– Нет.

Рэли понял, как ему следует себя вести. Нет, нет. Я не помню. Я не могу вам это сказать. Я не знаю, где я был. Нет, нет. Я не помню.

За дверью послышались голоса, и кто-то легонько постучал в дверь.

– Его все ждут, – сказал мужчина, всовывая голову в комнату. – Время уже истекло.

– Хорошо, – согласился детский психиатр, когда Рэли посмотрел на огромные часы, висевшие у них над головой. Пока он был здесь, стрелки передвинулись… на сколько? Прошло больше двадцати минут, – недовольно подумал он.

Двое полицейских провели Рэли в холл. Ему в руки всунули поводок Фриски, тот завизжал при виде народа.

Они открыли дверь и протолкнули Рэли в другое помещение. Он сразу зажмурился, ослепленный тысячами вспышек. Услышал аплодисменты, крики и свое имя, повторявшееся много раз. Ему задавали десятки вопросов, работали телекамеры.

– Вот он, ребята! – объявил человек, который держал его за руку. Рэли старался вспомнить, кто он такой и увидел на нем значок ФБР.

– Самый храбрый мальчик в мире – Рэли Барнз! Теперь начнем. Все готовы?

Все согласились. Первый вопрос был задан человеком в синем пиджаке и серых брюках.

– Как ты себя чувствуешь, Рэли? – спросил он, занеся ручку над блокнотом.

Рэли стоял перед ними. Они все уставились на него, все до единого. Они теснили друг друга, стараясь получше рассмотреть его, чтобы быть уверенными, что это именно он.

– Я хочу к моей мамочке, – прошептал Рэли, и слезы потекли у него по щекам. – Я хочу домой.

Он услышал, как все вокруг зашептались.

– Кто-нибудь вспомнил, что следует позвонить его родителям?

– Я думал, что вы сделаете это.

– Вот дерьмо!

Рэли заморгал при очередной вспышке, а телевизионные камеры продолжали работать…

Бет шла сзади с девушкой по связям с прессой, которую нанял Пол. Рэли шел впереди по аккуратно подстриженному газону, держась за руку репортера из журнала «Лайф». Фотограф, на чьей груди болтались три камеры, показывал, чтобы они шли к группе эвкалиптов рядом с озером.

Бет подумала, какой сегодня чудесный день. Небо было ярко-синим, и по нему проплывали небольшие пухлые облачка.

Правда, как только Рэли вернулся домой, каждый день стал прекрасным! У нее на глаза навернулись слезы, когда Рэли наклонился и обнял щенка, который прыгал у его ног.

Где он был долгие две недели и почему он не желает говорить об этом? – снова подумала Бет. Как только она ни умоляла его, плакала, просила, чтобы он рассказал ей. Ни-че-го! Пол говорил с ним об этом часами. Потом настала очередь Дарби. Они увещевали Рэли, что, пока похититель на свободе, могут пострадать остальные дети. Что касается ФБР и детективов из отделения полиции в Беверли Хиллз – они просто сдались. Даже детский психиатр не смог выжать из него ни слова.

– Сплетничать и разбалтывать секреты просто нехорошо! – сказал им Рэли.

– Это совершенно другой случай, – заметил врач.

– Нет, это одно и то же, – настаивал Рэли.

Эти кошмарные недели, снова подумала Бет и вздрогнула. Она провела их в рыданиях и истерике, виня во всем случившемся только себя. Она снова и снова вспоминала каждую минуту и секунду того дня, когда малыш исчез. Она стояла у входа в магазин и болтала с Брэдом, не сводя глаз с Рэли. Он был рядом, давая автографы. Она и правда не сводила с него глаз, а он вдруг исчез, испарился. Представитель фирмы разговаривал с менеджером магазина. Закончив, он подошел и сказал, как хорошо все было организовано и как все прекрасно прошло. Он спросил, где Рэли, добавив, что у него, похоже, еще останется время, чтобы поиграть в гольф…

Бет впадала в истерику все больше и больше, пока они обегали все закоулки магазина, кладовки и офисы. Они проверили и каждую машину на тот случай, если Рэли влез на заднее сиденье, чтобы поспать. Хотя Рэли никогда не позволял себе подобного, и Бет понимала, что они напрасно тратят время.

Потом последовал звонок в полицию – нашествие черных и белых машин, звуки сирен, когда машины окружили магазин.

Озабоченные взгляды покупателей, их возбужденное обсуждение, когда они узнали, что случилось… Все были в ужасе, узнав, что пропал ребенок.

Бет сидела на стуле в офисе менеджера. Ей не хватало воздуха, и слезы лились ручьем, когда детектив пытался задавать ей вопросы. Брэд звонил по телефону, пытаясь отыскать Пола, который встречался с важными шишками где-то в районе бульвара Сансет. Она была так оглушена случившимся, что не расслышала даже вопль сирены, когда полицейская машина умчалась к ним домой, чтобы взять какую-нибудь вещь и дать понюхать собаке – может, та обнаружит его след!

Поиски шли везде, вопросы задавались абсолютно всем: детям, которые катались на велосипеде, пожилым леди, поливавшим газоны перед домом, всем покупателям супермаркета – и только что вошедшим, и уже покидающим магазин. И лишь одна дама вспомнила, что видела маленького светловолосого мальчика, который разговаривал с высоким блондином, но был ли это Рэли? Это мог быть любой мальчишка, пришедший за покупками с отцом.

Просто удивительно, в ужасе подумала Бет. У-ди-ви-тель-но! Рэли окружен охраной, помощниками, тренерами. Рэли прыгает с огромного здания, делает сложные упражнения, и они все охают и ахают. Все обожают его. Но уберите весь этот антураж, и он станет просто милым ребенком, одним из многих!

Потом рядом оказался Пол. Он обнимал ее и убеждал, чтобы она не винила себя, не комплексовала. Но это все было только видимостью, Бет знала, что на самом деле он был готов убить ее. Ей всего лишь раз доверили присмотреть за Рэли, и она с этим не справилась. Ребенок пропал!

Следующие часы прошли в тумане алкоголя, таблеток и истерии. Бет показалось, что там был врач и он сделал ей укол, чтобы она могла заснуть. До нее еще не начал доходить весь ужас свершившегося, пока не вышли газеты с их огромными черными заголовками. Пока она не включила телевизор и не увидела, как еще и еще раз показывают парковку супермаркета, полицейских, расспрашивающих людей, пресс-конференцию, где глава местного отделения ФБР отвечал на вопросы журналистов. Там присутствовали детективы из полицейского департамента Лос-Анджелеса. Они сказали, что их ободряет желание помочь множества разных людей. Во всех отделениях полиции телефоны раскалились от звонков: кто-то якобы видел Рэли в Торрансе, Лонг-Бич, Сан-Диего. И даже в Лас-Вегасе, Портленде и Орегоне.

Детективы говорили, что в ближайшие несколько часов все должно проясниться: наверняка прибудет записка с требованием о выкупе. Они предложили похитителю прийти самому и добровольно сдаться. Кадры из фильмов с участием Рэли появлялись на экране снова и снова. Было такое впечатление, что он уже погиб! Ферн пришла и сидела рядом с ней, держа ее за руку, пока Бет плакала и стонала. Пол, конечно, не желал ее видеть, он работал над собственным планом спасения Рэли, одновременно отвечая на звонки, которые шли со всего мира. Бет не могла разговаривать с этим ужасным Брэдом из рекламного агентства, когда он позвонил, чтобы сказать, как он сочувствует им, и спросил, не может ли он как-нибудь помочь. Каков лицемер! – гневно подумала она. Если бы он не начал заигрывать с ней и отвлекать ее, она бы не сводила глаз с Рэли ни на секунду. И тогда ничего бы не случилось. Как он мог себе представить, что она захочет говорить с ним!

– Я убью тебя, если Рэли не вернется домой целым и невредимым, – заявил ей Дарби.

– Не стоит беспокоиться, – шепнула она, не переставая рыдать. – Я сама убью себя!

Но было так много дел. По дому бродили сыщики, без конца расспрашивая ее. Раздавались звонки из газет, радио и телевидения, приходили репортеры. Люди глазели на нее. Туристские автобусы останавливались недалеко от их дома. У Бет почти не было времени, чтобы думать о Рэли, о его похищении. Получалось так, как будто рассказ о похищении был более важным, чем само похищение!