Ответов на письма он не получал.

Роза иногда приходила навестить его, принося какие-то деньги, но они не могли спасти его от надвигающейся катастрофы.

Исчезновение Кейра Моргана делало картину его существования еще более печальной. Кроме того, что он потерял друга, которому всегда можно было поплакаться в жилетку, и который умел дать правильный совет, учеба его в колледже окончательно разладилась. Норман даже сходил на лекции, ничего не понял, и безуспешно попытался найти Кейру замену.

Окончательно запутавшись, он готов был схватиться за любую возможность как-то примириться с отцом, потому что выход видел только в окончательном восстановлении себя в правах сына, которые давали достойное содержание. Гордость оказалась слишком накладной, сильно била по карману и портила репутацию.

Характер Сары, как у многих беременных женщин, стал портиться ни на шутку. Она постоянно истерила, кричала и плакала. Норман, который был искренне к ней привязан, пытался сохранить остатки благодушия, которым он когда-то славился, но тоже стал нервным, хоть и пытался сдерживать своей гнев. Доктор, которого он пригласил к Саре, запретил ему с ней близкие отношения, и воздержание не способстовало улучшению его состояния. После крупных ссор он уходил из дома, оставляя подругу рыдать в постели, и долго бродил по городу.

В один из таких дней, когда он уже возвращался домой, продрогший и промокший под дождем, на бульваре он встретил Дженни. Та помахала ему рукой, и Норман обрадовался, увидев ее радостное лицо. Сара в последнее время встречала его мрачнее тучи, чтобы объяснить, в чем еще он виноват перед ней. Дженни же улыбалась. Она подбежала к нему, повисла на его руке, и отказалась выпускать ее.

— Я так рада, мистер Норман, я по вам очень скучала! Вы про меня совсем забыли.

Он и правда про нее забыл. Забыл, занятый своими проблемами, которые наматывались одна на другую, как змеи во время змеиной свадьбы. Но сейчас он вспомнил радостную улыбку Дженни, и сердце его вдруг забилось спокойнее. Он так давно не испытывал радости, что, казалось, разучился улыбаться. Он, всегда искавший в жизни удовольствий, боялся, что сойдет с ума, стрлкнувшись с реальностью. Дженни же дарила умиротворение одним своим присутствием.

— Может быть, вспомним нашу дружбу? — предложил он, — идя рядом с ней и ощущая исходящее от нее тепло.

Дженни вся просияла.

— Конечно, мистер Норман! Я буду очень рада доставить вам удовольствие.

Прошло несколько дней, а Норман так и не явился домой. Сара ждала его целыми днями, боясь, что сойдет с ума. Ей было страшно, она не знала, жив ли он, и не верила уже в его возвращение. Она боялась уйти из дома, боялась, что он вернется и не обнаружив ее, решит, что она его покинула. Она металась по комнатам, рыдала и била посуду, но Норман все равно не приходил.

Вечером спустя почти неделю, когда ожидание стало совсем невыносимым, она взяла плащ и вышла на улицу, совершенно не зная, куда идти и где искать Нормана. Она обежала все знакомые ей места, где он мог бы быть, но так и не нашла его. Она спрашивала его знакомых, но те только смеялись над ней, призывая не изображать его жену. Норман свободный человек, говорили они, и не обязан отчитываться перед содержанкой.

Сделав выводы, что Норман специально скрывается от нее, Сара побрела домой, надев капюшон пониже, чтобы скрыть слезы. Она шла вдоль подмигивающих ей окнами темных домов, и вечер брал свое, спускаясь на город темным покрывалом.

И тут Сара увидела его. Она проходила мимо какого-то заведения, из которого слышалась громкая музыка и пьяные веселые голоса. Испугавшись, что посетители этого места могут обидеть ее, Сара перешла на другую сторону, и тут же убедилась, что была права. Из заведения вывалилась большая пьяная компания, и среди них Сара, прижавшаяся к стене и стараясь быть как можно незаметнее, узнала Нормана.

Он был совершенно пьян. Сара никогда не видела его в таком виде. Шатаясь, он опирался на руку хрупкой ярко накрашенной блондинки, в которой Сара с ужасом узнала Дженни.

Она еще сильнее вжалась в стену, боясь, что сойдет с ума. Дженни смеялась, отвечая что-то на неприличные шутки Нормана, и полезла к нему целоваться прямо при всех, под свист и ободряющие крики их приятелей. Компания медленно пошла по улице, а Сара села прямо на мостовую, не боясь испачкать дорогое платье. Плакать она больше не могла. Внутри все сжалось, как пружина, готовая в любой момент разогнуться и снести половину города.

— Э, девочка, так не пойдет! — услышала она знакомый голос.

С трудом подняв голову, Сара увидела лицо старухи Нэнси.

— Миссис Нэнси? — она удивленно смотрела на нее.

— Ну-ка поднимайся, мисс Сандерс!

— Ты же куда-то пропала... — Сара так удивилась этой встрече, что встала и смотрела на старуху сверху вниз.

— Лала попала в тюрьму, и, видимо, отправят ее на каторгу, — Нанси взяла Сару за руку, - вот и пришлось уйти в тень... взяла я ее мальчишек. Надо кормить мальцов, поэтому поделись-ка со мной своим богатством, а я, может, и помогу тебе чем.

Сара оглядела ее выношенное платье, потом достала кошелек и отдала Нэнси.

— А теперь расскажи, что произошло.

Сара молчала, положив руку на живот. Ей нужно освободиться от ребенка, чтобы быть свободной от Нормана. И никто не поможет ей в этом деле лучше Нэнси, знавшей всех в округе.

— Мне нужна знахарка, — сказала Сара.

— Зачем?

— Я хочу стать свободной. Я уйду и никогда не вспомню о нем...

— Ты беременна? — темные глаза уставились на нее.

— Да.

— Беременна от богатенького? От сыночка этого?

— Да, от него.

Нэнси рассмеялась. Взяв Сару за руку, она потянула ее в то самое заведение, откуда недавно вышел Норман.

— Иди-ка сюда и выпей чего-нибудь. Да покрепче. А я расскажу тебе, что нужно делать...

Сара никогда не была в таких заведениях. После того, как компания покинула его, тут стало тихо, и только несколько человек за столиками продолжали играть в карты, поглощая спиртное пинтами и горы мяса. Сару затошнило, но она села на скамью напротив Нэнси. Пустота внутри требовала заполнения, и она готова была заполнить ее чем угодно, даже разговорами со старухой, с которой она не перекинулась и десятком фраз, живя много лет в одном доме с ней.

— Тебе сильно повезло, детка, — сказала Нэнси, ставя перед Сарой большой бокал пива, — ты имеешь ребеночка от богатея. Лелей его, роди его и пусть живет здоровенький. Отдай на воспитание в деревню хорошим людям, там он вырастет, кровь с молоком.

— Зачем он мне? — Сара отодвинула от себя пиво, чувствуя, что если сделает глоток, то ее стошнит. Ее мутило от одного только запаха, как и от запахов, что витали в этом ужасном месте.

— Тебе он непременно пригодится. Ты помогла старухе, старуха поможет тебе, — Нэнси отпила из своего бокала, и смотрела на Сару горящими глазами, — ребеночек-то его наследник... А наследник...

— Он женится и будет много наследников, — Сара усмехнулась, — женится на леди.

— Это даже и лучше, — Нэнси накрыла ее руку своей сморщенной рукой, - это и лучше. У него будет наследник, а у тебя — еще один. Хоть и незаконный, но его всегда можно предъявить. И требовать выкупа, чтобы никто о нем не узнал. Или привести его, если у богатенького не будет сына...

Сара снова положила руку на живот. Щеки ее запылали, будто она выпила, как минимум, пол стакана, стрявшего перед нею.

— Тебе же хочется мести, я знаю, — проникновенно говорила старуха, - вот и жди. Самая страшная месть - это та, что приходит через годы, и бьет в самое сердце...

…

Мисс Саманта, дочь графа Лоунгдена оказалась невероятно хороша, унаследовав от матери-актрисы яркие черты лица и пухлые, будто предназначенные для поцелуев, губы. Дэвид сначала был очарован этим неземным существом, но достаточно быстро понял, почему мисс Саманта за два года, что жила с отцом в Лондоне, так и не смогла выйти замуж. При всей ее красоте Господь наградил девицу характером, похожим на смесь змеи и тигрицы. Если что-то было не по ней, мисс Саманта устраивала такую бурю, что по всему дому летали кружки и тарелки, слуги прятались по углам, а несчастный старый граф становился еще меньше ростом, вжимая голову в плечи. Дело было совсем не в приданом, думал Дэвид, смотря, как красавица в один миг превращается в мегеру.