— Ох!..

Она вспомнила, как перед пиком руки Киры надавили ей на плечи, заставив кончающего Чертополоха оставаться внутри её тела. И её шепот: «Тогда может быть ты дашь ему то, что он хочет?». У Фиалки похолодело сердце. Он же кончил в неё. Прямо в неё. И, судя по количеству вытекающей спермы, весьма обильно! Сколько она там пролежала? А что если теперь она залетит⁈

Она отшатнулась на внезапно ослабевших ногах. Чертополох приподнялся и вопросительно посмотрел на неё.

— Все в порядке?

— Ты… ты кончил в меня… — Фиалка с трудом разжимала губы, слепо пытаясь дрожащими руками попасть в рукава рубашки. — Я теперь могу забеременеть… А я…

Он перевернулся и сел, по-турецки скрестив ноги. Более бесстыдной позы у мужчины Фиалка ещё не видела. Но выглядел оборотень настолько естественно, что подходящая, было, реплика, застыла на её губах.

— Я же говорил. Это крайне маловероятно.

— Но… но предыдущие разы ты… вытаскивал… прежде чем… Почему?

Чертополох пожал плечами.

— Какая разница?

— Тогда ты хоть немного думал обо мне! А сейчас…

Он поднялся на ноги и медленно подошел к ней. Его голый вид и внушительные мужские достоинства сейчас вызывали у Фиалки скорее страх, нежели вожделение.

— А сейчас я думаю о нас.

— Что⁈ — опешила Фиалка. — О нас? И это после всего… после того, как ты трахал свою бывшую на моих глазах? Из чувства долга, что ли⁈

— Ты мой Зов, — сказал оборотень. — Ты нужна мне. Только ты одна. Больше я не посмотрю ни на одну женщину. — Он попытался взять её лицо в ладони, но Фиалка резко отстранилась. Глаза Чертополоха потермнели от гнева, но он сдержался и ровным голосом продолжал: — Ты будешь со мной. Будешь моей. Навсегда. И как знать, может быть этот союз принесет продолжение?

Девушка задрожала, только теперь в полной мере осознав все, во что вляпалась.

— А что, если… — Она с трудом сглотнула, но собралась с силами. — А что, если я не хочу?

— Мне показалось, — Чертополох прищурился, — что несмотря ни на что, моя любовь к тебе нашла отклик в твоем сердце.

— Любовь? — не выдержав, истерически расхохоталась Фиалка. Пафос его фразы перешел в её сознании все границы.

— Для меня Зов означает то же самое, — сказал оборотень. — Какое слово не подбери, смысл одинаков.

— Не думаю.

— А ты? — вдруг спросил он. — Что же ты чувствуешь ко мне?

— Теперь⁈

Фиалка вложила в это короткое слово всю гамму своих чувств и произошедших с ней несчастий. Похищения, плена, сидения в ошейнике, почти изнасилования, рявканья, секса с почти женой на её глазах, секса с ней после накачивания наркотой… И семяизвержения в неё же.

Ей показалось, что он всё понял. По крайней мере, Чертополох глухо сказал:

— Я таков, какой есть. Но ты моя. И я не отпущу тебя.

— Нет! — девушка гордо подняла голову, заодно демонстрируя свободную от ошейника шею. — Теперь, если ты хочешь добиться моего расположения, тебе придется реально постараться!

Она думала, что он сейчас ударит её. Но Чертополох только оглянулся на продолжавших заниматься сексом сородичей. Никто не смотрел на них, не повернулась ни одна голова, словно все присутствующие соблюдали какой-то негласный этикет. Эти мгновения оборотень явно использовал, чтобы взять себя в руки.

— Я смотрю, ты не в настроении. Поговорим обо всем завтра, хорошо?

Фиалка смотрела ему в глаза и пыталась вызвать в себе тот гнев, который должен был бурлить в ней сейчас. Но вместо злости чувствовала только усталость и страшную пустоту. Слишком много всего выпало на долю избалованной девочки за последние несколько дней. Фиалка понимала, что никогда больше не будет прежней. И дело не в потере девственности. Беззаботная жизнь внезапно надулась, словно воздушный шарик и оглушительно лопнула, оставив лишь сморщенные осколки на полу. Теперь её жизненный путь был туманен и полон совершенно черных коридоров.

— Ты придешь сегодня ко мне?

Чертополох понял, что вопрос не выражает её желание побыть с ним, а Фиалка удивилась безжизненности своего голоса. С ней вдруг что-то произошло. Туманная дымка на мгновение закрыла зрение, а когда ощущение прошло, она поняла, что эмоции пропали. Словно кто-то подошел внезапно и стер их огромным ластиком.

— Нет, я должен быть тут.

— Тогда кто же посадит меня на цепь?

Его губы на мгновение сжались, но оборотень только сказал ровным тоном:

— А ты планируешь сбежать?

— Я не знаю.

Фиалка сказал это и поняла, что действительно не знает. Весь гнев, все желания улетучились, оставив ей только безразличие к своей судьбе и ко всему вокруг. Она испуганно подняла взгляд на Чертополоха.

— Что это со мной?

— Это эффект отвара, — сказал оборотень, — апатия будет длиться ещё несколько часов. Потом все пройдет.

Девушка горько усмехнулась.

— Вы накачиваете свои жертвы такой дрянью, которая делает их безразличными к насилию, которое вы над ними совершили?

Чертополох не ответил. Но смотрел на Фиалку так, как смотрят на человека, не понимающего очевидных вещей.

— Завтра наши гости покидают нас, — сказал оборотень, — и мы наконец-то сможем провести больше времени вместе. Я хочу поговорить. Я объясню тебе все, что осталось для тебя непонятным. Мы разберемся со всем, и ты перестанешь видеть во мне врага.

— Я перестану видеть в тебе того, кто использовал меня, потом бросил свою женщину ради меня, потом использовал её назло мне, а потом использовал меня вместе с ней и с её подачи?

Взгляд Чертополоха потемнел.

— Тебе лучше отдохнуть.

Фиалка пожала плечами, подобрала с кресла трусики и джинсы и повернулась, чтобы уйти.

— Завтра поговорим. Я хочу между нами полного взаимопонимания, — сказал ей вслед Чертополох. — Только не убегай.

В последней фразе девушке послышалась легкая насмешка, но она не среагировала. Деревянными шагами выйдя из палатки, она пошла к дому. Но, подойдя к крыльцу, Фиалка поняла, что ещё не все закончилось. Потому что на лестнице её ждала Кира.

— Он использовал меня, чтобы тебя позлить, — сказала брюнетка без всякого предисловия. — Меня никогда ещё так не унижали.

— Я не видела, чтобы ты сопротивлялась, — ровно сказала Фиалка, пытаясь пройти мимо неё. Но самка сидела так, что без отодвигания её в сторону не обошлось бы. — Мне показалось, продемонстрировать, что у вас все возможно, было твоей идеей.

Вулфраа опустила голову.

— Да. Тупой идеей. Ты действительно его Зов, и я ничего не могу с этим поделать.

— Ещё раз говорю. Я не напрашивалась. А сегодня так вообще. Это все ваш долбанный отвар.

— Не наш. Его используют Псы. Заманивают себе телок для Посева.

Фиалка ничего не поняла, но сделала вид, что понимает и промолчала.

— Так или иначе он меня просто использует.

— А ты? — подняла голову Кира.

— Что я?

— Ты его любишь?

Фиалка посмотрела на неё с жалостью.

— Если ты думаешь, что все вот это, — она обвела рукой вокруг, — способствует зарождению любви, то мне тебя жаль.

Кира усмехнулась.

— Любовь — штука непредсказуемая. Я вот сама подложила тебя под Чёрта, а теперь понимаю, что люблю его ещё сильнее чем до…

— Почему? — спросила Фиалка. Голос прозвучал безразлично, хотя ей было действительно интересно.

— Ты ещё мала, чтобы понять! — отрезала брюнетка. — Я буду его любить даже когда буду ненавидеть!

Фиалке в её нынешнем состоянии была непонятна такая логика она попыталась протиснуться мимо Киры наверх, чтобы побыстрее остаться одной. Хватит с неё на сегодня событий. Самка молча посторонилась. Фиалка поднялась на последние несколько ступеней и уже взялась за ручку двери, когда услышала вслед:

— Он все равно будет моим!

— Буду только рада, — буркнула Фиалка себе под нос и зашла в дом.

Она не почувствовала того полного ненависти взгляда, которым проводила её черноволосая самка.

Веселый солнечный луч прополз по щеке Фиалки и скользнул на веко.