— Второй этап подготовки, — объяснил он, протягивая флакон Малику. — Это усилит связь между твоей человеческой и демонической сущностями. Может быть… неприятно.

Малик взял флакон и изучил его содержимое. Он узнал некоторые компоненты — экстракт шэдоумита, кровь (вероятно, Вэрин или другого Проводника), травы из мест, где барьер между мирами наиболее тонок.

— Это безопасно? — спросил он, хотя уже знал ответ.

Лекарь пожал плечами:

— Определение безопасности становится довольно размытым в контексте того, что происходит с тобой. Но это не убьёт тебя, если ты об этом беспокоишься. По крайней мере, не должно.

Не самые обнадёживающие слова, но Малик и не ждал гарантий. Он открыл флакон и одним глотком проглотил содержимое. Вкус был отвратительным — горьким, металлическим и каким-то «чужим», словно субстанция не принадлежала этому миру.

Эффект наступил почти мгновенно. Волна жара прокатилась по его телу, заставив задохнуться. За ней последовала волна холода, от которой свело мышцы. А затем пришла боль — не физическая, а глубинная, словно что-то внутри него разрывалось и перестраивалось.

Малик упал на колени, хватаясь за грудь. Перед глазами плясали цветные пятна, а в ушах звучали голоса — сотни, тысячи голосов, говорящих на древнем языке перекрёстка.

Лекарь отступил на шаг, наблюдая с профессиональным интересом, смешанным с искренним беспокойством:

— Дыши медленно, — посоветовал он. — Не сопротивляйся. Позволь изменениям произойти.

Малик едва слышал его. Его сознание словно разделилось — часть оставалась в настоящем, в комнате с лекарем, а другая часть уносилась в потоке воспоминаний, образов и знаний, принадлежащих его истинной сущности.

Он увидел перекрёсток таким, каким он был до появления Проводников — огромным, свободным пространством между мирами, где сущности вроде него путешествовали без ограничений.

Он увидел первые контакты с людьми — любопытными существами, обнаружившими способы заглядывать за грань реальности. Как некоторые из его собратьев учили их, делились знаниями, показывали безопасные пути через перекрёсток.

А затем он увидел предательство — первые ритуалы призыва и подчинения, первые символы связывания, первые имена, использованные как оружие против их владельцев.

И наконец, он увидел своё собственное пленение — круг Проводников, окруживших его, серебряные цепи, сжимающие его сущность, ритуал, втиснувший его в человеческое тело, лишив большей части сил и воспоминаний.

— Дыши, — голос лекаря доносился словно издалека. — Ты должен дышать!

Малик с трудом сделал вдох, возвращаясь в настоящее. Комната вокруг него кружилась, а тело казалось одновременно чужим и более настоящим, чем когда-либо.

— Что… происходит? — выдавил он.

— Интеграция, — ответил лекарь, помогая ему подняться и сесть на кровать. — Твои сущности сливаются быстрее, чем предполагала госпожа. Она будет… заинтригована.

— Я видел… — Малик замолчал, не уверенный, насколько безопасно делиться увиденным.

— Воспоминания? — понимающе кивнул лекарь. — Это ожидаемо. Демоническая часть тебя несёт память своей линии. Ты видишь то, что видели твои предки.

Снова полуправда, которая звучала правдоподобно. Лекарь интерпретировал его видения в рамках гипотезы о полукровке с демонической примесью, не подозревая, что он видел собственное прошлое как Хранителя Врат.

— Тебе нужно отдохнуть, — продолжил лекарь, доставая из сумки ещё один, меньший флакон. — Выпей это перед сном. Поможет стабилизировать изменения.

Малик принял флакон, чувствуя, как постепенно успокаивается буря внутри него. Боль отступала, оставляя после себя странное чувство… целостности. Словно две части его существа, долго разделённые, наконец начали сливаться воедино.

— Когда меня хочет видеть госпожа? — спросил он, зная, что Вэрин не упустит возможность изучить эффекты снадобья.

— Сегодня вечером, — ответил лекарь, собирая свои вещи. — В малом ритуальном зале. Архивариус будет проводить предварительную оценку твоей готовности к триангуляции.

Он направился к двери, но остановился на пороге:

— И, Малик… будь осторожен. То, что происходит с тобой… это не просто изменение. Это становление. Ты превращаешься во что-то, чего этот мир не видел очень давно.

С этими загадочными словами лекарь ушёл, оставив Малика наедине с новыми воспоминаниями и ощущениями.

Он подошёл к зеркалу на стене и впервые за несколько дней по-настоящему рассмотрел своё отражение. Изменения были заметнее, чем он ожидал. Глаза действительно стали ярко-зелёными, с вертикальными зрачками, как у кошки или змеи. Кожа побледнела, приобретя лёгкий серебристый оттенок. Черты лица заострились, став более хищными и менее человеческими.

Но самым удивительным было то, что иногда, если смотреть под определённым углом, за его спиной можно было увидеть призрачные очертания крыльев — не физических, а энергетических, словно тени его истинной формы, просвечивающие сквозь человеческую оболочку.

Малик закрыл глаза и произнёс вслух:

— Маликеш.

Снова волна энергии прокатилась по его телу, но на этот раз она была не такой хаотичной и болезненной. Скорее, это было ощущение пробуждения, расширения, возвращения к чему-то, что всегда было частью его сущности.

Когда он открыл глаза, его отражение на мгновение показало не человека, а существо из света и тени, с крыльями, раскинутыми во всю ширину комнаты, и несколькими парами глаз, светящихся изумрудным огнём. Затем видение исчезло, и в зеркале снова был просто Малик — изменённый, но всё ещё в основном человек.

_Скоро мы вернём нашу истинную форму_, — произнёс внутренний голос, теперь звучащий почти идентично его собственному. — _Осталось совсем немного._

Малик кивнул, чувствуя странное спокойствие. Страх и неуверенность, которые он испытывал раньше, растворились. Теперь он точно знал, кто он и что должен сделать.

Он вернулся к кровати и раскрыл книгу, которую дала ему Вэрин. Теперь, когда его восприятие обострилось после принятия снадобья, он мог видеть скрытые слои информации в тексте — символы и знаки, невидимые обычному глазу, понятные только тем, кто знает язык перекрёстка в его древнейшей форме.

Эти скрытые послания рассказывали иную историю — не ту официальную версию, которую распространяли Проводники. Они говорили о древних договорах, заключённых между первыми людьми и Хранителями, о предательстве этих договоров, о войне, которая велась не только в физическом мире, но и за его пределами.

И они говорили о пророчестве — о дне, когда Хранители вернутся, когда древнее равновесие будет восстановлено, когда перекрёсток снова станет свободным.