«Если мы оставим в стороне шотландских пони, то Ферн Дарлинг это маленькая блондинка. Она хорошо выглядит и живет в драгоценной шкатулке, в доме, расположенном на Сансет Стрип. Перед ней расстилается великолепный вид огней большого города. Она обращает наше внимание на великолепную антикварную мебель. У нее есть подписанные литографии, чудесные старинные безделушки. Вы прекрасно чувствуете себя в ее присутствии. Жизнь бьет из нее фонтаном. То самое качество, которое привело к ней известного издателя из Нью-Йорка».

«Для меня это был большой сюрприз, когда они захотели написать мою автобиографию», – сказала нам Ферн. – Во-первых, это я обычно все узнаю о других людях. А во-вторых, у меня была самая обычная жизнь. Так о чем рассказывать? Кроме того, мне всего лишь тридцать лет. Я хочу сказать, какая может быть автобиография, когда тебе всего лишь тридцать лет?!»

«Конечно, Ферн Дарлинг была права с самого начала. Она была единственным ребенком в семье, жившей в небольшом городке в Северной Калифорнии. Она не сказала нам его название. «Я не хочу, чтобы там кто-то болтался и вес вынюхивал», – объяснила она нам. Ее отец был банкиром, а мать занималась благотворительностью. «Когда я была маленькой, я была очень хорошенькой, – говорит Ферн. – К моей маме все время приставали, чтобы я принимала участие в разных конкурсах и тому подобное. Она, конечно, не соглашалась. Она не желала, чтобы я эксплуатировала свою внешность. Она хотела, чтобы я получила образование и чего-то добилась в жизни».

«Ферн Дарлинг занималась в Вассаре. Она начала там учиться в четырнадцать лет. Она изучала работу средств массовой информации и хотела сделать карьеру в качестве телевизионного журналиста. После того как она закончила учебу, ей много помогал ее дядюшка сэр Джордж Дин. Он пригласил ее в Лондон, чтобы она там поработала в качестве его помощника. В Лондоне он прекрасно зарекомендовал себя как ведущий телешоу. Именно в Лондоне Ферн была на балу дебютанток.

Ей опять помог в этом сэр Джордж Дин, кузен королевы Элизабет II. Тогда же ее представили ко двору. Она говорила, что это было самое восхитительное событие в ее жизни».

«Когда Голливуд призвал к себе ее дядю, он взял свою племянницу с собой. С тех пор она достигла огромных успехов в своей карьере».

«Конечно, в жизни Ферн Дарлинг были свои тяжелые моменты. Особенно ужасным было убийство сэра Джорджа Дина в 1957 году! «Слышь, парень, я сама обнаружила его, – говорит она дрожащим голосом. – Это было как раз в этой комнате. Мне все это снится до сих пор».

«Эти три неудачные брака до сих пор мучают ее. «Понимаете, я старалась, говорит она. – Но мне не удалось. Парни требуют для себя так много времени!»

«Тем временем Ферн живет одна со своей чудесной кошкой Принцессой и экономкой, которая заботится о них. У нее есть также шофер, ухаживающий за ее «бентли». Машина досталась ей от дяди. Пять человек помогают ей вести ее колонку. У нее также существует огромный штат людей, помогающих ей создавать телешоу и специальные репортажи на ТВ».

«Ферн, конечно, сильно занята, но она находит и время, и деньги, чтобы заниматься благотворительностью. Она много помогает детской больнице. «Мы должны помогать другим, парень, – заявила Ферн, – вся моя жизнь строится на этом».

Неужели этому кто-то верит? – поражалась Рэли. Разве что сама Ферн! Наверно, так оно и есть, решила Рэли. Она улыбалась, когда отдавала обратно этот файл. Ферн выдумала самое себя, и пусть после этого кто-то посмеет не поверить ее словам.

Рэли была рядом с Дарби почти на всех его фотографиях, сопровождавших его ранние интервью. Рэли увидела это все в файле Дарби. Она выполняла какие-то трюки. Он рассказывал о том, какой в настоящее время снимается фильм, и как они над ним работают, объяснял, какие задумал для фильма трюки. Нигде не было ни единого слова о нем самом, о том, когда и где он родился, кто были его родители.

Да, гаков был Дарби. Он всегда держался в тени и не раскрывал своих тайн. Его работа приносила огромный успех в течение долгих лет. Премии Академии по двум номинациям только за последние три года. И потом – ничего. Да, весьма интересно, что он больше никогда не работал с Полом после той трагедии в Мексике.

Он даже не участвовал в производстве фильма после ее смерти. Должен был еще состояться монтаж фильма, титры, музыка к нему. Ей нужно будет спросить его об этом, решила Рэли. Может, в этом кроется какая-то тайна. Может, Дарби подозревал, что Пол был виновен в случившемся?

После мексиканского фильма у него больше никто не брал интервью. Конечно, о нем упоминалось в газетах, в статьях, связанных с кино. Но в них не было ни единого слова самого Дарби Хикса. Ни единого!

В хранилище газет в центре города она сидела, просматривая файл своей матери. Там было множество ее фотографий, накопившихся за эти годы. Приемы в саду, благотворительные балы. То самое фото, которое она уже видела: мать и Фриски. Со временем ее волосы становились все светлее и светлее. О ней упоминалось в перечислении присутствующих на важных ленчах. Это будет самая трудная встреча, подумала Рэли. Трудная для матери и для меня. Боже, дай мне силы преодолеть это, молила Рэли.

Она снова поехала в главный архив, поздоровалась с дежурной сотрудницей. Та приветствовала ее как старую знакомую. Записи о разводах. Фелисити Каннинхэм Хортон с Роджером Хортоном.

Ее мать и отец Туси. Она начала волноваться, когда серьезно подумала обо всем.

В подземном гараже она села в свою машину и включила зажигание.

– Ну что ж, я готова. Более готовой я уже не буду, – прошептала Рэли, выезжая из гаража в чудесный солнечный день.

– Гильдия режиссеров Америки, – ответил голос по телефону. – Доброе утро.

– Я пытаюсь связаться с Дарби Хиксом, – сказала Рэли.

Она сидела у себя в бунгало. Поход начался, и поэтому у нее немного тряслись руки. Она делала первый робкий шажок после бумажной тропы, которую уже прошла.

– Секунду, сейчас я вас переключу, – ответил ей голос.

Потом с ней заговорил другой голос.

– Извините, у него нет своего агента. Мы не имеем права давать его адрес или номер телефона.

– Но, наверно, есть какой-то способ связаться с ним, – сказала Рэли.

– Вы можете написать ему на наш адрес. Мы с удовольствием передадим ему ваше послание, – ответила ей женщина.

– Благодарю вас, – сказала Рэли и повесила трубку. Она перелистала телефонную книгу и нашла номер Ферн. Та жила в западном Голливуде, адрес не был указан.

– Я хотела бы поговорить с мисс Дарлинг, – сказала она женщине, взявшей телефонную трубку.

– Простите, кто говорит?

– Она не знает моего имени, но это очень важно, – сказала Рэли, переводя дыхание. – Я звоню ей по поводу Рэли Барнза.

– Что вы хотите ей сказать о Рэли Барнзе?

– У меня есть новая информация, и мне кажется, что она заинтересует мисс Дарлинг.

– Я с удовольствием передам ее ей, – сказала женщина.

– Послушайте, – в отчаянии сказала Рэли, – мне нужно поговорить с ней лично. Хотя бы на несколько минут в любое удобное для нее время.

– Простите, но она очень занята, – ответила женщина.

– Может быть, на следующей недели? – настаивала Рэли.

– Я могу вам предложить, чтобы вы передали мне свою информацию, и тогда мисс Дарлинг сможет решить… – заявила женщина.

– Но…

– Извините, – сказала женщина и положила трубку. Что же мне делать? – спрашивала себя Рэли. Как я смогу чего-либо добиться?

Она коснулась орхидеи, которую ей принесли сегодня утром. Это был сказочный экземпляр. Внешние лепестки были насыщенно розового цвета, а лепестки в центре – почти совсем белые. Я могу поклясться, что вы бы знали, что нужно делать! – обратилась она к своему неизвестному почитателю. Вы бы, наверное, сделали парочку звонков. «Ферн, детка, тут есть кое-кто. Мне хочется, чтобы ты поговорила с ней. Дарби, к тебе приедет кто-то от меня. Угости ее кофе, ладно?..»