Пулеметчик неплохо справляется, утюжа все что можно короткими очередями. Руслан Урвачев идет за нами. Второй снайпер пошел с Марченко и Савельевым. Мы заблокировали двери ведущие в правое и левое крыло. Твари перли ото всюду: с верхних этажей, с подвала и цоколя, и со всевозможных комнат, которых огромное множество. На зачистку первого и второго этажа ушло примерно десять минут времени и две трети боекомплекта. Марченко развеселился и начал шутить по поводу того как лихо он отстреливает агентов Секретной Службы США. Практически вся охрана белого дома превратилась в тупых и жаждущих свежего мяса тварей.

Еще пять минут ушло на зачистку третьего и четвертого этажа. Количество зараженных снизилось втрое. Марченко в одиночку влетел в президентскую столовую и похвастался тем, что пристрелил личного повара президента.

Из всех помещений третьего этажа, заперта только спальня Линкольна. С другой стороны двери не доносится никаких звуков, что навевает на неприятные мысли.

Отстрелив замок, вдвоем с Матвеем налегли на двустворчатую дверь, припертую с той стороны. Отодвинуть старинный и очень массивный комод получилось не сразу. Когда подключился Тарас, удалось открыть дверь и влететь внутрь…

Президент Соединенных Штатов Америки лежит на двуспальной кровати. В правой руке он держит пистолет. В четырех метрах от кровати, около камина, в неестественных позах валяются два агента. Оба одеты в черные костюмы, и оба со следами укусов и царапин. У одного прострелена голова. Он явно успел превратиться в зомби. Второй лежит с дыркой в подбородке. Пуля прошла голову навылет, сильно забрызгав стену мозгами. Застрелился, не желая превращаться.

Медленно повернув голову в нашу сторону, и оценив безразличным взглядом группу из шести спецназовцев, президент США, выражаясь на русском языке, сказал:

– Матвей Григорьевич, я думал вы про меня забыли. Если честно, я чуть с голоду не сдох! – увидев наши недоуменные лица, он захохотал. – Парни, ну и рожи у вас, со смеха сдохнуть можно! Савельев, ты им, что не рассказал?

Первым, к кому вернулся дар речи, оказался Тарас. Обратившись к присутствующим в комнате, он спросил:

– Что-то я не понял нихрена, какого хрена он на русском разговаривает?

Скинув шлем, Матвей Савельев улыбнулся:

– Знакомьтесь, Российский агент внешней разведки, и по совместительству президент Соединенных Штатов Америки!

Спустя пару минут, когда удалось все прояснить, я спросил Савельева:

– И когда его завербовали?

– В девяносто девятом. Восемнадцать лет проталкивали на пост. И ради чего? Мир во всем мире. У нас только получаться начало… Гребаный апокалипсис! – Матвей подошел к окну, посмотрел на улицу и продолжил: – Парни, давайте выбираться. Я все в более спокойной обстановке расскажу…

К выходу дошли без происшествий. Зараженные попадались на пути, но идущий впереди Марченко с легкостью вышибал им мозги. Матвей еще наверху связался с Чарли Тейлором, и вертолет должен был прибыть с минуты на минуту.

Покинув здание белого дома и держа президента в центре группы, мы начали зачистку территории. Вертолет прилетел вовремя и плавно сел на газон. Пятнадцать секунд и дверь захлопнулась. Через пару минут мы были высоко в воздухе.

– Игнат, сейчас летим в аэропорт. Посадим президента на самолет, – сказал Матвей в эфир. – Двое ребят полетят вместе с ним до Индианаполиса. Там их встретят наши люди.

Утвердительно кивнув, я посмотрел на президента США сидящего в наушниках. Возраст в семьдесят пять лет и несколько дней без пищи все-таки дают о себе знать и ему требуется медицинская помощь. Президент находится на грани и готов потерять сознание в любой момент. Только прическа осталась неизменной…

Когда самолет с президентом на борту поднялся в небо, и скрылся в облаках Савельев обратился ко всем присутствующим:

– Ну что парни, летим обратно в Россию. Чарли ты с нами?

– А куда мне теперь? Конечно с вами, – ответил он.

Через пятнадцать минут после старта первого самолета, мы заправили второй топливом и благополучно поднялись в небо. Впереди долгий перелет, длинною в девять часов…

Бизнес-джет компании «Гольфстрим» гораздо больше и комфортнее предыдущего собрата, который доставил нас в Вашингтон. Самолет способен легко преодолеть двенадцать тысяч километров без дополнительной заправки. Удобные кресла-трансформеры, дорогой интерьер, раскладные столики.

Я занял место напротив Чарли Тейлора, и вскрыв сухпаек и пакет с соком, приступил к трапезе. Взяв с меня пример, остальные поступили точно так же.

Я сразу заметил, что Тарас Марченко буквально проглатывает еду. Утрамбовав имеющееся за четыре минуты, он убрал со стола, и заговорил:

– Матвей, ты обещал все рассказать, когда обстановка будет спокойнее. Сейчас все спокойно, так что начинай, нам очень интересно!

– Тарас, ты рот то попридержи, – повысив голос, сказал Руслан Урвачев. – С полковником СБП ФСО разговариваешь!

– Базаришь Рвач! – вспылил Марченко. – Плохого я не говорил…

– Человек кушает, а ты своими тупыми вопросами донимаешь, – не успокоился Урвачев.

– Значит тупыми да? – прорычал Марченко, наливаясь краской.

– Парни, не ссорьтесь, все нормально, – вмешался в зарождающийся словесный конфликт Савельев. – Сейчас поем, а затем все расскажу. Времени предостаточно, торопиться некуда…

Глядя на старых приятелей, я улыбнулся. Маленькая словесная перепалка между Марченко и Урвачевым будто вернула на два года назад, во времена службы. Парни не изменились. Две противоположности. Сдержанный, молчаливый Руслан и постоянно суетящийся, вечно болтающий Тарас. Они постоянно пререкались друг с другом и не редко доходило до драки. Но так было только в спокойной обстановке. Во время боя эти двое превращались в единый, слаженный механизм. С Алексеем Смирновым мы были таким же механизмом…

Закончив кушать, Матвей убрал пустые упаковки в коробку, сложил столик и настроив сиденье в положение полулежа, принял позу поудобнее. Убедившись, что все внимательно слушают, он начал рассказывать. Я слушал очень внимательно, при этом закрыв глаза и стараясь запомнить каждое слово:

Матвей Савельев пришел служить в Управление Специального Назначения Службы Безопасности Президента, когда ему было двадцать три года. В двухтысячном году. До этого служил в ФСБ, но его перевели в ФСО по особым рекомендациям одного из командиров. Матвей тогда очень удивился – крутого папочки и знаменитого дедушки у него не было. Обычный парень, не имеющий связей.

В тридцать пять Матвей стал командиром группы охраны президента, и получил звание подполковника, а в тридцать девять стал полковником. Тогда и сблизился с президентом, став его тенью. Очень умный и уникально быстрый полковник напомнил президенту самого себя в молодости. Он даже предложил Савельеву пост руководителя одной из серьезных «контор», но тот отказался, сославшись на то, что пока не готов.

Будущего кандидата в президенты США завербовали в девяносто восьмом. И примерно в это время его карьера как бизнесмена поползла вверх. Савельев тогда совсем зеленый был и об этом узнал от других, и гораздо позже.

Медленно, но верно Российские спецслужбы проталкивали наверх своего сотрудника. Агентурная сеть увеличивалась. Количество завербованных агентов росло, и позиция будущего президента укреплялась.

В две тысячи семнадцатом году российский кандидат-агент одержал победу в выборах. Это была почти «честная» победа, если не учитывать некоторые моменты. После победы оставалось найти причину, чтобы помирить два соперничающих государства, но она нашлась сама собой.

В конце две тысячи семнадцатого года, в декабре, мир оказался на пороге ядерной войны. Потомственный тиран Северной Кореи окончательно выжил из ума и начал объявлять войну самым крупным странам мира. Первой державой оказалась США, затем Япония, потом Китай и Россия.

И все бы ничего. Всего лишь еще одна холодная война. Собираются саммиты, решается судьба Северной Кореи. Американцы начинают подтягивать к ее границам войска. И бац! Тридцать первого декабря, примерно в два часа ночи по Московскому зафиксирован пуск четырех ядерных ракет.