– Давай для начала успокоишься, – попросил я, положив руку на плечо. – Нам известно об этом.

– Нет, ты не понимаешь, – Тимур дернулся, скинув руку плеча. – Там более пятидесяти наемников. Вам не справиться с ними!

– Это уже интересно. Давай поподробнее, – попросил я.

– Наемники приехали несколько дней назад. Разным количеством и в разное время. После этого они начали устраивать на базе свои порядки.

Егор спокойно вышел из бронекапсулы, и присев на край возле двери, заговорил:

– Пусть лучше расскажет про зверства, которые наемники устроили на базе.

– О чем он? – Смирнов озадаченно посмотрел на Егора, а затем на Тимура.

– Вчера вечером наемники перебили почти всех, – сказал Тимур испуганным голосом. – В живых остались только те, кто захотел сотрудничать…

– Перебили – значит убили? – уточнил я.

– Да, среди ночи пока все спали. Женщин и детей не тронули. И тех, кто согласился сотрудничать, – Тимур начал пятиться спиной в сторону большого дерева.

– В чем заключается сотрудничество? Прогнуться под наемников? Помочь перебить бойцов? – Алексей начал наступать на Тимура. Приблизившись вплотную, рявкнул: – В ЧЁМ?

– Чтобы остаться в живых, я должен был помогать им… – ответил Тимур, пытаясь спиной вжаться в дерево. Алексей схватил его за грудки и вздернул к верху так, что ноги оторвались от земли. Он несколько секунд смотрел Тимуру в глаза, а затем, отпустив, спросил:

– Я задам один вопрос: ты убивал?

– Да, меня заставили… – еле слышно прошептал Тимур.

– Егор, в машине лежит пистолет с глушителем. Принеси пожалуйста, – попросил я. Услышав мой голос, Тимур испугался и упал на колени:

– Парни, пожалуйста, не убивайте! Меня, правда заставили. Я сейчас все объясню…

Алексей дождался пока Егор принесет оружие. Все это время Тимур сидел на коленях и что-то говорил в свое оправдание. Я вспомнил где видел его, и кто он такой. Правая рука полковника ФСБ Егора Афанасьевича. Склизкий и двуличный тип. Человек, который никогда не принимал участия в боевых действиях. Штабная крыса. Ему не повезло. Не каждому доводилось испытать на себе гнев Алексея Смирнова…

Удары быстрые и хлесткие. Лицо Тимура превратилась в кровавое месиво. После избиения он рассказал все, что было известно. Надежда избежать смерти до последнего не покинула его. Я хотел запретить Егору смотреть неприятное зрелище, но потом решил не вмешиваться. То, что Леха сделал с лицом Тимура – только прелюдия. Нужно отдать должное – вытягивать информацию он умеет. Знай, что ждет впереди, Тимур бы позавидовал смерти Джамбо. Спустя пару минут даже мне стало неприятно смотреть на членовредительство которое устроил Смирнов. Отыскав укромное место возле дерева, я прилег на слежавшиеся за много лет хвойные иголки и стал терпеливо дожидаться конца экзекуции.

Контрольный хлопок, известивший об окончании допроса, раздался спустя двадцать минут.

Смирнову узнать всё что требуется: начиная от количества и степени вооруженности наемников, и заканчивая временем, когда они ходят в туалет. Образно конечно. То, что там творится не укладывается в рамки морали. Человеческой морали…

Сидя на черном кожаном диване, Шерстнев попивает коньяк из бокала. Жирный и потный. В трусах. Зрелище неприятное, но он так не считает. Пользуясь положением министра Шерстнев стал хозяином этого места. Возле его ног, сжавшись от страха, сидят две девчушки возрастом не более восемнадцати лет. С ними он делает ужасные вещи. Безнаказанность освободила от пут морали.

Опустошив бокал, Шерстнёв швырнул его в рыжую девчонку. Ударившись об голову, бокал упал на пол, но не разбился. Лишь протяжный стеклянный звон раздался в комнате.

– Налей мне, мразь! – рявкнул Шерстнёв.

Схватив бокал, девушка подбежала к дубовому столу и наполовину наполнила его из бутылки. Дойдя до дивана, она трясущимися руками протянула его Шерстневу. Сделав пару глотков, он поставил бокал на диван и наотмашь ударил ладонью девушку по лицу. От движения жирной туши диван зашатался и бокал опрокинулся. Дорогой напиток растекся по черной коже. Девушка упала на пол и подтянув ноги к груди, заплакала. Встав на ноги Шерстнев с презрением посмотрел на девчонок и ударил рыжую ногой прямо в лицо.

– Заткнись тварь! – крикнул он.

Сделав несколько неловких шагов и с трудом добравшись до стола, Шерстнев плюхнулся в кресло. Выдвинув ящик, достал пачку сигарет и закурил. Делая затяжки и выпуская дым изо рта, он смотрел на девчонок и пытался придумать новое развлечение.

На девушек страшно смотреть. Молодые тела усыпаны синяками и кровоподтеками. Шерстневу это нравится. Издеваясь над женщинами он получает удовольствие. Докурив, швырнул окурок в рыжую, но не попал. Выругавшись матом, Шерстнев нажал кнопку на столе и вызвал Егора Афанасьевича в кабинет. Спустя минуту полковник ФСБ предстал перед министром.

– Егор, у нас бабы есть еще? – спросил Шерстнев и сделал несколько глотков коньяка прямо из бутылки. Через несколько секунд пустая бутылка полетела во вторую девчонку и попала ей по спине. Девушка не издала ни звука. После пережитого ничто не может удивить ее.

Егор Афанасьевич не одобряет действий Шерстнева, но не смеет перечить и во всем соглашается. Он относится именно к тем пяти процентам гнилых сотрудников ФСБ. Коррупция напрочь впиталась в него.

– Сергей Константинович, я привел вам самых красивых девушек, – ответил Егор Афанасьевич, переминаясь с ноги на ногу.

– А мне не нужны красивые, – крикнул Шерстнев. – Мне нужны все! И принеси еще выпивки, а то рыжая шмара все пролила…

Шерстнев представил действие, которое собирается устроить: собрать всех девушек в комнате, и связать их и воплотить в жизнь так тщательно придуманные пытки. По такому случаю министр решил достать именной револьвер «Магнум» сорок четвертого калибра. Изящное оружие, подаренное влиятельным западным человеком. В голове Шерстнева много мыслей. В том, что оружие выстрелит, он не сомневается. Не все переживут его веселую игру…

Хасан Ишмуратов вошел в комнату после Егора Афанасьевича. Осмотрев кабинет министра, сильно разозлился. Включив рацию, коротко скомандовал и через минуту прибежали двое крепких парней. Подхватив девчонок на руки, они унесли их в неизвестном направлении.

Сидя на стуле, Шерстнев курит сигарету и выдыхает дым в Хасана. Расстояние в три метра спасло его, иначе он пожалел бы об этом. Докурив, Шерстнев повторил привычное движение, и желто-белый дымящийся с одной стороны цилиндрик полетел в Хасана. Описав широкую дугу, окурок упал под ноги наемнику, и продолжил дымить.

– Кто ты такой, чтобы трогать то, что принадлежит мне? – спросил Шерстнев, с трудом поднявшись на ноги. От действия алкоголя он плохо соображает. Чувство полной власти пьянит еще больше. Шерстнев ощущает себя чуть ли не королем. При поддержке наемников он убил неугодных людей. Все они были сотрудниками спецслужб. В живых наемники оставили только женщин и девушек. Но их дальнейшая судьба будет несладкой.

– Я не думал, что ты настолько жалок, – спокойно сказал Хасан.

– Я не понял?! Мразь наемничья, ты какого хрена ко мне приперся? – голос Шерстнева сорвался на крик. – Порядки вздумал здесь устраивать?

Обещая личное место в Ковчеге, Шерстнев напрасно надеялся на полное подчинение Хасана. Командиру наемников глубоко наплевать на Ковчег и тех кто в нем находится. Выкрикивая оскорбления в адрес Хасана, Шерстнев не задумывался о последствиях. В следующую минуту он пожалел об этом…

Молча подняв дымящийся окурок с пола, Хасан подошел к Шерстневу. Схватив жилистыми пальцами за скулы и заставив министра открыть рот, он закинул бычок внутрь и коротким движением нанес удар в подбородок. Потеряв равновесие, Шерстнев упал на спину, попутно сломав кресло. Придавив министра коленом, Хасан сказал:

– С момента как я вошел на базу, ты перестал кем-то быть. Теперь всё решаю я.