— Ты хорошо держишься, — заметила Вэрин, делая ещё одну заметку. — Большинство падают на колени уже после первого удара.

— У меня был хороший учитель терпения, госпожа, — ответил Малик с лёгкой горечью в голосе. — Восемь лет в рудниках под кнутом надсмотрщиков.

— Но этот кнут не похож ни на один из тех, что ты чувствовал раньше, — Вэрин снова заняла позицию. — Он бьёт не по телу, а по сути. И следующий удар покажет, насколько сильна твоя суть.

Третий удар был нацелен прямо на солнечное сплетение. Серебряная плеть словно прошила Малика насквозь, не оставляя физической раны, но создавая ощущение, будто его разрывают изнутри. Изумрудное свечение охватило всё его тело, а глаза на мгновение потеряли белки, становясь полностью зелёными, светящимися.

Малик упал на одно колено, но не закричал. Вместо крика из его горла вырвался низкий рык, совершенно нечеловеческий по звучанию. Воздух вокруг него задрожал, и символы на полу вспыхнули ярче, сдерживая выброс энергии.

Вэрин отступила на шаг, её глаза расширились от удивления и… страха? Это было новое выражение на её лице — мимолётный проблеск осознания, что она может играть с силами, которые не полностью понимает.

— Достаточно, — произнесла она, опуская кнут. — Реакция… впечатляющая.

Малик медленно поднялся, чувствуя, как изумрудное свечение угасает, а его сущность снова скрывается в глубинах человеческого тела. Он знал, что показал больше, чем следовало, но меньше, чем мог бы. Балансирование на грани было рискованным, но необходимым.

— Что это было? — спросил он хриплым голосом, изображая потрясение и страх. — Что вы сделали со мной?

Вэрин подошла ближе, но осторожно, словно приближаясь к опасному хищнику:

— Я не сделала ничего. Я лишь выявила то, что уже было в тебе. Демоническую сущность, гораздо более сильную, чем я предполагала.

Она протянула руку и осторожно коснулась следа от кнута на его груди — серебристой линии, окружённой тонким изумрудным сиянием:

— Ты даже не представляешь, насколько ты ценен, Малик. Я изучаю связь между мирами и существами перекрёстка уже двадцать лет, но никогда не встречала человека с такой сильной примесью, сохранившего при этом контроль и рассудок.

В её глазах горел фанатичный огонь исследователя, обнаружившего редкий экземпляр:

— Ты можешь стать ключом к моим исследованиям. Мостом между мирами, живым каналом для стабильного перекрёстка.

_Она видит в тебе инструмент_, — прокомментировал внутренний голос. — _Но не понимает, что ты — не мост, а врата. И эти врата однажды распахнутся в обоих направлениях._

— Я не понимаю, о чём вы говорите, госпожа, — Малик покачал головой, изображая замешательство. — Я просто хотел учиться, стать Проводником…

— О, ты станешь гораздо большим, — Вэрин отошла к столу и налила в чашу тёмную жидкость из серебряного кувшина. — Выпей это. Поможет стабилизировать энергетические потоки после испытания.

Малик принял чашу и осторожно отпил. Жидкость была горькой, с металлическим привкусом, но он чувствовал, как она действительно помогает успокоить бушующую энергию внутри него.

— Что теперь будет со мной? — спросил он, возвращая чашу.

— Теперь, — Вэрин убрала кнут в шкаф, — начнётся настоящее обучение. Не базовые техники для начинающих адептов, а особый курс, разработанный специально для твоего… состояния.

Она повернулась к нему, и её лицо было серьёзным:

— Но сначала ты должен понять одну вещь, Малик. То, что внутри тебя — не просто примесь или наследие дальнего предка. Это полноценная демоническая сущность, спящая в человеческой оболочке. И теперь, когда ты начал пробуждать её, пути назад нет.

— Что это значит? — Малик нахмурился, хотя прекрасно понимал, о чём она говорит.

— Это значит, что ты больше не совсем человек, — прямо ответила Вэрин. — И никогда им больше не будешь. С каждым новым уроком, с каждым ритуалом, с каждым контактом с перекрёстком твоя истинная природа будет проявляться всё сильнее.

Она подошла вплотную:

— Вопрос только в том, кто будет контролировать этот процесс — ты или сущность внутри тебя.

_Если бы она только знала_, — усмехнулся внутренний голос.

— И как мне сохранить контроль? — спросил Малик, вкладывая в голос тревогу, которая выглядела бы естественной для человека, узнавшего такие новости.

— Через обучение, — ответила Вэрин. — Через понимание природы перекрёстка и сущностей, обитающих там. Через постепенное принятие своей двойственной природы.

Она указала на дверь:

— Сегодня отдыхай. Восстанавливай силы. Завтра мы начнём новый этап твоего обучения — в западном крыле, с архивариусом. Его знания о перекрёстке и демонических сущностях могут помочь тебе понять, что происходит внутри тебя.

Малик поклонился:

— Благодарю вас, госпожа.

Когда он вышел из тренировочного зала, его спина всё ещё горела от ударов Связующего Бича, но куда сильнее горела его решимость. Вэрин думала, что открыла что-то важное о нём, но на самом деле он узнал гораздо больше о ней.

Она была амбициозна, одержима контролем и жаждала силы. Но также она была умна и осторожна. И теперь, когда она увидела проблеск его истинной природы, её интерес перерос в нечто большее — в желание использовать его как ключевой элемент в своих экспериментах с перекрёстком.

Это было опасно, но и давало ему уникальную возможность. Пока она думала, что изучает и контролирует его, он будет изучать её методы, её знания о перекрёстке и, что самое важное, её слабости.

А серебряный браслет на его запястье, который должен был стать инструментом контроля, постепенно становился проводником его собственной силы, пока Вэрин оставалась в неведении об этой трансформации.

_Кровь на кнуте_, — задумчиво произнёс внутренний голос, когда Малик шёл по коридору к своей комнате. — _Сегодня была её кровь, пропитавшая артефакт за годы использования. Но придёт день, когда кнут напитается её собственной кровью в последний раз._

Малик не ответил, но уголок его губ дрогнул в едва заметной улыбке. День возмездия приближался, медленно, но неуклонно. И каждое испытание, каждый урок, каждая капля боли лишь приближали момент его истинного пробуждения.

# Глава 4: Шрамы памяти

Той ночью сны нахлынули с новой силой. Испытание Связующим Бичом разбудило глубинные воспоминания, которые долгие годы дремали в подсознании Малика. Лёжа на кровати в полутёмной комнате, он позволил образам прошлого заполнить его сознание, словно листая древнюю книгу, страницы которой были написаны не чернилами, а живой памятью.