Она повернулась к Малику, её глаза горели фанатичным огнём:

— Ты не просто полукровка. Ты прямой потомок одного из древнейших и могущественнейших демонов перекрёстка. Это… это меняет всё.

Карел выглядел встревоженным:

— Госпожа, возможно, нам стоит проконсультироваться с Советом перед продолжением. Такой случай…

— Нет! — резко оборвала его Вэрин. — Никакого Совета. Они только помешают, наложат ограничения, возможно, даже попытаются отобрать его у меня. Мы продолжим, как запланировано.

Она подошла к Малику, её лицо сияло от возбуждения:

— Завтра полнолуние. Завтра мы проведём ритуал триангуляции. И завтра мы откроем новую эру для Проводников.

_Она даже не представляет, насколько права_, — с мрачной иронией отметил внутренний голос.

Малик склонил голову, скрывая опасный блеск в глазах:

— Как пожелаете, госпожа.

# Глава 6: Игра с огнём

В ночь перед тем, как Вэрин объявила о своём решении, Малик не спал. Не мог уснуть, даже если бы захотел — слишком много мыслей роилось в голове, слишком много возможностей открывалось перед ним. Он сидел у окна своей маленькой комнаты в подвальных Жилах, глядя на звёзды, видимые сквозь узкое отверстие под потолком, и размышлял о том, как стремительно изменилась его судьба за последние дни.

Ещё неделю назад он был простым рабом в рудниках Харрского каньона, существом с пробуждающимися воспоминаниями и смутными подозрениями о своей истинной природе. Теперь же он сидел в комнате поместья высшей Проводницы, постепенно восстанавливая утраченные знания о себе, готовясь к длительной и опасной игре.

_Символ на твоей коже — это только начало_, — шептал внутренний голос, ставший более отчётливым после наказания Вэрин. — _Скоро ты вспомнишь больше. Скоро ты сможешь начать действовать._

Малик провёл пальцами по тонким рубцам на спине, оставшимся после ударов серебряного кнута. Они заживали удивительно быстро — ещё одно подтверждение того, что он не совсем человек. Обычный раб после такой порки был бы прикован к постели на несколько дней, но его тело регенерировало с неестественной скоростью.

Заскрипела дверь, и на пороге появился Эзра, бесстрастный как всегда.

— Госпожа вызывает тебя, — произнёс он без предисловий. — Следуй за мной.

Малик молча поднялся и пошёл за управляющим. Они миновали извилистые коридоры подвальных Жил, поднялись по узкой лестнице на первый этаж, а затем по парадной — на второй. Весь путь Эзра сохранял молчание, а Малик старательно запоминал каждый поворот, каждую дверь, создавая мысленную карту.

Наконец они остановились перед тяжёлой дверью из тёмного дерева, украшенной серебряной инкрустацией в виде символов, похожих на те, что Малик видел на своём теле.

— Жди здесь, — сказал Эзра, стуча в дверь и входя внутрь.

Оставшись один в коридоре, Малик воспользовался моментом, чтобы изучить символы на двери. Они казались смутно знакомыми — не просто похожими на его метку, а частью той же системы знаков. Язык, который он когда-то знал, но забыл.

_Язык Перекрёстка_, — подсказал внутренний голос. — _Древнее наречие, на котором говорят между мирами._

Дверь открылась, и Эзра сделал знак войти.

— Госпожа примет тебя сейчас. Говори, только когда тебя спрашивают, и не смотри прямо в глаза, если не получишь разрешения.

Малик кивнул и ступил через порог.

Комната оказалась личным кабинетом Вэрин — просторным помещением с высокими окнами, многочисленными книжными шкафами и большим рабочим столом у дальней стены. Воздух был наполнен тонким ароматом трав и чем-то металлическим, напоминающим запах шэдоумита.

Вэрин сидела за столом, изучая какой-то древний фолиант. Она не подняла взгляда, когда Малик вошёл, продолжая делать пометки в лежащей рядом тетради.

— Подойди, — произнесла она наконец, не отрываясь от своего занятия.

Малик приблизился к столу, сохраняя почтительное расстояние и опустив глаза, как подобает рабу.

— Как твоя спина? — спросила Вэрин, всё ещё не глядя на него.

— Заживает, госпожа, — ответил Малик.

— Быстрее, чем должна, я полагаю, — теперь она подняла взгляд, внимательно изучая его лицо. — Лекарь сказал мне, что твои раны почти затянулись. Удивительная регенерация для человека.

В её тоне не было вопроса, но Малик чувствовал, что от него ждут объяснений.

— Я всегда быстро восстанавливался, госпожа. Сколько себя помню.

Вэрин откинулась на спинку кресла, продолжая рассматривать его с холодным любопытством исследователя, изучающего редкий экземпляр.

— А что ты помнишь, Малик? Своё детство? Родителей? Как ты стал рабом?

Это был опасный вопрос. Малик знал, что Проводники, особенно высшего ранга, как Вэрин, могли чувствовать ложь. Но и всю правду говорить было нельзя — даже ту её часть, которую он сам начинал вспоминать.

— Немногое, госпожа, — ответил он, тщательно подбирая слова. — Помню деревню у гор. Помню огонь… и людей в чёрных одеждах. Потом торговцев рабами. А после — только рудники.

Вэрин кивнула, словно его ответ подтвердил какие-то её догадки:

— И сколько ты провёл в рудниках?

— Восемь лет, госпожа.

— Восемь лет, — задумчиво повторила она. — И всё это время ты работал с шэдоумитом. Интересно.

Она поднялась из-за стола и подошла к одному из книжных шкафов, проводя пальцами по корешкам старинных томов:

— Знаешь ли ты, что такое шэдоумит, Малик? Не то, что говорят надсмотрщики в рудниках, а то, чем он является на самом деле?

— Нет, госпожа, — солгал Малик. Внутренний голос уже начал открывать ему истинную природу этого странного минерала.

— Шэдоумит — это не просто камень, — Вэрин достала с полки книгу в тёмно-синем переплёте. — Это застывшая эссенция перекрёстка, материальное воплощение силы, соединяющей миры. Он позволяет нам, Проводникам, взаимодействовать с существами иных измерений, заключать сделки, получать знания и силу.

Она открыла книгу на странице с иллюстрацией, изображающей кристалл, окружённый странными существами, которых Малик узнал инстинктивно — демоны перекрёстка, такие же, как он сам.

— Но самое интересное в шэдоумите, — продолжила Вэрин, поворачиваясь к нему, — что он по-разному реагирует на разных людей. Обычные люди не чувствуют ничего, кроме лёгкого дискомфорта при длительном контакте. Проводники, прошедшие инициацию, ощущают его энергию и могут направлять её. А некоторые… очень редкие индивидуумы имеют с ним особую связь.