Резко оторвав нос от упомянутого выше плеча, Кэссиди подскочила, несмотря на головокружение и новый приступ тошноты, умудрилась-таки в этот раз, пусть не встать, но, по крайней мере, перейти из лежачего положения в сидячее, и сообщила, как она считала, самую критически-важную информацию на данный момент информацию:

— Это не то, что вы подумали, мистер Каролинг! Клянусь, не то! Я просто не знала, мертва ли она и потому решила в этом убедиться… И упала!

Глаза Александра сощурились, брови нахмурились, он слегка наклонил голову, пытаясь понять, должен ли он верить глазам своим или не должен? Система безопасности университета, которую он сам лично разработал, и которая до сих пор работала безупречно, не могла допустить ничего подобного…

Под подобным, он имел в виду труп, а не свою подопечную (её местонахождение в этой комнате, как ни странно, удивило его меньше всего).

И не просто труп, а жертва жертвоприношения. И в жертву эту дурочку принёс кто-то, кого она сама вызвала из Потусторонья.

НО КАК? КАК ОНА МОГЛА КОГО-ТО ВЫЗВАТЬ ИЗ ПОТУСТРОНЬЯ?!!

Ведь он сам лично, ещё сегодня днём перевёл систему безопасности в режим карантина, тем самым заблокировав не только возможность переходов в Потусторонье и обратно, но и даже связь с Потустороньем всем студентам и профессорам университета, оставив связь только себе и Хильдерику.

Кэссиди же недоумение и растерянность опекуна интерпретировала как знак того, что он думает, что это она, Кэссиди, убила несчастную девушку. Хуже того, сначала перерезала горло, а потом решила ещё и удостовериться, что жертва её действительно мертва! И потому-то и оказалась в луже крови рядом с трупом!

— Я просто неправильно выразилась! Это не я её… того, — проведя ребром ладони перпендикулярно горлу, поспешила заверить она и принялась объяснять: — Я просто хотела убедиться… В смысле, из гуманных побуждений убедиться… — сбивчиво продолжала она. — Ну понимаете, чтобы помочь. В смысле, помочь выжить, а не чтобы того… — она опять провела ребром ладони перпендикулярно горлу. — И вообще я здесь оказалась совершенно случайно! — взвизгнула она срывающимся от волнения голосом, внутренне содрогаясь от ставшего вдруг навязчивым ощущения того, что вся её одежда насквозь пропиталась чужой кровью.

— Совершенно случайно, это как? Просто мимо шла и решила заглянуть на огонёк?.. — приподняв правую бровь и подав девушке руку, саркастически поинтересовался уже пришедший в себя от неожиданности мужчина.

— Ну да… — подобно китайскому болванчику, часто закивала Кэссиди, хватаясь обеими руками за протянутую ей руку. — Шла мимо, услышала подозрительный шорох… — добавила она, после того, как оказалась «на берегу».

Выпустив руку опекуна, Кэссиди сделала несколько шагов назад, пока дальнейший путь отступления ей не преградила стена.

— Шла мимо в шесть… — Алекс посмотрел на часы, — двадцать утра? И твоя комната, насколько я помню, расположена двумя этажами выше… — добавил он, одарив подопечную подчёркнуто скептичным взглядом.

— Ну это вы помните, а я вот забыла! И номер своей комнаты и этаж! — буркнула девушка с нарочитым вызовом в голосе. — Вчера у меня был очень тяжелый день! Я бы даже сказала, самый ужасный в моей жизни! А сегодня мой первый учебный день в новом учебном заведении! И потому мне не спалось. Я долго ворочалась, а потом решила пройтись… И заблудилась!

— Бедная, несчастная девочка, — насмешливо хмыкнув, покачал головой мужчина. Девчонка, к слову, и, правда, выглядела несчастной. Она явно была напугана. И была настолько бледной, что, пожалуй, в лице лежавшей рядом с ней покойницы и то красок было больше. Однако Алексу было нисколько её не жалко. Потому что она ему лгала, опять и снова. — Пошла прогуляться и заблудилась! И вдруг видишь, дверь приоткрыта! Дай, думаешь, загляну, а вдруг это моя комната! — насмешливо предположил он.

— Ничего подобного я не думала, — буркнула Кэссиди. — Я же уже сказала, что просто шла мимо, услышала подозрительный шорох и…

— И поэтому решила вломиться в чужую комнату среди ночи? — Алекс скептически изогнул бровь и задал провокационный вопрос: — Или может это был не шорох, а крик о помощи?

— Не знаю, возможно, и крик о помощи тоже был. Всё, что я знаю, это то, что я действовала бессознательно, чисто на инстинктах… — пожав плечами, ответила девушка, мысленно ругая себя за то, что сама не сообразила сказать о крике помощи, якобы услышанном ею. «Вот, что значит тяжелый день, потом тяжелая ночь, теперь вот тяжелое утро. Голова совсем не соображает!» — с досадой подумала она.

— На инстинктах, значит, — иронично кивнул мужчина. — А координаты летнего двора ты тоже на инстинктах начала прописывать? — указав на зеркало, поинтересовался он, подчёркнуто скептически посмотрев на свою визави.

Кэссиди открыла было рот, чтобы сказать о том, что не имеет никакого отношения к этим символам. Однако вовремя сообразила, что анализ крови, которыми они написаны, докажет обратное, поэтому решила сменить тему.

— Странный вы человек, мистер Каролинг! — возмущенно заявила она. — Даже не странный, а страшный! Тут труп лежит, который может оказаться вовсе не трупом, а вы вместо того, чтобы помочь трупу не остаться трупом интересуетесь какими-то символами… — скороговоркой выпалила она, одновременно и, вполне искренне негодуя по поводу вопиющей черствости и бессердечности своего опекуна и надеясь, что ей таки удался её отвлекающий маневр.

— К сожалению, помочь этому трупу не остаться трупом не в моих силах, да и ни в чьих других тоже… — ответили ей, и Кэссиди отчетливо услышала скорбь и боль в голосе своего собеседника. — Причём уже несколько часов как, если судить по состоянию ауры. Точнее, полному её отсутствию. А вот провести расследование и установить виновного или виновных в её смерти — всё ещё и в моих силах и в моей компетенции. Поэтому, Кэссиди, я спрашиваю тебя ещё раз, что здесь произошло? — на этой фразе голос мужчины посуровел настолько, что его визави стало совершенно очевидно: хотя отвлекающий маневр и удался, ей он ничем не помог, потому, что её уже, до суда и следствия, обвинили заочно и во всех смертных грехах.

— Но я же уже объяснила, — поспешила она заверить опекуна в своей невиновности. — Я заблудилась и потому шла мимо. Услышала подозрительный шорох и, действуя на инстинктах, поспешила на помощь. А тут она, — указала она на девушку. — Уже лежит в луже крови! Я сначала испугалась, что она мертва. А потом подумала, что она может быть ещё жива, и решила ей помочь. И упала прямо в лужу и… — девушка содрогнулась от воспоминаний и сглотнула, — на неё! А тут вы… И да, я понимаю, как это выглядело, но я просто хотела помочь! Я не убивала её! Поэтому не смотрите на меня так!

— Как так? — вкрадчиво поинтересовался Алекс, в очередной раз насмешливо приподнял правую бровь. — Так, словно, я не верю ни одному твоему слову?

— Но я, правда, её не убивала! — срывающимся голосом воскликнула девушка. — Она, на самом деле, вот так и лежала, когда я её впервые увидела! Уже в крови. Я только помочь ей хотела… Честное слово! Почему вы не верите мне⁈ Как вы можете думать, что это я её… Я не убийца, честное слово! — полным отчаяния шёпотом заверил она.

— Так, а я и не думаю, что ты убийца, — покачал головой мужчина.

Его подопечная выдохнула с явственным облегчением.

— Я думаю, что ты — просто лгунья! — после небольшой паузы вдруг безапелляционно добавил опекун.

— Но вы сами себе противоречите! — возмутилась девушка. — Если я не убийца, то зачем мне вам врать⁈

— Вот и я о том же, — насмешливо хмыкнул Алекс. — Не подскажешь, зачем?

— Нет, не подскажу, потому что я не вру! — стояла на своём Кэссиди.

— Хорошо, — задумчиво кивнул Алекс. — Тогда объясни мне, пожалуйста, каким образом ты могла услышать крик о помощи и тем более, подозрительный шорох, если на этой комнате до сих пор стоит полог тишины?

Кэссиди мгновенно перестроила свой взгляд на магическое зрение.