Намного проще пристрелить обоих там же у ямы. И не было бы сейчас никаких проблем. Но тогда не было бы и работы.

Вот Мишаня пропетлял, хорошо устроился. Последнее время даже мат редко проскакивает. В люди выбился. Его сто девяностый мерседес зеленого цвета в городе один такой. А ведь был сявка мелкая, но смотри ты, поднялся. Командует тут, как дельный. Наверное, батя пристроил к америкосам. Ничего, земля круглая. Запомним разговор. Хорошо, что братва не слышала, а то пришлось бы разбираться.

Бивень зашел в магазин: «Слышь, позвонить дай». Испуганная продавщица выставила на прилавок пожелтевший телефон с перемотанным черной изолентой проводом. С третьей попытки трубку взяли. «Алле, - гаркнул на весь магазин Бивень, - короче, дуй сюда. К ТЮЗу. Дело есть».

Он кинул на прилавок сотню и вышел.

Слежку я учуяла, как любой человек чувствует взгляд в спину, только постоянно. Когда возвращалась с пробежки, то наблюдателя узнала. Один из братков, что подставили Николая за долги. Тянуть я не стала. И прятаться тоже. Выпала изящно из его лакуны внимания. Технику можно обозвать мороком, но с натяжкой. Русского названия нет. Подошла сзади и потрогала пальчиком плечо. Браток повернулся. Выпуклые глаза из-под нависших надбровных дуг и низкого лба уставились на меня.

- Чего хотел? - склонила я голову на бок.

- Ты чего коза? Припухла?

- Вроде все всё услышали. Все всё поняли. Разошлись по-хорошему. Последствия известны.

- Слышь ты, последствия. В себя поверила что-ли? Ты кто? Давай, чтоб за тобой не бегать, чтоб последствий не было, сама назовись.

Я посмотрела линии его событий. Конкретных на этот момент нет, есть неприятные. Потому что он принял запрещающие условия. И их нарушил. А дальше разворачивается веер, который зависит от ближайших обстоятельств. И туман, потому что судьбу мне исправить не дано без нарушения законов. Но ничего хорошего не будет. Если назовусь, только ускорю развязку. А так есть время и возможен шанс. Он у всех есть, у кого время не кончилось. Но ему сейчас не объяснить.

- Не трать время на такой пустяк, - говорю ему, - уходи. А лучше уезжай.

Я повернулась к подъезду, но железная хватка стиснула плечо и резко развернула. Я ударилась головой о грудь в сиреневом адидасовском костюме.

- Блин, тебе в глаз дать или по печени?

- Ладно. Сам выбрал. Зовут меня Маша Макарова. Двадцать два года. Живу в том подъезде. Квартира пятнадцать. Учусь в театральном. На художника. Все?

- Все, - он отпустил мою руку, - не вздумай сдернуть. Можешь серьезным людям понадобиться.

- Главное, чтобы они мне не понадобились, - усмехнулась я и пошла домой.

Браток не спеша развалистой походкой пошел со двора. Перейдя на другую сторону улицы он открыл ключом черную девятку, достал из кармана пачку, смял и огляделся. В ларек нужно возвращаться. Курить хотелось, но и уходить нельзя. Браток взглянул на электронные часы «Монтана». Скоро заедет Бивень, увидит, что во дворе его нет, и поедет к машине. Он молодец, вычислил и узнал все, что нужно. Пусть Бивень премию стрясет с америкосов. Но косяки не нужны. Ларек в пределах видимости. Если быстро, то успеет.

Перебежал дорогу перед автобусом. В ларьке купил дорогой «Винстон». Обратно можно не торопиться. Троллейбус притормозил, когда браток закуривал посреди дороги. А вот едущая по второй полосе «восьмерка» не успела.

Музыка продолжала орать из разбитого переднего стекла, когда водитель убежал звонить в скорую помощь.

Бивень подрулил прямо к месту аварии. Встал по хозяйски. Скорой пришлось его объезжать. Браток еще дышал. Санитар с врачом раскладывали носилки. Народу набежало. Сейчас и менты подъедут.

- Как он? - подошел Бивень к врачу.

Тот хотел послать, судя по злому взгляду, но уткнулся в кожанку и золотую цепь. Процедил нехотя:

- Держится на адреналине. Но это недолго. Родственник ваш?

- Почти. Обожди грузить. Я на пару слов.

Он наклонился к носилкам. Взгляд братка едва собрался. Из хрипа Бивень разобрал «Маша зовут. Макарова. Учится на худож...». Врач с санитаром подняли носилки и затолкали в буханку.

- Приезжайте в Соловьевскую, сейчас нельзя. Времени больше нет.

- Умрет?

- Очень тяжелый, - кивнул врач.

Бивень пихнул в карман халата пятьсот рублей. Сел в свою девятку, отогнал к бордюру и долго сидел, пока гаишники не посчитали его свидетелем. «Нет, я так встал, думал помощь нужна. А уже увезли», - отговорился он.

А потом он увидел ее. Девушка шла в магазин с пакетом. Не узнать невозможно. Она остановилась, посмотрела на место аварии издалека. Потом посмотрела на его машину. Сквозь тонировку он почувствовал ее взгляд. Двигатель взревел. Машина с визгом шин рванула до перекрестка. Но там Бивень одумался и поехал тихо: «Ведьма, блин. Зассышь тут. Слить все Мишане. А дальше ну их нафиг. Пусть сам разбирается. А может, мочконуть ее? И дело с концом? Нет, велено не трогать».

Стив обо всем договорился. Главный прибывшей команды забирал агентуру и продолжал дело дальше. Сейчас Миша распинался перед новым начальником. Еще бы. Вид того был интеллигентный: ухоженный бородка, очки в тонкой оправе, правильный русский язык без намека на акцент, вкрадчивый голос, отчего становилось еще страшней. Звать себя он велел — Лео.