– Это хорошо! – обрадовался Васёк, словно выиграл джек-пот.

Так, в доверие к нему я уже втёрся. Теперь нужно выяснить общую численность и то, какая судьба ждет захваченных парней.

– Нас тут на базе уже, наверное, совсем много стало… – проговорил я, включая рацию на минимальную громкость. – Если считать захваченную сегодня колонну…

– Вообще полно! – оживился Васёк и вытащил из кармана шоколадный батончик. – Считай, уже около пяти сотен, плюс двести рабов. И всех нужно кормить.

Вот это новость. Пять сотен. Похоже, мое предположение в триста человек не оправдалось. Но зато большая часть против действующего режима-религии «Дети Апокалипсиса». Попробовать пробраться в убежище и захватить недоИмператрицу, а по пути прикончить ВасяГена? Наш самурай уже должен быть на базе. Если кипиш не поднялся, то Таро либо сумел проникнуть, либо не стал. Алексея с Артемом, сидящих на дереве, отсюда не видно. Точка и вправду грамотная. Я даже не смог определить нужное дерево. Майор вообще красавчик. Пока все идет как по маслу. Скоро придут мутанты, и станет немного жарковато.

– Может, разбудим их? – спросил я, показав на спящих.

– К нам движется большая толпа Мутантов… – еле слышно пробормотала рация.

Я жестом остановил пытающегося что-то сказать Василия и, взяв рацию, слегка прибавил громкости.

– Давай послушаем, о чем болтают.

Васёк кивнул. Мягкотелый паренек и слишком доверчивый. Как он до сих пор выживал – вообще не понятно.

– Кто говорит? – спросил грубый голос в эфире. – Какая группа? Направление? Численность Мутантов?

– Третья группа, – пришел ответ. – Восточное направление. Численность большая. Две тысячи особей минимум. Вышлите поддержку.

Ответ просящему поддержки пришел быстро. Короткий и емкий. Из двух слов. Если расшифровать его более мягко, то получится: «Справляйтесь своими силами. Поддержки не будет».

Спустя час пришел доклад, что группа Мутантов благополучно уничтожена, а еще через пятнадцать минут несколько «БТР-90» ушли на замену отработавшей техники. Пожар успешно потушили и отогнали две пожарные машины на базу, оставив одну контролировать дымящееся пепелище. К семи часам утра суета окончательно успокоилась и начало потихоньку рассветать. Часовой Ринат проспал до восьми часов, пока его не разбудил напарник. Десять минут девятого они покинули вышку и направились к казарме, оставив нас с Русланом вдвоем…

– Думал, ты не справишься, – сказал Уфимцев, разглядывая территорию базы. – Молодец. Добыл информацию.

– Проще простого, – ответил я, возвращаясь на общий канал связи. – Парнишка доверчивый очень.

– Все сложилось слишком отлично. Можно прорабатывать вторую фазу.

– Паралитики, как слышите? – спросил я в эфир «Прометея». Рацию, имеющуюся на вышке, отключать не стали, оставив ее на минимальной громкости. Переговоры врага нужно слушать постоянно.

– Сам ты паралитик, Шухов, – огрызнулся недовольный Алексей. – Вы там неплохо устроились, диверсанты, мать вашу.

– Ноги затекли безбожно, – пожаловался Артем. – Всю ночь на этом долбаном дереве проторчали.

– И кто из вас сделал дерево долбаным? – рассмеялся Уфимцев. – Можете сниматься с позиции. Пока все тихо.

– Дерево не долбили. Некогда было, – ответил Алексей. – С позиции снимаемся. Идем кипятить чай и кушать сухпайки. Примите мои соболезнования. Вы теперь на диете.

– Есть одна книжка, – подхватил Тёма с ноткой издевательства в голосе. – Поль Брег написал. «Чудо голодания» называется. Зря вы планшеты не взяли. Так бы почитали.

– Я ее читал, – ответил Руслан. – Не понравилось. С голоду не пухнем пока. Еду принесут. Кстати, где якудза?

– Якудза, ты где? – повторил вопрос Алексей.

– Затаился в одном из ангаров, – ответил Таро, проигнорировав шутку. – Именно в том, где содержатся запасы еды.

– Вот же хитрый ниндзя! – рассмеялся Алексей. – Все мерзнут, а он на склад сухпайков забрался.

– Отставить болтовню в эфире, – скомандовал Зарипов, подключившийся к переговорам как обычно не вовремя. – Мы провели анализ разговора Игната с Василием. Большая часть населения базы нам не враги. Достаточно ликвидировать верхушку. Ту самую элиту. А затем мы просто установим новые порядки.

– Можем начать следующей ночью, – согласился Уфимцев, в который раз исследуя территорию в бинокль. – Нужно только попасть в убежище и захватить Императрицу. Ну и убить Вася Гена.

– Пока ничего не предпринимайте, – приказным тоном сказал Зарипов. – Сидите на вышке и продолжайте наблюдать.

– Сделаем, – ответил я и взял в руки бинокль…

Матвей Савельев в очередной раз очнулся от лютого холода. Сколько он пролежал в карцере, определить не получается. Внутренние часы отказываются работать, растягивая каждую минуту на целую вечность. Общее состояние организма постепенно ухудшается, и он то и дело теряет сознание и проваливался в бездну боли и мрака.

– Соболь, ты там живой? – спросил Матвей, чувствуя, как сухие губы лопаются от малейшего движения.

– Живой… – еле слышно ответил Тихон вибрирующим голосом.

– Сколько времени прошло, как меня сюда забросили? – спросил Матвей, пытаясь подняться с холодного пола.

– Уже почти сутки, – ответил Тихон. – Похоже, помощь не придет, полковник. Как твоя голова? Трясешься так, что скоро бетон начнет сыпаться.

– Голова нормально. Температура поднялась, – Матвей начал разминать деревянные пальцы и шею. Кровь должна циркулировать.

– Все еще надеешься, что тебя спасут? – в который раз спросил Соболев и начал глухо кашлять.

«Плохой это кашель. Нездоровый. Похоже, пневмония стремительно развивается», – подумал Матвей. Он несколько раз пытался услышать хоть какие-то звуки, но, кроме их собственных, ничего не было.

– Спасут обязательно, – успокоил Матвей, когда у сокамерника прекратился приступ кашля. – Кровь из легких идет?

– Идет… – отозвался Тихон. – Но это не страшно. Я от обезвоживания сдохну гораздо раньше.

– Терпи, Соболь… терпи… – попросил Матвей и снова сел на бетон. – Скоро за нами придут…

За время нахождения в темноте глаза Матвея относительно адаптировались, и он стал видеть силуэт сокамерника и единственную железную дверь. При тщательном обследовании помещенья не удалось найти ничего, кроме небольшого плафона прямо над дверью. При желании его можно разбить и вскрыть осколками вены, но делать этого Матвей не собирался. Лучше воткнуть осколок в горло одному из конвоиров, но и в этом нет смысла. Убивать голыми руками Матвей умеет быстро и надежно. Даже в таком состоянии…

Свет в комнате зажегся внезапно и болезненно ударил по глазам. Матвей зажмурился и, опустив голову, попытался привыкнуть к перемене. Где-то вдалеке раздался протяжный скрип давно несмазанных петель. Мутную пелену с глаз согнать не удалось, и Матвей начал усердно моргать. Только теперь он смог подробнее разглядеть Тихона Соболева. У полковника вместо лица сплошное кровавое месиво.

– Тихон, ты живой? – спросил Матвей.

Полковник не ответил, но вздымающаяся грудь подтвердила, что он еще жив. Клацнул стальной засов, и дверь распахнулась. Два парня с автоматами подошли к Матвею и, схватив за руки, подняли.

– Если ему не оказать помощь, то умрет, – сказал Матвей, показывая головой на сокамерника. Удар под дых выкинул остатки воздуха из легких.

– На выход! – рявкнул один из конвоиров и подтолкнул Матвея к двери. Сделав пару шагов, он уперся плечом в дверной проем. На фоне рослого Матвея, конвоиры смотрятся жалко. Оба ниже ростом практически на голову.

– Второй скоро кони двинет, – сказал конвоир в рацию. – Что с ним делать?

– Пусть пока посидит, – прилетел безразличный ответ. – Борзого к Императрице.

Матвея провели по коридорам и вытащили по лестнице наверх. Зрение восстановилось, и он смог определить, что его держали в подвале одной из казарм. Спустя пару минут Матвей оказался в здании штаба. Снова в кабинете Генералиссимуса.