Сунь Ши с его силой тигра и молниеносной реакцией считался одним из лучших мечников в академии. Его меч, словно живой змей, извивался в его руках, безошибочно предугадывая каждое движение противника. Движения Бяньфу напоминали танец, идеально синхронизированный с ритмом дыхания. Четыре красавицы Чанъани снова скандировали имя Сунь Ши. Бяньфу, быстро поняв, что противник равен ему по силам, применил свой собственный прием «Летучей мыши во тьме», когда даже сам воин, направляющий меч, не может предсказать его движения. Меч живёт и двигается сам по себе. Сунь Ши на мгновение растерялся, и этого Бяньфу хватило, чтобы отбросить противника за край площадки.

Мао Вэй, известный как «Небесный меч», спокойно парировал атаки Цзиньчэна. Он видел его бой с принцем и понял, что этот Фэн ничего из себя не представляет. Всё, что было нужно, это напасть, выбивая из соперника веру в победу. Четыре красавицы Чанъани выкрикивали имя Мао. Но вдруг оказалось, что меч Цзиньчана способен превратиться в смерч, рассекающий воздух, отражая удары и нанося контрудары с невероятной точностью. Вэй за несколько минут проиграл Цзиньчану, а Гао Фу, на которого рассчитывал Лао Гуан, как на свою последнюю надежду, проиграл Юаню Байфу.

Студенты угрюмо переглядывались. Красавицы Чанъани молчали. Два ученика Ван Шанси вышли в финал! Талант не пропьешь! Он подготовил двух гениев меча и с этим ничего не поделаешь. Лао Гуан иМин Цай стояли, как оплеванные. Для самого Шанси было совершенно неважно, кто выйдет в финал: в любом случае, победит его ученик. Да и как они собираются драться, если их отшвыривает друг от друга на целый чжан? Тут он услышал вполне ожидаемые слова Юаня Байфу.

— Я сдаюсь.

А вот дальше случилось нечто совершенно непредвиденное.

Искусство обмана состоит в том, чтобы

сначала обмануть, а потом не обманывать.

Создай у противника ложный страх

или необоснованную беспечность.

Победитель турнира Фэн Цзиньчан медленно поднялся на возвышение под молчание трибун и принял из рук директора Сюй Хэйцзи награду императорского дома. Драгоценный клинок из лунного серебра баснословной цены, символ мастерства, сверкнул в лучах солнца, ослепляя толпу, а искусно выполненный нефритовый кулон в форме дракона, символ доблести, был прикреплён к поясу нового мастера клинка и гения академии. Директор объявил, что четыре красавицы Чанъани ждут победителя на пир в зале торжеств.

И тут победитель турнира повернулся и неожиданно принял из рук другого ученика Ван Шанси жбан вина, который поднёс к губам, осушил и отбросил в сторону.

Все ошарашено переглянулись. Нет, в том, что чемпиона турнира мучила жажда, не было ничего странного, но зачем выжирать целый жбан чжоусского, когда тебе предстоит пир с красавицами?

Однако Фэн Цзиньчэн, несмотря на выпитое, держался с достоинством. Он обратился к залу с короткой речью, в простых и искренних словах благодаря учителя, директора и своего друга Юаня Байфу за поддержку. В завершение речи он пообещал и впредь достойно представлять учителя и академию на любых турнирах, при этом заявив во всеуслышание, что на пир он не может пойти один, ибо на почётном месте на пиру должны сидеть те, кому он обязан победой: уважаемый директор академии, его дорогой учитель и его лучший друг.

Ему ответил гром аплодисментов.

И тут Цзиньчан, уже немного пошатываясь, подхватил под руку ошеломленного директора, а другой рукой вцепившись в запястье учителя, с силой повлек их в павильон торжеств, откуда уже доносились прельстительные ароматы и где их ждали красавицы Чанъани.

Байфу, помня слова Цзиньчана, последовал за ними, заметив боковым зрением, что Ло Чжоу уже увёл принца в его покои, вышел оттуда, а теперь напряженно следил за Цзиньчаном. Ван Шанси же спокойно сопровождал ученика, не видя в его действиях ничего особенного, Сюй Хэйцзи, хоть и недоумевал, но предпочитал не терять лицо на публике, и молча шёл в павильон. Ему на самом деле нужно было распрощаться с князем Гуанем и монахом Чжао Гуйчжэнем, и он решил, что просто проводит этого победителя-пьянчугу в павильон и тут же уйдёт.

Перед залом торжеств располагалась небольшая полутёмная приемная. Дневной свет едва проникал сюда сквозь резные ставни, отбрасывая причудливые тени на расписные ширмы, изображающие цветущие сливы. Перед турниром в эту комнату занесли кадки с растениями, чтобы они не мешали воинам на ристалище и прикрыли их четырьмя ширмами. Сейчас победитель турнира с учителем, другом и директором академии вошли внутрь, и тут пьяный победитель турнира замер на месте, вынуждая Сюй Хэйцзи и Вана Шанси тоже остановиться.

— Ого! Так победителя не только накормить, но и ублажить собрались? Директор, эта красотка уже готова отдаться чемпиону? Чего она тут разлеглась? — пьяный голос Цзиньчана прозвучал под сводами павильона, отдаваясь эхом в каждом углу.

Сюй Хэйцзи, повернувшись туда, куда, куда указывала рука Цзиньчана, обмер. Из-под тёмной ширмы, покрытой чёрным лаком, выступали складки зеленого платья, того самого, в котором на трибуне была Лю Лэвэнь, племянница Чжао Гуйчжэня!

Ван Шанси ринулся вперед и резко поднял ширму. Под ней в жюцуне зелёного цвета с наброшенным на плечи шарфом действительно лежала задушенная девица. Глаза Лю Лэвэнь были широко открыты, в них застыл немой вопрос. Тонкая шелковая нить обвивалась вокруг ее нежной шеи, свидетельствуя о жестокой кончине. На полу валялся веер и осколки разбитой вазы.

Тут Бяньфу ринулся с мечом вперед, целясь в тень у стены. Прятавшийся там человек метнулся в сторону, однако нарвался на клинок Цзиньчана, взмах меча которого отсек негодяю мизинец и часть рукава. Но убийца успел проскочить за ширму, подхватить и бросить в подскочившего Бяньфу кадку с растением. Он попытался выскочить в дверь, но Цзиньчан успел вытащить из сапога хлыст и огреть убегающего по шее. Тот упал, скатившись по ступеням вниз, но вскочил и ринулся бежать, тут же смешавшись с расходящийся после турнира толпой.

В приемную влетел Ло Чжоу, заметив выбежавшего из павильона человека.

— Кто этот человек?

Ван Шанси, пытавшийся вернуть девицу к жизни, тут же обернулся.

— Его надо догнать, Ло, он придушил племянницуЧжао Гуйчжэня, скорее!

Цзиньчан покачал головой, подняв с пола отрезанный мизинец убийцы и полу его отсечённого рукава.

— Это бесполезно, Ло, он уже удрал, но найти его, если он отсюда, будет теперь куда проще. Он же не ящерица, палец у него не отрастет, а найти человека без мизинца легче, чем с полным комплектом пальцев. Кроме того, я задел его шею, там будет след от удара.

Сюй Хэйцзи, который до того обречённо плюхнулся на кадку с персиковым деревом и в ужасе перебирал в голове последствия случившегося, теперь поднял голову и начал прислушиваться. Потрясение и испуг мешали ему понять что-то странное в происходящем, но теперь до него дошло, что беседующий с начальником охраны победитель турнира трезв, как стеклышко, ибо в речи его не проступало и следа хмеля.

Ло и Цзиньчан продолжали разговор.

— Кем он может быть?

— Он быстр, худ, невысок, подвижен. Явно тренирован.

— Профессиональный убийца?

Цзиньчан пожал плечами.

— Если да, то чего он ждал? Придушив её, ему надо было ретироваться в ту же минуту. Он мог проскочить мимо нас на входе, мог пройти в зал и прикинуться слугой, а мог просто затаиться под потолком на стропилах.

— Он мог не успеть. А возможно, вы зашли в ту минуту, когда он только что придушил её.

— Девицы прошли в этот зал четверть часа назад, ещё до награждения. Надо допросить их и узнать, куда и когда вышла из пиршественного зала эта Лю Лэвэнь. Если совсем недавно, тогда вы правы, Ло.

Цзиньчан поднялся и хладнокровно взял за руку покойницы, которую всё ещё тщетно пытался привести в чувство Ван Шанси, меж тем директор, пошатываясь, покинул помещение.