Она повернулась перед зеркалом, думая о том, что нужно принять душ, накинуть халат и спуститься вниз поужинать.

Она стояла на цыпочках, подняв руки над головой, широко улыбаясь зеркалу. Вдруг ее охватил страх, и она уронила руки, потому что почувствовала, что в комнате что-то изменилось.

Сзади стоял Пол с побелевшим лицом, остатки улыбки застыли на его лице.

Бет тоже застыла, ее глаза избегали смотреть на отражение Пола в зеркале. Что он здесь делает? – подумала она. Ее ноги дрожали. Он должен был быть в школе, снимать фильм. В зеркало она увидела, что он закрыл глаза, как будто от боли. Она стояла как идиотка, прикрываясь руками.

– Скажи мне, о чем ты думала, – произнес он хриплым, полным ярости голосом. – Я действительно хочу это знать.

– Я не смогла убить нашего ребенка, – ответила она с рыданием в голосе.

– Ты… что? – переспросил он. Его голос дрожал, на лбу пульсировала жилка, глаза стали яркими от ярости. – Я ползал на коленях, выпрашивая у людей деньги, а ты не сделала этого?

Она повернулась к нему, ее губы тряслись, она чувствовала себя беззащитной и испуганной, стоя перед ним обнаженной. Она знала, что этот момент когда-нибудь наступит, но гнала от себя эти мысли. Какое ужасное чувство, что она предала его!

– А деньги? – спросил он.

– Они не вернули их, – ответила она.

– И что должно было случиться, когда я бы узнал? – поинтересовался он. Он действительно пытался понять, она это видела. Пол и его психология…

– Я думала, что ты смиришься, – пробормотала она.

– Как? – спросил он. – О чем ты говоришь?

Она стояла, чувствуя себя как пойманное животное, не знала, что сказать.

– Может быть, накинешь на себя что-нибудь? – раздраженно поинтересовался он.

– Мы любим друг друга, – сказала она, подходя к гардеробу и надевая халат. – Я люблю тебя. Ты любишь меня.

– О черт! – Он вздохнул и закрыл лицо руками.

– Мы могли бы пожениться, – беспомощно произнесла она.

– Ты действительно живешь в мире грез, – заметил он.

– Но другие люди так делают, – сказала она, усаживаясь рядом с ним, так что их колени почти касались.

– Теперь, я думаю, уже поздно что-либо предпринимать, – сказал он.

Она жалко кивнула, вспомнив, как она представляла себе эту сцену. Пол, возможно, обнимет ее. Сунет руку в карман и достанет оттуда бриллиантовое кольцо. Позвонит в газету и объявит об их бракосочетании.

– Ты действительно думаешь, что что-то из себя представляешь? Тебя только что выписали их психбольницы. Ты пыталась совершить самоубийство. И ты думаешь, что я женюсь на тебе?

Ее голова дернулась, как будто он ударил ее. Она почувствовала, что на глазах выступили слезы.

– Ты любишь меня, – прошептала она. – Ты говорил мне.

– Этого недостаточно, – возразил он.

– Я думала, если мы поженимся и родится ребенок, приедет твой отец.

Он фыркнул:

– И лишит меня наследства.

– Ты поедешь в школу бизнеса, как он хочет, – просила она.

– О черт! – выругался он. – Просто не верится.

– Все будет хорошо, – умоляла она. – Вот увидишь. Я буду с тобой. Я буду для тебя всем. Ты не пожалеешь.

– Я не собираюсь жениться на тебе, Бет Кэрол, – отрезал он. – Можешь забыть об этом. Я не собираюсь портить себе жизнь.

– Я сделаю тебя счастливым, Пол, – продолжала она, подсев к нему поближе и поглаживая его ногу. Халат распахнулся и приоткрылись ее груди. Она видела, что он смотрит на них, сам того не желая. Она узнала его взгляд. Он хочет меня, поняла она. Прямо здесь, в комнате Дианы, он хочет меня. Несмотря ни на что.

Тем не менее она была поражена, когда он склонился над ней и взял ее сосок в рот.

– Ты выглядишь сейчас совсем иначе, – хрипло сказал он.

– Не так уж я изменилась, – выдохнула она, проводя рукой по его брюкам. Он возбуждается, подумала она удовлетворенно. Если бы можно было слиться с ним сейчас, то тогда она бы забыла все, что он только что ей говорил. Все обидные ужасные слова. Имеет значение только то, что делается, а не говорится. Это было одно из утверждений Пола. Бет нежно поцеловала его рот, почувствовала, что его дыхание учащается, что он обнимает ее.

Его язык раздвинул ее губы, а она начала расстегивать его рубашку. Она провела рукой по черным волосам на его груди. Он гладил ее волосы, ласкал ее, крепко прижимая к себе. Бет чувствовала себя слегка виноватой при мысли о том, что сейчас должно было произойти, зная, что сейчас он войдет в нее, а она обещала своему ребенку, что его не будут беспокоить, что ее тело будет только его территорией. Может быть, ему не понравится это, думала она, чувствуя, как учащается ее пульс, как растет ее возбуждение при мысли о Поле. Бет почти видела, как хмурится ребенок, и ей было нехорошо от этого, но иного пути не было. Это должно было доказать что-то важное им обоим, а ребенку придется простить ее, потому что сейчас она сражается за свою будущую семью.

Пол стянул халат с ее плеч, ласкал их, целуя ее грудь, гладил волосы на ее лобке. Она расстегнула его брюки, опустилась на колени и взяла это в рот. Он действительно возбужден, думала она с удовольствием. Она слышала, как он тяжело дышал.

Было так прекрасно заниматься любовью с кем-то, кого любишь, кто тебя любит, думала она, когда Пол поднял ее на руки и понес к кровати Дианы. Положив ее, он быстро разделся, бросив вещи на пол, чтобы поскорее обнять ее. Он целовал ее рот, ее веки. Здесь, поняла она. На кровати ее сестры. Это тоже имело огромное значение.

Бет съежилась, когда поняла, что Пол целует ее там, так же как это делал один из парней, с которым она была за деньги. Она вся горела, чувствуя его язык и руки на ее бедрах. А затем он вошел в нее. Она задохнулась, обвила его талию ногами. Обычно, когда он брал ее, то это было всего несколько толчков. Но не на этот раз. Это продолжалось и продолжалось и затрагивало ее так, как никогда раньше.

– Давай, малышка, давай, – повторял он и внимательно смотрел на нее сверкающими глазами.

– Я люблю тебя, – прошептала она. Она все крепче сжимала ноги вокруг его талии, обнимала его руками, прижималась плечами. Она чувствовала, что сейчас взорвется, и надеялась, что это не повредит ребенку.

Это был ее первый оргазм, поняла она спустя несколько мгновений. Теперь она знала, что это такое. Пол стал двигаться быстрее, вскрикнул, откинув голову, и она почувствовала, что он кончил. Она лежала, обнимая его и ожидая, что сейчас он оттолкнет ее, как это он делал обычно.

Она лежала в его объятиях, он зарылся лицом в ее шею, их тела прильнули друг к другу, она прислушалась к его ровному дыханию и поняла, что он уснул. В ее объятиях. На кровати Дианы.

Все будет в порядке, думала она, ее веки сомкнулись, она почувствовала, что засыпает. Я не знаю, что произошло, но я победила.

– Я не знал, что ты уезжала, – сказал ей Бобби, расчесывая ее влажные волосы.

Темнокожая девушка поставила перед ней чашку кофе. Он сильно загорел, думала она. Должно быть, выходные провел с друзьями в Малибу на побережье. И новые часы. Золото.

– Я не уезжала, – возразила она, не понимая, о чем он говорит.

У них с Полом все так чудесно эти дни, что ей не хотелось выходить из дома, даже сюда. Но, конечно, сюда она должна была прийти и привести себя в порядок, чтобы у них с Полом и дальше все было так же хорошо. Боже мой, думала она. Все эти дни он не выпускал ее из рук. Она с трудом в это верила, но догадывалась, почему это происходит. Однажды вечером она рассматривала себя в зеркало, восхищаясь собой, восхищаясь тем, как толкается ребенок, и вдруг она поняла, что выглядит точно так же, как все эти официантки, артистки стриптиза, которых обожал Пол. У нее сейчас были такие груди и бедра, что впору было выступать на сцене «Розовой кошечки», где Пол сидел бы в первом ряду, аплодируя как сумасшедший, и бросал ей десятидолларовую банкноту.