Тёмка вдруг засмеялся и сказал мне:

      — Дома целая пачка писем лежит. Весь год тебе их писал, так прям не терпится тебе их отдать.

      Я на него нахмуренно глянул и спросил:

      — Чего? Подожди, ты говоришь, что писал мне письма, копил их дома и, вместо того, чтобы их весь год отправлять… сейчас все разом их мне отдашь?

      — Мгм, — он ответил и засмеялся. — Да ну это шутка такая из «Счастливы вместе», господи, Вить. Там одна тупая девчонка пришла на вечер встреч выпускников, и Светка такая сказала, «я ей всё это время письма писала, так не терпится ей их отдать».

      — И чего? Отдала?

      — Да, отдала. Встретились и письмами обменялись. Просто шутка смешная. Нет, я тебе письма все отправлял, ни одного не пропустил.

      — Ну слава богу, — я произнёс с сарказмом и цокнул. — Ладно хоть догадался.

      Мы сели с ним на лавочку возле подъезда свечной многоэтажки. Дом ближе к шестому этажу уже светился ранним летним рассветом, а нижняя половинка всё ещё в полумраке ночи утопала. Рябина в палисаднике шелестела, домофонная дверь с остатками содранных объявлений тихо мигала разбитым дисплеем. Вокруг подъезда банки пивные валялись, фантики из-под шоколадок торчали из зелёной ржавой мусорки.

      Тёмка громко вдохнул летнего воздуха и спросил:

      — Ты хоть рад, что дома, Вить? Что вернулся?

      — Конечно рад, чего уж глупости спрашиваешь?

      — Устал служить, наверно?

      — Мгм. Наслужился уже за восемь лет.

      — Точно, — он произнёс тихо и закивал. — Ты то в школе сначала в форме маршировал, то в армии. Сейчас-то всё, надеюсь? Больше никуда не убежишь? В военное училище какое-нибудь?

      — Да никуда я не убегу. Вон, к нам, в машиностроительный буду поступать. А ты?

      — И я не убегу. В ВГУ на журналиста пойду.

      — В центр будешь туда-сюда кататься?

      — Ну а чего? Я бы к вам туда, в колледж поступил, мне всё равно, но у вас там специальности все технические. Вообще ничего интересного нет, одни инженеры, конструкторы, маляры. Чего я делать там буду?

      Я опасливо осмотрелся и тихонько схватил его за руку. Тёмка резко дёрнулся, встрепенулся и глазами испуганными забегал по спящему дворику.

      Я спросил его:

      — Можно, что ли, иногда тебя буду провожать на учёбу?

      А он ещё крепче сжал мою руку и улыбнулся:

      — Прям в автобусе со мной будешь кататься? И вот охота тебе?

      — Охота. Можно, что ли?

      — Можно, конечно, — Тёмка плечами пожал и начал болтать ногами. — Вау, это что, меня мой молодой человек будет провожать до института?

      — Да, будет. Жалко тебе?

      Он подсел ко мне поближе и прижался к моей руке.

      — Не жалко, — сказал Тёмка и по ладошке меня погладил. — До сих просто не верится. Что лето, что мы с тобой, и что школа уже закончилась, и что будем отдельно жить.

      — Будем, — усмехнулся я. — Уже живём, Тём. Сейчас с тобой погуляем и домой ведь пойдём, да?

      — Да.

      — К нам ведь пойдём, а не к кому-то. Не к маме твоей, не к бабушке с дедушкой, а к нам. И никого там больше не будет. Да ведь?

      Он ничего не ответил и тихо кивнул. На меня даже не посмотрел, не хотел, наверно, чтобы я его мокрые глазки увидел.

      — И ведь правда никого там не будет, да? — Тёмка повторил хитро и на меня покосился, прищурившись.

      — Да.

      — А ты из армии только вернулся, — и ещё ближе ко мне подсел, совсем-совсем плотно ко мне прижался. — Соскучился, наверно, да?

      — Соскучился, — повторил я и плечами пожал, а сам чувствую, как рука его горячим теплом вся пылает и моей ладони касается. — Домой, что ли, пойдём?

      Он ещё хитрее заулыбался и ответил:

      — Ну пошли.

***

      Дома у нас так спокойно и тихо, уютно и тепло. Не холодно и не жарко, в самый раз. Воздух свежий и летний в квартиру задувался с балкона, ветер занавесками с цветочками шелестел, а ковёр на стене погружался тихонечко в бархат ранних солнечных лучей, пушистым золотом покрывался и сверкал пылинками, словно алмазами.

      Я вытащил из кармана пачку сигарет, снял джинсы, свернул их рулетиком и положил на стул возле прикроватной тумбочки. На кольцо ещё разок глянул и сразу вспомнил, что наутро его надо бы к ювелиру отнести или в ремонт обуви. Где-нибудь да починят, приварят, там ума особо не надо.

      Я плюхнулся на старую деревянную кровать и зашуршал пушистым покрывалом. Подушку как следует взбил и растянулся во весь рост. Хорошо так и спокойно, прохладно. Никто вокруг не храпит, потом и носками не воняет, лапшой с варёными яйцами тоже, и не трясёт, как в плацкарте. Впервые за год так сладко усну, сам даже своему счастью поверить не мог.

      Тёмка вышел из ванной в тёмно-зелёной майке и зашагал по пушистому ковру. Заулыбался, глядя на меня, и плюхнулся рядом в кровать, я чуть в воздух не подскочил.