Саманта натянула платье, нашла в комнате белый шарф и повязала его так, чтобы было не видно рваного корсажа.

Она ушла, спустившись по лестнице одна. Норман не стал провожать ее. Он сидел в разгромленной комнате, пытаясь осознать то, что натворил. Ему хотелось плакать, прижаться к груди Сары, как ребенок прижимается к груди матери, и рыдать, как он никогда не рыдал.

— Сара?

Норман пошел по коридору.

Он обидел ее. Обида эта наверняка будет стоить ему слишком дорого. Он прикинул, что мог бы купить ей домик в Лондоне, с садиком, с красивой башенкой.

— Сара?

Дверь в ее комнату была раскрыта. Норман зашел, осмотрелся. На полу валялась раскрытая книга. На тумбочке стояла корзинка с рукоделием. Вещи лежали на кровати, но Сара явно ничего с собой не взяла.

Она ушла.

Норман сел на кровать, чувствуя, что извалялся в грязи.

Сара бросила его, забрав с собой все светлое, что было в его душе. Забрав с собой тот уют, который могла создавать только она, ту радость, что давала она ему, просто будучи рядом. Она забрала и нерожденного ребенка, которого он так ждал.

— Будьте вы все прокляты! — воскликнул он, упал на кровать и все же разрыдался.

— Мне цыганка нагадала, что я женюсь на тебе, а я не поверил, — Дэвид сжал руку Розы и поднес к щеке.

Роза провела пальцами по его коже.

— Я тоже не поверила бы, — она улыбнулась, — но ведь любовь творит чудеса...

Любовь толкает на преступление, чтобы чудо стало возможным. Дэвид взглянул на нее. Он нисколько не раскаивается в том, что сделал. И не раскается никогда. Он помнил, как мечтал, видя ее в экипаже с другими людьми, сидеть напротив, касаясь сладок ее платья. Он помнил, как стоял в стороне, когда она проходила мимо под руку с поклонниками, как замирал, стоило ему только увидеть издали ее силуэт.

Он и сейчас замирал при виде нее, а сердце его наполнялось радостью. Как он может раскаиваться, если рука ее покоится на его руке, и он совершенно законно ведет ее по аллее парка, раскланиваясь со знакомыми.

— Зато я знаю, кто посылал мне розы, — улыбнулась она, — я знала, что эти букеты, которые не были подписаны — от тебя.

— Почему ты так решила? — Дэвид снова посмотрел на нее.

Синие, как небеса, глаза ее сияли от счастья.

— Знаю и все. Эти букеты не были данью необходимости. Они дышали любовью.

— Моя любовь к тебе вечна, — прошептал он, склоняясь к ее щеке, — и что бы ни случилось, всегда помни об этом!

— А что может случиться? — спросила она, выгибая брови.

— Ничего, — он сжал ее руку, — но я хочу, чтобы ты знала. Я никогда не забуду тебя.

— А я тебя, — откликнулась она.

Свадьба была назначена сразу после окончания траура по отцу. Оставалось еще три месяца до этого момента, и Роза считала дни, когда сможет назвать лорда Дэвида, виконта Ригла, своим мужем.

— Ты не знаешь, что произошло между Норманом и Самантой? — спросил Дэвид, когда они сели на скамью в отдаленной части парка и сидели, прижавшись друг к другу.

— Нет, а что?

— Она вчера заявила, что замуж за него не пойдет, и что я обязан вызвать его на дуэль.

— Ты вызовешь? — подняла голову Роза.

— Нет, конечно, — Дэвид прижал ее к себе за талию пользуясь тем, что в этой части парка никого не было, — капризы Саманты невозможно понять. Вчера она заявила, что Норман оскорбил ее. Что это означает я не знаю.

— Я тоже не знаю, — Роза положила голову ему на плечо, — странная девушка.

— Не то слово, — усмехнулся Дэвид.

Саманта порядком ему надоела. Дэвид не стал рассказывать Розе, какой скандал закатила “странная девушка” вчера вечером с битьем посуды и визгами на весь дом. Граф сидел, понурив голову, в ожидании, что любимая доченька наконец выдохнется. Дэвид слушал ее молча, а потом встал, взял кувшин с водой, и выплеснул ей его в лицо.

— Я хочу, чтобы вы, мисс Саманта, уяснили некоторые вещи, — сказал он под восхищенными взглядами графа, — первое — вы меня очень сильно утомляете. И второе — я не собираюсь драться с Норманом Грансильвером ни на шпагах, ни на пистолетах, как бы романтично вам это ни казалось. Постарайтесь примириться с самым богатым женихом Лондона. Это в ваших интересах.

Мисс Саманта задохнулась, и пока она пыталась спасти намокшую прическу, Дэвид вышел из комнаты, чтобы прервать поток ее слез.

…

— Если вы думаете, что я приехала к вам, мистер Грансильвер, то вы глубоко заблуждаетесь! — мисс Саманта стояла перед ним в ярко-зеленом платье и смотрела с вызовом в темных глазах, — я приехала к мистеру Моргану!

Норман пожал плечами. Он не знал, как вести себя с мисс Самантой, и боялся, что скажет или сделает что-то не то.

— Вы приехали одна, без сопровождения, и заявляете, что хотите встретиться с мужчиной наедине?

— Заявляю, — дерзко сказала она, — и вы мне не смеете указывать.

— Смею на правах вашего будущего мужа, — усмехнулся он.

Саманта сложила руки на груди. На лице ее появилось упрямое выражение.

— Вы подло поступили со мной, и я не собираюсь выходить за вас замуж! — воскликнула она.

Норман вспыхнул, вспомнив, что в последний раз произошло между ними.

— Мисс Саманта, — сказал он, делая шаг к ней, — вы сами согласились на все. Это раз. И два — я не отказывался жениться на вас. Это вы отказываете мне!

— У вас нет совести и чести! Разве так ведут себя благородные мужчины? — она повысила голос.

Норман подошел совсем близко и стоял, почти касаясь ее руки.

— Я и не утверждал, что имею благородное происхождение, мисс, — рассмеялся он, — мой отец происходит из семьи нью-йоркского торговца!

— Чести и совести у вас тоже нет! — сказала она страстно.

— Зато у меня есть куча денег, Саманта, — прошептал он, кладя руки ей на плечи и заставляя повернуться к себе, — вы только подумайте, от чего отказываетесь!

В глазах ее цвета кофе мелькнуло сомнение. И, если до этого, голос ее был уверенным и звонким, то теперь Саманта казалась маленькой и беззащитной.

— Отпустите меня, мистер Грансильвер, — губы ее дрогнули, и Норман ощутил вдруг всепоглощающее желание, — отпустите меня, мое решение останется неизменным.

— То есть вы не отказываете мне? Мы скоро поженимся? — губы его сложились в улыбку, от которой у Саманты вдруг подкосились ноги.

Она кивнула, неожиданно передумав. Уж лучше быть богатой замужней дамой и страдать по Дэвиду Корвелу, чем страдать по нему, оставаясь бедной и незамужней. Норман же Грансильвер, возможно, станет ей хорошим мужем. А если и не станет, то она быстро утешится, покупая себе бриллианты.

— Мистер Морган готов принять вас, — ворвался в ее сознание голос лакея.

Норман тут же выпустил ее плечи. Саманта воззрилась на него, будто видела впервые. Ведь она пришла сюда не за тем, чтобы миловаться с этим человеком. У нее был серьезный разговор к Кейру, как к единственному, на ее взгляд, разумному существу в этом доме.

— Я пойду, — она сделала книксен и бросилась в кабинет Кейра, пока Норман стоял, одурманенный близостью ее губ.

Юбки ее мелькнули зеленой молнией, и Норман поднял голову. Позже он спросит у Кейра, что за дела к нему могут быть у его невесты. Неужели... неужели Кейр и есть тот человек, которого она любит?

…

Кейр ждал мисс Саманту стоя посреди кабинета. Одетый стильно и модно, он казался сошедшим с картинки модного журнала. Мисс Саманта, любившая людей, которые умели хорошо одеваться и носить красивую одежду, оценивающе посмотрела на него, входя в дверь. Если бы она уже не была влюблена в Дэвида Корвела, она бы непременно влюбилась в него, мелькнула у нее мысль.

— Чем обязан? — Кейр склонился в поклоне.

— У меня к вам серьезный разговор, мистер Морган.

Кейр предложил своей будущей хозяйке кресло и сам устроился напротив нее.