– Закон?

– Ты называешь его программой уничтожения. Он приходит каждый раз, когда человечество сбивается с пути. Подобно хирургическому ножу, вырезающему опухоль на больном теле человека, Закон уничтожает человечество. Его действия грубы и неосторожны. Он не умеет думать. Он выполняет поставленные задачи.

– Программа уничтожения – Закон. Кто его создал? Что он из себя представляет? – спросил я.

– Создатель. По своей сущности, Закон – квазиживая высокоэнергетическая структура, вросшая в информационное поле планеты. Его невозможно уничтожить. Он всегда был и будет. Даже если кому-то удастся остановить его, то при определенных условиях он вернется снова.

– Получается, Закон – зло? – спросил я. – Зачем Создатель намеренно создал то, что может уничтожить его творения?

– Закон не может быть злом. Добро и зло – понятия, которые люди придумали гораздо позже. То, что вы называете моралью, у нас она была другой. Древние люди были приближены к Творцу гораздо сильнее вас и всех других человеческих цивилизаций, которые прекратили существование. Древние не убивали друг друга. – Старец устало опустил голову на плечо.

– Это противоречит твоим словам, – не согласился я. – Ты сказал, что была война, но она невозможна без убийств!

– Ты прав. Тогда мы впервые развязали войну. Человечество разбилось на две противоборствующие стороны. Одни были за поклонение Творцу, другие – против него. Они решили отречься от Создателя.

– На чьей стороне был ты? – спросил я.

– Я не мог отречься от Создателя, как и мои братья. Мы выступили против предателей…

– И Закон покарал вас? – спросил я.

– Да. Он покарал всех. Но… сперва мы устроили самую масштабную бойню. Свое первое и последнее сражение я принял именно на этой территории. Сейчас вы называете ее Уральскими горами. Когда-то они были гораздо больше, но сильно пострадали в той битве.

– Вы применили ядерное оружие? – спросил я.

– Нет. У древних людей не было вооружения. Они в нем не нуждались. Я и мне подобные – тем более. Сражение шло на более высоком уровне – мы оперировали реальность, изменяли законы.

– Первая война в истории человечества – на почве религии… Ничего не изменилось! – воскликнул я. – Битва Титанов и людей…

– Можно сказать и так… – согласился старец.

– Жалеешь, что вы развязали войну и тем самым погубили первую цивилизацию? – поинтересовался я.

– Мне неведома жалость. Только человек может испытывать такие чувства и потом годами жалеть об этом. Я – квазиживой организм. Сгусток энергии. Мое существование будет длиться вечность. Создатель издевался над нами. Он лишил эмоций. Лишил смерти. Не знаю почему, но люди завидовали нам… Это тоже стало причиной войны…

– Я знаю причину зависти. Человек не может жить вечно. Мы умираем. Даже я слегка завидую тебе! – воскликнул я. Впервые за все время встретил того, кто может ответить на все накопившиеся вопросы.

– Кто это? – спросил я, показывая на четырехметровые фигуры, стоящие у подножия статуи-старца.

– Оболочки древних людей. Вы называете их костюмами. Я их создал, – ответил старец.

– Они внутри?

– Нет. Носители давным-давно превратились в прах. Остались только оболочки, которые держатся благодаря моему воздействию. Эта гробница подчиняется мне. Я ее создал, и только я могу разрушить ее…

– Поле, которое сдерживает мутантов, тоже ты создал? – поинтересовался я.

– Да. Но оно настроено не на мутантов, а на всех, кто подвергся воздействию Закона. Программы Уничтожения в вашей терминологии.

– Почему только я смог проникнуть сюда?

– Воздействие защитной системы сделало твою психику практически неуязвимой. Ты пришел за мной.

– Пришел за тобой? – удивился я.

– Вы ищете четвертый осколок меча – Эфес. Я стану им.

Я растерялся:

– Я не понимаю…

– Иногда не обязательно что-то понимать. Я изменю себя и приму форму эфеса меча. Ты вернешься наверх. Моя тюрьма разрушится. Защита прекратит работать.

– Но почему меч? – спросил я. – Как ты можешь превратиться в вещь? Ты сказал, что не можешь умереть!

– На самом деле это не меч, а ключ. Он нужен вам для нейтрализации Закона. Мечом его сделало ваше сознание. Вы видите то, что хотите видеть. Я говорил, что не могу умереть? Это правда. Но я могу перейти в иное состояние, и это не будет считаться смертью.

– Тогда ты должен знать, что нам нужно делать. Расскажи мне, как остановить программу уничтожения! – потребовал я.

– Я не знаю, как остановить ее, но это знает твой друг… Игнат, возвращайся наверх. Друзья уже прибыли и ждут тебя. Защиту от мутантов продержу еще день. Потом ее не станет. Будьте осторожны…

Несколько секунд старец стоял неподвижно, а потом просто растаял в воздухе.

– Эй! Ты куда? – крикнул я.

Ответа не последовало. Еще несколько минут я безуспешно звал старца, но он не ответил. Бросив пустую затею, я побрел к выходу из древней могилы.

На подъем потребовалось несколько часов. Когда я добрался до буровой, то понял, что наступила ночь.

Выбравшись из ямы, я осмотрелся. Рядом с домиком устало притаился вертолет. Старенький «МИ-8». Похоже, старец не соврал, сказав, что друзья ждут меня. Помимо вертолета на импровизированной парковке обнаружились «УАЗ-469» и бронированный «КАМАЗ» с пассажирским модулем.

– Значит, решил вернуться? – спросил знакомый голос.

Алексей Смирнов вышел из темноты и остановился. Следы побоев еще не сошли с лица, но выглядит он неплохо. Отдохнувший и полный сил. Мы дружески обнялись.

– Ну и хватка у тебя, Шух! – улыбнулся Алексей. – Того и гляди, все ребра в кучу соберутся.

Как он смог так быстро приехать? Кому принадлежит вертолёт? Возможно, приехали Артем и Матвей… Но… прошло слишком мало времени. Сколько я просидел в склепе древнего титана? По ощущениям – не больше семи-восьми часов, но на улице глубокая ночь… значит, я отсутствовал не меньше двенадцати…

– Что там внизу? – спросил Алексей. – Тебя не было три дня. Мы беспокоились. За исключением Наташи. Она непоколебима. Убеждала всех, что ты скоро вернешься.

Три дня? Этого просто не может быть. Временная петля? Нет! Хотя, почему нет? Если бы я пробыл под землёй три дня, то понял бы это. Как минимум – по самочувствию.

– С момента спуска для меня прошло не больше восьми часов… – озадаченно рассказал я.

– Временной перепад? – удивился Алексей.

– Возможно… – пробормотал я. Собравшись с мыслями, сказал: – Это не главное. Тот, кого я встретил внизу, многое рассказал.

– Молчи, – Алексей устало отмахнулся. – Расскажешь, когда все соберутся. Три часа ночи. Не стоит будить людей.

– Согласен, – кивнул я и показал на вертолет. – Ты прилетел на этой развалюхе?

– Нет, – Алексей неслышно посмеялся. – Вертолёт Артема. Он прихватил с собой Егора.

– Камаз? – ухмыльнулся я.

– Нет, – улыбнулся Алексей и наклонил голову в сторону ржавого «УАЗа». – Я приехал на этой развалюхе. То ещё испытание… На Камазе прикатил Матвей. С ним трое ССОшников и пятерка ГРУшников. Брат не может без охраны.

Я одобрительно закивал:

– Весёлая компания собирается.

– Да, компания, что надо. Дополняют её Улан и Батор. Так я называю монголов, которые спасли меня. Их настоящие имена слишком сложные.

– Зачем Тёма взял с собой Егора? – спросил я.

– А что в этом плохого? – удивился Алексей. – Артем неплохо натаскал парня. Лишний ствол не помешает. Главная проблема в другом. Пойдем, я тебе покажу. Это надо видеть…

Мы направились в сторону ближайшего холма, за которым кончается действие излучения, созданного древним.

Взобравшись на холм первым, я обомлел. Тысячи мутантов и зараженных неподвижно стоят у границы невидимого излучения. Почувствовав меня, они начали проявлять активность, но за границу поля ступить не решились.

– Многовато… – пробормотал я. – Сколько же их?..

Я задал вопрос под действием эмоций. Отвечать на него не обязательно. Кто вздумает считать тварей? Но Смирнов ответил. Ответил коротко, но емко, использовав распространённое слово из трех букв и приставку «до».