Она решила, что они могли зарегистрировать брак прямо здесь, в Беверли Хиллз. Или, может, это случилось в Санта-Монике? С другой стороны, зачем ехать так далеко? Но все равно кто-то явился сюда, чтобы зарегистрировать ее рождение, хотя это случилось спустя восемь месяцев после того, как она родилась. Рэли медленно ехала на запад, на бульвар Сансет. Это была самая длинная улица в городе…

Она думала о матери. Она думала о том, как она ошибалась в отношении матери и как будет хорошо снова увидеть ее.

Но следовало весьма деликатно организовать их встречу. Она вспомнила о Поле и о его притягивающих людей глазах кобры.

Ее всю передернуло.

Рэли быстро прошла через холл гостиницы. Она подошла к бюро регистрации и взяла там письмо и записку. Записка от молодого человека, с которым она поболтала сегодня утром, пока они ждали свои автомобили. Весьма приятный парень, банкир из Нью-Йорка. Может, она поужинает с ним сегодня в «Сен-Жермен»? Ему сказали, что это новый и весьма модный ресторанчик. Рэли подумала, что, может, стоит принять приглашение. Она позвонит ему, как только войдет в свое бунгало. Кстати, это было частью ее плана. Везде бывать, чтобы ее видели и обратили на нее внимание. А дальше посмотрим. Письмо было от Энн. Рэли улыбнулась и покачала головой. Ничего себе почерк. Она не могла понять, как письма Энн все-таки доходят до адресатов. Рэли быстро открыла письмо и сразу пробежала его, пока шагала по тропинке между цветов и роскошных пальм к своему бунгало.

Близнецы были так рады Энн, когда она заехала за ними к своим родителям, что хорошо вели себя во время полета домой в Бостон. Конечно, Ларри капризничал, потому что ее не было дома так долго и некому было заботиться о нем. Он получил приз по гольфу в соревновании в своем клубе. Но потом он оттаял, потому что ему так хотелось все рассказать Энн о соревнованиях.

«Я понимаю, что ты сильно устала после этого ужасного года, – продолжала Энн. – Наконец Элеонора и Чарльз покоятся с миром. Я надеюсь, что твой отдых в Беверли Хиллз будет именно таким, как ты этого хотела. У тебя впереди эти прекрасные проекты, которыми тебе придется заниматься в Калтеке. Пиши. Целую тебя. Энн».

Рэли вздохнула и снова перечитала письмо. Да, это был действительно ужасный год. Но несмотря ни на что, она правильно сделала, что приехала сюда. Она будет заниматься теннисом с Алексом Олмедо на кортах отеля. Загорать у бассейна, и рядом будут все люди из мира кино, и они будут заключать сделки прямо там по телефону. Будут визжать старлетки, плавая в бассейне. И везде на них будут глазеть туристы.

Ее маленькое бунгало было просто прелестным – с мебелью, покрытой ситцем, и стеклянной раздвижной дверью, ведущей прямо в сад. И эти великолепные розы! Она была в городе уже пять дней, и розы все еще выглядели прекрасно. Рэли увидела, что ей прислали еще цветы. Она подошла к бюро и посмотрела на них. Это была орхидея – великолепный экземпляр. Она раньше не видела ничего подобного. Толстые белые лепестки и прожилки красного цвета. Сказочная орхидея, подумала Рэли и взглянула на карточку.

«Тайный обожатель», – прочитала она с улыбкой.

Рэли сказали, что она может приехать и должна будет искать все сама. Ей так ответили, когда она позвонила в архив в Беверли Хиллз, а потом в Санта-Монику. Она там ничего не нашла. Рэли снова села в машину и поехала на север. В это время машин было сравнительно немного. Рэли включила радио, там гремел рок-н-рол.

Она ничего не нашла ни в Окснарде, ни в Вентуре. В Санта-Барбару приехала в пять часов, местные архивы уже были закрыты, и она решила, что придется побывать здесь и завтра утром. Рэли остановилась в Билтморе. Она думала о том, как великолепно было ехать по побережью сегодня днем. Она чувствовала себя такой свободной. На следующее утро она явилась в архив в восемь часов, как только они начали работу. Но и здесь – ничего. В чем же дело? – думала она, спускаясь по лестнице и снова садясь в машину. Она снова выехала на шоссе. Кто-то действительно сильно постарался, чтобы было сложно отыскать свидетельство о браке.

Рэли зевала и лениво перелистывала бумаги, лежавшие перед нею. Фостер. Фулджер. Боже ты мой, она уже добралась до Пасо Роблес. Место, расположенное к югу от Сан-Франциско. Может, она что-то не так делала с самого начала? Может, следовало ехать на север, а не на юг? Рэли представила, как она входит и выходит из разных архивов по всей Калифорнии. Они не могли зарегистрироваться нигде, кроме Калифорнии. Это Рэли знала совершенно точно. Фонтейн. Фуке. Фурнье Пол.

Рэли почувствовала, как прилив адреналина в крови подействовал на каждый нерв в ее теле. Она еще раз внимательно все прочитала, ибо так боялась ошибиться…

Фурнье Пол. Барнз Бет Кэрол. Жениху было двадцать три года. Он родился в Лос-Анджелесе. Занятие – продюсер. Невесте всего семнадцать лет. Рэли была поражена и широко раскрыла глаза. Мать родилась в Кур Д'Ален, Айдахо. Занятие и образование – никакого. Свидетельство о браке было от 12 апреля 1953 года. На нем были каракули ее отца и аккуратная подпись матери.

12 апреля 1953 года, повторила Рэли. Это случилось за пять дней до того, как было выписано мое свидетельство о рождении. И в то время мне уже было восемь месяцев. Значит, я рождена вне брака, внезапно поняла Рэли и резко выпрямилась на стуле. Ей показалось, что ей сильно ударили под дых.

– С вами все в порядке? – спросила служащая.

– Мне бы выпить водички, – слабо попросила Рэли.

– Вы очень побледнели, – сказала женщина, подавая стакан воды.

– Все оказалось совсем не так, как я думала, – пробормотала Рэли.

Она медленно ехала на юг по шоссе, не замечая шума океана, когда тот выплескивался на пляж в красноватом закате. Она не слышала рокота мотора своей машины. В зеркале она увидела молодую женщину с огромными выразительными голубыми глазами, у нее были высокие скулы, чудесный нос, полные губы, ямочка на щеке. Каскад сверкающих каштановых волос. Красавица! Рэли нахмурилась, она ничего не понимала. Я тебя не знаю, грустно сказала она себе.

Как странно, что она никогда прежде не думала о том, что было до ее рождения. Она не представляла, что мир несовершенен, даже если в его центре был Рэли Барнз, юная кинозвезда. И теперь вот это. Она – незаконнорожденная. Она почувствовала себя такой униженной. Шестнадцать лет. Именно столько было ее матери, когда она родила Рэли.

Она легко могла ее себе представить. Беременная и не замужем. Нечего не умеющая делать. Такая молодая, совсем девочка. Боже, как же она, наверно, боялась, подумала Рэли, ей стало так жаль мать. И потом они наконец поженились, и она оказалась в безопасности, стала уважаемой дамой. Но почему, спросила себя Рэли, почему же они поженились только 12 апреля 1953 года, когда ей уже было восемь месяцев?

Это был контракт Гербера, решила Рэли. Все даты совпадали. Наверно, в этом была причина. Пол должен был фигурировать в контракте как ее отец. Таким образом он мог контролировать заработанные деньги. Рэли снова посмотрела на вырезки. Заметка в «Верайети» и заголовок: «Крошка делает рекламу». Маленькая заметка в «Дейли джорнал». Это была выписка из решения суда, когда она с матерью и Полом через суд добивались ратификации контракта. Там было четко указано, какая сумма будет выплачена по определенным числам. Половина всего дохода будет помещена в трастовый фонд для вышеуказанного ребенка. Трастом будет распоряжаться суд и официальные адвокаты.

Там было множество вырезок из газет всей страны, и все они были адресованы сэру Джорджу Дину, в Голливуд. Так вот как его звали! Это был босс Ферн, который неожиданно умер. Теперь она все вспомнила. Как же хорошо он отзывался о ней в своей колонке! Самый прекрасный ребенок, который когда-либо был рожден в мире. Чудесные глаза, ямочка, в которую вы можете погрузиться и остаться там. Такой умный малыш. Рэли Барнз уже говорит, хотя ему всего лишь восемь месяцев. И так все продолжалось и дальше, он писал о всех ее даже самых маленьких ролях, об участии в рекламе. Он писал о ней, и каждое его слово выражало любовь и обожание.