– Хорошо, Жанна, сейчас иду, – заулыбался Ник. Уже ускакавшей девчонке.

– Знает теорию Ширба и Ярцева-Бетева, представляешь? И ей всего двенадцать. Ладно, от меня что-то нужно? Я пойду?

– Иди, Ник, конечно.

Теория Ярцева-Бетева – это он так теорию основоположения точки потока в единичном контуре обзывает. Что в этой теории примечательно, ее регулярно признают ошибочной.

А ведь, наверное, хватит, пора остепениться. Устроиться каким-нибудь инструктором в школу или, не приведи лихо, мастером. Жениться – трижды. Старшую жену взять с Калио – статус и воля. Перебраться на Владис, тепло и мухи не кусают, или Братс или э… Сойка! Точно на старшую жену не тянет. Уф, отпустило, хорошо, что нечасто такое. Откинул плед. Встал, лучший отдых – это что-нибудь поесть, почитать, Сойку в койку или Аленку. Не, тигрица Сойка такую, как Аленка, домашнюю кошку съест и не подавится. Что же, что же? Точно, душ и прогуляться.

День уже давно перевалил за полдень, когда я наконец вышел. Следов нашествия уже нет, что понятно. На холм идти скучно. Решил обойти вокруг крепости.

С утра вместо того, чтобы просто уйти, Сойка решила меня разбудить, толкая в плечо.

– Гор, Го-ор… вставай.

– Ага, сейчас, еще минуточку.

– Гор!

– Щас, у меня этот, постельный режим.

Спать я уже не спал, но хотел поваляться, подбираясь к гибкому телу.

– Не постельный, а восстановительный.

– Восстановительный, – протянул я, – да, нужно восстановиться.

Сойка схватила мои руки, положила меня на спину, залезла сверху, наклонилась и зашептала на ухо:

– О мой командир, через час мы убываем на Ерин, сбор отряда – через десять минут, подъем!

– Десять минут, – потянул я, – мне хватит.

– А мне нет. – Девушка вскочила с кровати, кинула в меня подушку и стала одеваться.

Я сел на кровати, чтобы лучше видеть. Шорты, топ, штаны, рубашка. Развернулась, улыбнулась и вышла босиком.

Будь я амператором, запретил бы женщинам носить шорты и штаны, только юбки, ну и платья. Зачем? Ну а чем еще заняться амператору? Или нанять порталиста, открыть новый мир, стать там правителем, ага, и запретить шорты. Хм, надел шорты, майку, брюки, рубашку, ремень и мокасины, оглянулся. Все. Все свое ношу с собой. В данном случае это получается только я. Я и амулет. Вчера вечером Аргон Васильевич Воронов активировал его. Кто вообще так придумал активировать артефакты – приклеивать? Изменения? Да. Мои соличности, соличи, должны или не должны сонастроиться. Короче, пару дней будут молчать. Я уже настолько привык к их «фиксирую», «предположу», «рекомендую», что, бывает, не замечаю. Не замечаю – неправильное слово. Размышляя, какое же слово правильное, я спустился на площадь.

– Сейчас будем тренировать выносливость и скорость, – вещал Лом. Выдавая нам жилеты с утяжелителями.

Второй день мы на Ерине. Родовое поместье Вороновых. Ждем, когда же там звезды или черные дыры сойдутся, ждем решения на поход. Белка вернулась в отряд в состоянии «всех убью – одна останусь», решил оставить ее в отряде. Пятеро кандидатов пока бегают с нами. Кого берем, определяем по факту. По факту приказа на поход и по сути задания. Информацию нам так и не дали, зато дали нового куратора Сейлу. После шестичасовой ломовой тренировки занятий с Сейлой, на занятия с Сойкой уже нет никаких ресурсов. Дойти до кровати, положить голову на подушку, поднять голову с подушки, душ – и бегом на новую тренировку, и это только второй день…

Пятый день, никаких изменений. Разве что обещают ночную тренировку – марш-бросок по пересеченной местности.

Восемь дней. У всего есть предел. Мой предел: полдня ломовой, полдня с Сейлой, три часа – марш-бросок и полчаса – Сойка, из которых двадцать минут размышления – надо, не надо.

Девятый день. Решил проявить свое привилегированное командирское положение, но наконец вызвали для получения задания.

– Лом, всем отдыхать! – отдал я радующий Лома приказ, распоряжение, предложение.

Небольшой кабинет, соответствующий всем правилам секретоустойчивости. До дверей – тройных с тамбурами – нас с Ником проводила Сейла.

Квадратный стол посередине, четыре стула. Стены обтянуты звукоизолирующим материалом. Речь кажется шипящей и, независимо от громкости, шепотоподобной, как сказал Ник.

– Нет такого слова, Ник.

Ник пожал плечами, его такие мелочи не волновали. Мы сидели вдвоем и ждали.

– Приветствую, – сообщил вошедший человек, именно сообщил и именно человек, весь обмотанный тканью, и на голове визор допреальности, которой на Ерине нет и вряд ли будет. – Я советник главы рода, можете обращаться ко мне «советник». – Скорее всего, визор нужен для искажения голоса и сокрытия лица.

Советник помолчал, видимо, ожидая, что мы что-нибудь скажем, потом, не дождавшись, продолжил:

– Степень секретности – максимальная. Информация будет разбита на четыре части. У каждого из вас по две с указаниями, когда и где можно поделиться ими друг с другом.

Советник достал две бумажки, исписанные с одной стороны мелким почерком.

– Читайте!

Принялся читаться, попытался. Буквы складывались в слова, почерк четкий, почти печатный. Слова в предложении – все четко и понятно до тех пор, пока не начинаешь думать, что и как это рассказать другим, да ладно другим – себе. Читаешь – все понятно, начинаешь думать – ничего непонятно. Я прочитал пять раз. Сначала весь текст, потом абзацами, предложениями, отдельными словами.

– Я ничего не понял, – оторвался от чтения растерянный аналитик Ник.

– И я, – поддержал я Ника. Аналитика.

– Вот и хорошо. Слушайте меня. Сегодня вас проводят на, как вы это называете, планете-открывашке. Первое нашествие закончилось не вчера, двенадцать дней назад. Амуницию и вооружение, испытанное вами на Тагиле, мы можем там производить. Кроме этого, получите пятизарядный карабин СОШ-100.

– Э, – вырвалось у меня.

– Да, мы вложились в планету и можем производить там магическое сжатие заряда.

«Вложились?! Это капец какое неправильное слово», – кричал я внутри себя, видимо, так громко, что Ник согласно хмыкнул.

– Что вам знать нужно прямо сейчас: вам предстоит преодолеть порядка двухсот километров. Климат теплый, сезон зима, температура минус 5, минус 10. Из двухсот километров сотню проедете на паровозе. Получите список тварей на месте, подберете вооружение, что еще? Вопросы?

Я взял лист, еще раз пробежал глазами.

– Вы предлагаете идти в поход, не имея четкого плана и задания. Дали нам листочки с текстом из отдельных слов. Если мы пойдем не туда, сделаем не то, по каким критериям считать будете?

– Гор! Я понимаю вашу настороженность нашей секретностью. Вот эти бумажки – это подсказки. Кроме них, уже непосредственно перед выходом вы получите четкие инструкции по направлению и заданию, четкие и понятные.

– Хорошо, советник, тогда смысл нашего собрания какой?

– Три смысла: я посмотрел на вас, предупредил, что должен быть стрелок СОШки, и дал прочитать инструкцию. Если вопросов больше нет, я вас больше не задерживаю, идите, вас проведут.

На выходе нас ожидала Сейла, которая пристально посмотрела мне в глаза, ожесточенно потерла губы и расстроенно кинула:

– Идем!

Лом рассерженно метал заостренные стержни в мишень, регулярно промахиваясь, минимум каждый третий раз. Из девяти только три вонзались более-менее в пределах красного круга, еще три не вонзались и три – вообще мимо. После каждого неудачного броска он поджимал губы.

– Это он так ругается, – пояснил Ник.

И было отчего. С Тагила через Катан на Ерин, сегодня с Ерина через Катан на Туру. Как гласит инструкция портального перемещения: портальное перемещение полностью безопасно для человека, более того, часто при перемещении исчезают симптомы острых респираторных заболеваний, вирусных инфекций, ослабевает воздействие разрешенных отравляющих веществ. Из клеток выводятся токсины и отработка. Портал – по-медицински оправданная процедура, омолаживает, оздоравливает и тому подобное. Это по инструкции. На деле мало кто этим пользуется. Конечно, большую роль играет цена за переход. А на втором месте то, о чем никто не говорит: после второго перехода за день следующие сутки будешь как вареное мыло. Не знаю про мыло, но состояние очень так себе, прямо очень, прямо так себе. Поэтому то, что мы через Катан туда-сюда… сильно выбило из колеи.