Сидя прямо в луже, она подтянула к груди согнутые в коленях ноги и обхватила их руками. Тяжело вздохнула, и хотела было заплакать, однако вспомнила висевшее на входе в общежитие объявление, и иронично усмехнулась. И при этом иронизировала девушка над самой собой. Какой же наивной и неискушенной она, будучи самой злостной нарушительницей правил Викканской Академии, оказывается, была по сравнению с местными нарушителями правил.

Идя рядом с опекуном по пустынным коридорам, которые показались Кэссиди абсолютно безопасными, перечисленные в объявлении правила не только удивили её, но и изрядно повеселили.

Теперь же, вспоминая отпечатанные огромными чёрными буквами на огромном белом стенде правила, они ей не казались уже ни удивительными, ни смешными. Наоборот, в кои-то веки она была полностью согласна с теми, кто их написал! И была возмущена тем, что столь важным и правильным правилам не все следуют!

Правила, к слову, гласили следующее:

Огне-творение, в том числе грозо- и громо-творение, ледо-творение, водо-творение, тьма-творение и воздухо-гонение разрешёны только в специально отведенных для этого лабораториях!

Трансмутации чего бы то ни было во что бы то ни было или кого бы то ни было в кого бы то ни было или кого бы то ни было во что бы то ни было — разрешены только в специально отведенных для этого лабораториях! Другими словами, перекидываться во что бы то ни было или в кого бы то ни было вне стен специально отведенных для этого лабораторий — запрещено!

Для особо одаренных, особо обращаем внимание на то, что запрещено также прикидываться предметами мебели, растениями в палисаднике или, например, чайником или кастрюлей на университетской кухне!

Делаться невидимым или делать предметы невидимыми вне стен специально отведенных для этого лабораторий — запрещено!

Мчаться, в том числе летать, по коридорам университета со сверхзвуковой скоростью — запрещено!

За нарушение любого из вышеупомянутых запретов — штраф в виде рабочего дежурства по университету от трёх суток и более.

— Лучший магический ВУЗ в мире! Ха! Как бы ни так! — зло пробурчала обалдевшая, очумевшая и, наконец, просто очень мокрая и рассерженная девушка. — Скорее, лучший в мире ВУЗ по подготовке дворников и прочего обслуживающего персонала! Что это вообще за штраф такой! Вот у нас в Викканской Академии правильные штрафы и наказания были! Такие штрафы и наказания, которые начисто отбивали охоту нарушать правила! Ну или, по крайней мере, надолго… — вспомнив себя, справедливости ради отметила она. — А здесь… В этом УМИ… Они что тут на дворниках экономят или борются за то, чтобы территория УМИ — была самой идеально выдраенной, выбеленной и начищенной территорией в мире! — презрительно фыркнула она и попыталась подняться.

Однако не тут-то было — дважды подвёрнутая за одно утро нога — пронзительной и резкой болью объявила о том, чтобы на неё как на поддержку и опору больше не рассчитывали. Ибо с неё хватит: она уже и набегалась, и напрыгалась, и нападалась сполна. И словно этого было мало, у Кэссиди к тому же ещё нещадно саднили ладони, локти и колени.

— У-упссс… Ух-ты! При-ииве-ээт! — в унисон обратились к морщащейся от боли Кэссиди две миловидные девушки, материализовавшиеся просто из воздуха. Личики обеих выражали искреннее изумление.

Одна, из девушек была высокой изящной брюнеткой, а вторая пухленькой блондинкой.

— Ой, то есть, прости! — всплеснув руками, виновато поправилась брюнетка. Вслед за чем, сразу же протянула Кэссиди руку, дабы помочь ей подняться на ноги.

— Ага, прости! — поддакнула блондинка.

— Ты, наверное, новенькая? — между тем предположила брюнетка.

— Ты это предположила, потому что в первый раз вылавливаешь меня из этой… этого… — Кэссиди запнулась, подбирая цензурное определение для невидимого водоёма, в который её угораздило нырнуть, однако словарный запас её подвёл, и поэтому ей пришлось воспользоваться местоимениями и частицами, в компанию которых попал также и глагол: — что бы это ни было! — сквозь зубы раздраженно процедила она.

— Нет, — улыбнулась брюнетка. — Потому что я тебя вообще в первый раз вижу! Я, кстати, Лорел! — представилась она, как только её сильно хромающий и шатающийся во все стороны улов оказался на «большой земле».

— А я — Мелисса, — представилась вторая девушка, подхватывая «улов» под руку с другой стороны. — А это — фонтан, — сняв полог невидимости, отрекомендовали жертве также и её обидчика.

— У нас завтра пересдача зачета по высшим манипуляциям с магией тени и света, так что вот… тренировались… — пожав плечами и виновато потупившись, объяснила Лорел.

— И мы специально выбрали именно это время, чтобы никто не пострадал, и вот как вышло, прости, пожалуйста, — снова извинилась Мелисса.

Кэсси недоуменно посмотрела на неё.

— Именно это время?

— Угу, — кивнула блондинка. — Потому что сейчас финал, — объяснила она. — Мы впервые за последнюю сотню лет сделали троллей, и теперь соревнуемся с гномами за первое место! Для всех наших это такое событие, поэтому все наши сейчас на стадионе! — с тоскливым вздохом сообщила она.

— Событие для всех, кроме вас, как я понимаю! — язвительно заметила жертва невидимого фонтана, морщась от боли, которую ей причиняли нога и многочисленные ссадины.

— Так говорим же, завтра пересдача зачёта по высшим манипуляциям с магией тени и света, — напомнила Лорел таким тоном, как будто бы это всё сразу должно было объяснить.

— А у бобра, что тоже пересдача⁈ А у горгульи⁈ А у тех, которые натравили на меня земляного духа⁈ Вам всем тут, что совершенно плевать на правила? Или вы думаете, что они просто так придуманы⁈ Они же!.. О Трехликая! — внезапно спохватилась Кэссиди. У неё от потрясения даже нога почти перестала болеть, а о саднящих коленях, локтях и ладонях она и вовсе забыла. — Я не верю, что ЭТО Я только что ЭТО сказала! Что вы сделали со мной⁈ Мамочки! Что вы со мной сделали⁈

— Она что думает, что мы её мамочки? Ой, кажется, у неё нервный срыв! — предположила Мелисса.

— Ду-уумаю, ты совершенно права, — согласилась с подругой Лорел. — Ты, кстати, не заметила, а она когда упала в фонтан, головой случайно не ударилась о дно или бортик?

— Что-оо? — истерично взвизгнула, к своему неудовольствию и стыду, Кэссиди. — Вы ещё и издеваетесь? — теперь её голос, но уже к её удовлетворению, звучал грозно. — Ну, всё! Теперь я всё Алексу выскажу! Ой! Опять! Ой! Я же звучу как Джессика! А я ненавижу Джессику! И ваш УМИ тоже ненавижу! А Алекса ненавижу ещё больше!

— Определенно нервный срыв! — констатировала блондинка. — Девушка, а давайте мы вас к лекарю отведем, пусть он вас осмотрит?

— Ннн-не надо меня никуда вести! И вообще спасибо за помощь, но дальше я пойду сама! — высвободившись из поддерживающих объятий новых подруг и отступив от них на пару шагов в сторону, погрозила им пальчиком Кэссиди. Вслед за чем для пущего эффекта ещё и добавила: — А то я вам такое устрою, что мало не покажется!

— Хорошо, хорошо, — закивала головой Лорел. — Никто никуда тебя не поведет, — заверила она, и голос её при этом звучал размерено-покровительственно (к слову, именно таким голосом обычно в психбольницах успокаивают разбушевавшихся душевнобольных).

— Может, я хотя бы твои ссадины залечу и с ногой помогу? — предложила Мелисса, и неосознанно сделала шаг вперёд, приблизившись к Кэссиди.

— Ннне надо! Я сама как-нибудь! — вновь воспротивилась та, отшатнувшись от девушки. — Просто оставьте меня все в покое! — в очередной раз не сдержавшись, визгливо потребовала Кэссиди.

— Хорошо, хорошо! — тут же заверила Мелисса и теперь и её голос, как ранее и у подруги, звучал, как у успокаивающего душевнобольного санитара. — Ты главное не нервничай! А мы уже уходим… Правда ведь, Лорел, уходим же?

— Угу, уходим, — с готовностью подтвердила та.

Вслед за чем, обе девушки развернулись и действительно ушли.

— Фух! Наконец-то одна!