Она поставила чайник и вскоре заваривала чай, усадив Кейра к столу, будто он был не в борделе, а в приличном доме. Потом они пили чай, и он пытался успокоить расстроенную и перепуганную Дженни, которая в этом виде нравилась ему гораздо больше и даже вызывала сочувствие.

— Вы заплатили за визит, мистер Морган, — под конец сказала она, уловив интерес в его глазах, — если желаете... — она кивнула на постель.

Он вспыхнул. Очарование минуты разрушилось, и отвращение к продажным женщинам, даже если они такие красивые и воспитанные, взяло свое.

— Благодарю за предложение, Дженни, — пробормотал он, — но мне пора идти. Меня ждут с известиями, я очень прошу вас сходить к Саре и дать мне знать о результате вашего разговора.

— Хорошо, — она кивнула, как ни в чем не бывало. Потом подошла к шкатулке и вынула из нее деньги, — мистер Морган, вы уж второй раз платите просто так. Я прошу вас...

— Даже не думайте! — Кейр схватил шляпу и бросился к двери.

Деньги ему были совсем не лишними. Но он даже представить себе не мог, что берет деньги у проститутки.

Дверь хлопнула.

Дженни закрыла шкатулку и задумчиво подошла к окну. Кейр уже спустился вниз, и она видела, как он идет по улице уверенным быстрым шагом. Забавный малый, совсем не такой, как Норман. Вспомнив о Нормане, она закрыла лицо руками и закусила губы.

Слезами горю не поможешь. Остается только идти ждать Сару. Дженни повязала передник, взяла корзинку, и отправилась проведать Дэвида. Вот он удивится, увидев ее такой... невинной.

…

Статьи давались Дэвиду легко. Лала вызывала его запиской к себе, и там, в ее домике, он встречался со своими заказчиками. Люди приносили сведения, которые нужно объединить в статью и подать так, чтобы очернить героя статьи как можно больше. Дэвид обговаривал нюансы, мельчайшие подробности, которые могли оказаться важными, брал документы, и шел в свою квартирку, чтобы несколько следующих дней работать без сна. Задачей его было написать статью так, чтобы она не вышла в газете. Написать так, чтобы герой статьи был готов отдать за документы и рукопись любые деньги.

Если же статья попадала в газету, скандал был обеспечен. Такое случилось всего дважды. Один раз отказался платить за статью старый банкир, придушивший свою жену в темном уголочкестарого замка, а второй раз — богатый лорд, укравший с помощью махинаций состояние своего дяди. Оба случая привели к самоубийствам, но Дэвид не винил себя ни в чем. Старик банкир был достоин смерти за убийство, а лорд был еще тем негодяем, и тоже заслужил смерть.

После статей, громко названными расследованиями, имя Дэвида Корвела стало популярно. Его приглашали в красивые гостиные, его отводили в нишу окна, и просили взяться за то или иное дело. Однажды Дэвид согласился, и они с Лалой и ее сыновьями сумели распутать целый клубок семейных тайн одного из родов. Виновник страданий своих родственников добровольно отправился к праотцам, а наследник его выделил Дэвиду такую огромную сумму, что тот только раскрыл рот... И стал подыскивать себе фешенебельную квартиру поближе к дому семейства Грансильвер.

Дэвид все время думал о Розе.

Все, что он делал, он делал для Розы. Для того, чтобы стать равным ей. Для того, чтобы она не побрезговала взять от него букет! Красивый и яркий, он нравился женщинам, но не привечал никого, кроме Дженни. К Дженни он привык, и отношения с ней не считались за отношения. Он платил, она раздевалась. Он не любил ее и не должен был любить. Он любил только Розу...

Головокружительный взлет карьеры вскружил ему голову. Дэвид оказался не готов к славе, к хлынувшему ему в карман потоку денег. Сегодня ему повезло, и он нашел удачную квартиру в небольшом переулке рядом с Гайд-парком. Нужно было подумать о покупке лошади, о обстановке для новой квартиры, о наполнении для огромного гардероба, что стоял в широком коридоре около спальни. Он отправил крупную сумму матери, чтобы та купила платья его четырем сестрам и рубашки двум братьям. Наверняка она отложит деньги на черный день, который случался с семейством викария Корвела не так и редко, но сыновий долг он выполнил и был ужасно доволен собой.

...

Свое новое амплуа расследователя Дэвид не оправдал. Он ничего не знал о Нормане, хотя удача, казалось, сама падала ему в руки. Он не знал, что брат его возлюбленной лежит прямо над его головой этажом выше. Он не знал, что Норман исчез, и спал сном младенца ночью, когда обезумевшая от тревоги Дженни устроила беготню по лестнице и скандал у его соседей.

Он собирал свои вещи в небольшой кейс, когда Дженни заглянула в распахнутую дверь. Сначала Дэвид не узнал ее. На него смотрели знакомые глаза на совершенно незнакомом юном и чистом личике. Дэвид разглядывал незнакомку, пытаясь вспомнить, где же видел ее, когда она вдруг рассмеялась и поставила корзинку на пол.

Смех этот выдал ее. Никто не мог смеяться так заразительно, как Дженни.

— Ну ты даешь, Дженни! — воскликнул он, хватая ее за руку и втаскивая в комнату, — я совершенно тебя не узнал! Да ты же такая красавица без твоей краски!

— Я как раз хотела понять, узнаешь ли ты меня, — сказала она улыбаясь, но глаза ее были подозрительно серьезны.

— Если ты хочешь скрыться от кого-то, то поверь, тебе это легко удастся.

— Я не хочу, чтобы меня узнали некоторые люди, — кивнула она. Потом осмотрелась, заметила разбросанные по кровати вещи и удивленно подняла брови, — ты переезжаешь?

Он кивнул.

— Куда?

Дэвид назвал адрес и Дженни склонила голову на бок.

— Это просто чудо. Там же такие дорогие квартиры! — воскликнула она, а потом добавила тише, — я не смогу к тебе приходить!

Он закивал, только сейчас это поняв.

— Да, соседи вряд ли порадуются, если ты придешь, — сказал он задумчиво.

— Значит, придется тебе приходить ко мне, как благородному!

Она упала в его объятья, ожидая, что сегодня Дэвид будет щедр, и золотая монетка пополнит ее шкатулку. Ведь ему повезло. А тот, кому повезло, должен делиться с менее везучими друзьями.

Дэвид сел на кровать, и Дженни тоже села рядом, потом откинулась на подушку, обвивая ногами его бедра. Она знала, что он любит, когда она делает так. Руки его оказались на ее груди, и Дженни застонала, изображая, что прикосновения его ей приятны. Обычно они и были приятны, но сегодня она была слишком напряжена, чтобы действительно наслаждаться его любовью. Она прислушивалась к шагам на лестнице, ожидая, когда же спустится или поднимется Сара. Но Сара все не шла, и тревога Дженни росла с каждой минутой. Она машинально делала все, что было положено, но ничего не чувствовала, будто все чувства ее и эмоции исчезли вместе с Норманом.

И она не знала, где их искать.

...

— Старуха Сандерс обхитрила всех и куда-то дела и нашего молодчика, и дочку свою. Ведь хочет, чтобы он лишил ее невинности, да там и женился. А не женился, денег бы дал. И ведь не жалко старухе дочку! И денег за его спасения хочет!

Лала смотрела на старую Нэнси, которая от раздражения и обиды трясла головой, и размышляла. План, такой стройный, разрушился из-за претензий жены геометра. Что ж, в уме той не откажешь. Лала уважала умных противников.

— Да черт с ним, с парнем, — наконец сказала цыганка, — пусть они сами с ним разбираются. Денег мы все равно получим. Да и Дэвиду нашему подсобим. Сможет ухватить удачу за хвост, так отвалит нам половину денег. Не сможет... тогда мы иначе их получим.

— О чем ты толкуешь? — Нэнси почесала затылок, — ничего не пойму.

— У нашего красавчика есть сестра! Напишем-ка ей записку. Сестра ценнее брата. И девчонки... Девчонки более сговорчивы. Да и отцы с большим удовольствием выкупают красивых дочек, чем сыновей. А уж за ее невинность папаша будет готов заплатить любые деньги...

Мисс Роза Грансильвер мяла в руках потрепанную записку. Щеки ее были бледны, а пальцы дрожали, когда она снова и снова перечитывала ее.