– Заметил, ни одна тварь к Филиппычу не забредает. Странно…

– Это же хорошо. Значит не хотят с ДШБшником связываться. Знаешь почему я тебе «Витязя» отдал? – спросил Матвей.

– Потому что нести не охота, – улыбнувшись, ответил я.

– Это верно! – засмеявшись кивнул Матвей. – Но основная причина в другом. Я наблюдал за тобой. Там, в Вашингтоне. Ты ни разу не промахнулся. Даже я так не умею. В рукопашном бою сильнее себя противников не встречал. Но по части стрельбы скажу – Шухов, у тебя талант. Таких стрелков единицы. Скажи, ты же знаешь, о чем я говорю?

– Знаю, – ответил я. – Когда делаю выстрел, то даже не задумываюсь о том попаду или нет. Но я промахивался. Так-что не настолько крут. А по поводу зачистки военной базы – у нас может не хватить патронов. Умение метко стрелять не поможет.

– Да брось, Игнат, нам главное внутрь попасть, а там мы что-нибудь придумаем…

За полтора часа удалось пройти около восьми километров. Мы пересекли асфальтированную дорогу и две проселочных, а затем снова начался неплотный березовый лес.

– А вот и первый зараженный, – сказал Матвей, показывая рукою на тварь, которая когда-то была рядовым солдатом.

Зараженный просто стоит возле дерева, совершенно не двигаясь. До него около ста двадцати метров и пока что он нас не учуял. В отсутствие звуков и людей зараженные впадают в ступор.

– Стрелять нет смысла, слишком много шума поднимем. Он как будто в спящем режиме. Может осторожно обойдем? – спросил я, но тварь будто услышала голос и подняв голову, посмотрела в нашу сторону.

– Поздно Шухов, – пробормотал Матвей. – Придется убивать. Эй вояка! Что встал как истукан? Айда подходи.

Услышав голос, зомби ринулся в нашу сторону.

– Ну вот! Придется убивать… – сказал я. – Мне боя с Филиппычем хватило, так что давай, Матвей Григорьевич, показывай навыки…

Я отошел от Матвея на четыре метра назад и на всякий случай снял «Витязь» с предохранителя. Тварь находится в сорока метрах от нас и довольно быстро приближается. Тем не менее Матвей медлит, ничего не предпринимая.

– У меня нога больная. Или ты забыл? – сказал он, повернувшись правым боком. – Убью его проще. Махать ногами и руками нет желания…

Тварь сократила расстояние до пяти метров, но Матвей продолжил стоять. Приблизившись почти вплотную, то что когда-то было солдатом, попыталось с ходу наброситься на легкую добычу, но в последний момент Матвей начал двигаться.

Я увидел взмах правой руки и то, как Матвей мгновенно ушел с линии атаки, тут же оказавшись позади бегущей твари. Если бы была возможность увидеть движения в замедленной съемке, то они бы показались плавными и непринужденными. Скорость реакции Матвея и вправду поражает. Он на порядок быстрее меня.

Сделав по инерции около десяти шагов и оказавшись рядом со мною, тварь остановилась и медленно повернулась. Теперь я смог разглядеть торчащий из глаза нож. Сделав еще шаг, зараженный упал на землю.

Приблизившись к убитому, Матвей вытащил нож и тщательно вытер об остатки одежды зараженного. Вернув оружие в ножны на пояс, он продолжил путь.

– Да, ну у тебя и скорость, Матвей, – сказал я, догнав его. – Мне до твоих навыков еще расти и расти. Давно ты развил такую реакцию?

– Развиваю всю жизнь, – ответил он. – Но последние три года развитие остановилось. Установился определенный уровень. Думаю, во всем виноват возраст. Я старею и скоро начну терять навыки.

– Да брось ты, Матвей Григорьевич. Сорок лет – не возраст. У меня отец в пятьдесят имел здоровье тридцатилетнего. Взгляни на Филиппыча. Ему шестьдесят, и он не считает себя старым.

– Сорок четыре, если быть точным. Да, ты прав, думаю, лет десять у меня еще есть в запасе.

За следующий километр пути, мы нейтрализовали пять зараженных. Все были в летней военной форме, но оружия не было ни у кого. Спустя еще триста метров удалось выйти на широкую асфальтированную дорогу, которая, по словам лесника, ведёт к военной части.

– Остановись, – сказал я Матвею и сам замер на месте. – Ты это слышишь?

Он остановился и прислушался.

– Да, слышу. Какое-то рычание. Возможно медведь, – мы оба посмотрели в сторону леса, противоположную той, откуда пришли. Матвей добавил: – У меня нет желания встречаться с источником шума.

– Да, скорей всего медведь, – спокойно сказал я, более четко услышав рычание. – Совсем не интересно что его так разозлило? Давай одним глазком посмотрим. Крюк совсем небольшой получиться.

– Думаю, что это не очень хорошая идея, но взглянуть стоит. Игнат, надеюсь мы с тобой не пожалеем об этом, – сказал Матвей, и смело изменил направление.

Мы направились к источнику шума прямиком через лес. По мере приближения звук начал усиливаться. Мишка рычит громко и ясно, что он очень недоволен. По словам Филиппыча где-то рядом находится небольшая деревня. Через триста метров мы вышли прямо к ней.

– Как думаешь, справиться косолапый? – спросил Матвей, наблюдая сражение.

– Скорее всего, нанести критического урона зараженные не в состоянии. А вирус ему не страшен. Животные не подвержены заражению, и это хорошо. Не хотел бы я встретиться с зараженным косолапым.

В ста метрах от нас довольно крупный медведь просто уничтожает толпу зараженных. Орудуя когтями и зубами он рвет их на части. В радиусе тридцати метров вокруг него валяется много разодранных трупов.

Видимо медведь шел по лесу рядом с деревней и наткнулся на зараженных, которые почувствовав свежее мясо, тут же атаковали. Для медведя не было сложностью уничтожить несколько тварей, но видимо на шум начали сбегаться другие, и через какое-то время вокруг него собралась нехилая толпа. Одолеть разъярённого медведя, тварям не под силу.

– По-моему тут собралась почти вся деревня, – сказал я, наблюдая за происходящим.

– Да. Жуткое зрелище. Никогда раньше не видел ничего подобного. Отличный способ зачистки местности, – ответил Матвей, наблюдая за тем, как примерно тридцать оставшихся в живых тварей, как на убой прут на взбесившегося мишку.

– Матвей, пошли обратно, – сказал я. – Скоро твари кончатся, и он может переключиться на нас. Убивать медведя не хочется…

Мы пошли в обратном направлении, немного изменив угол в пользу военной части. Отмахав три сотни метров встретили зараженного. Заметив нас, он кинулся навстречу. Вскинув пистолет, Матвей убил его выстрелом в голову. В лесной тишине, среди щебетания птиц и шороха живности в траве, хлопок показался громким.

– Зря шумим, – сказал я, – медведь может прийти на звук выстрелов, твари его сильно разозлили.

– Тогда нам придется его убить, – спокойно ответил Матвей.

– Соглашусь. Другого выхода просто не будет. Но убить медведя достаточно сложно. Уйдет много патронов…

До дороги не дошли с пол сотни метров. Треск ломающихся веток за спиной известил о приближении разъяренного зверя. Развернувшись, я оценил расстояние до цели в полторы сотни метров.

– Вот нахрена ты стрелял в зараженного? Теперь придётся убить ни в чем не повинное животное, – прорычал я, и снял пистолет-пулемет с плеча.

– Значит не судьба мишке выжить, – рявкнул Матвей снимая пистолет с предохранителя.

Присев на одно колено, я прицелился и сделал выстрел. Пуля попала в туловище животного, не причинив особого вреда. Точно такую же позу занял Матвей, но стрельбу не начал. Прицелившись в голову животного, я сделал еще два выстрела, а на третьем оружие заклинило.

– Вот те раз, – с удивлением сказал я, попытавшись перезарядить пистолет-пулемет «Витязь», но патрон напрочь перекосило и затвор совсем не двигался. Медведь в пятидесяти метрах от нас и Матвей открыл огонь из пистолета. Выстрел, второй, третий, а дальше я сильно удивился. Вскочив на ноги, Матвей рванул в сторону дороги как напуганный заяц. Отбросив заклинившее оружие, я последовал его примеру.

Медведь явно утомился в драке с зараженными и к тому получил небольшие ранения. Прихрамывая на переднюю лапу, он не смог развить нормальную для него скорость. Но даже раненый медведь бежит очень быстро. Я бежал как в последний раз. Наверное, мне мог позавидовать Усейн Болт. Кусты черемухи и рябины мешают, здорово хлеща по лицу. Пятки Матвея сверкают в двадцати метрах впереди. Он явно уходит в отрыв. И это с раненой ногой.