— Ты хотела сбежать, — повторил он. — После того, что я тебе сказал про нас?

Фиалка опустила голову и увидела, как рука Киры ласкает его член, который от её действий начал набухать прямо на глазах. Против воли и растущей внутри злости, девушка почувствовала возбуждение.

— Да! Хотела! — вскинула она голову. — Ты мне не вожак! Что с того, что ты признался в особенностях своей физиологии? Ты мне понравился, да, но я тебе не служанка!

Фиолетовые глаза Чертополоха ещё больше потемнели, став почти черными, лицо застыло. Он внезапно вскинул руку и схватил девушку за шею.

— Да, не служанка, — проговорил он, — но я думал, что когда мужчина признается женщине в том, что она для него — всё, это должно для женщины что-то значить!

— У тебя. Есть. Она! — выкрикнула Фиалка, указывая на Киру. — Я тебе не нужна!

— Ты — мой Зов! — рявкнул Чёртополох, и его пальцы сжались крепче. Фиалка испугалась, что сейчас он слетит с катушек и вырвет ей глотку.

— Накажи её… — сказала Кира, прижимаясь к нему. — Накажи её… мной.

Она приобняла Чертополоха за талию и ещё активнее заработала рукой. Фиалка старалась не смотреть на вздыбленный член мужчины, но периферийное зрение отключить не могла.

— Да… — медленно проговорил оборотень, не отрывая взгляда от глаз Фиалки, и девушка увидела на его лице быструю смену выражений. Злость, гнев, отчаяние и боль. Но, промелькнув, эти эмоции остались гневом. Чертополох дернулся, высвобождаюсь из объятия Киры, и потянул Фиалку за шею. Послушная сильным пальцам и напуганная выражением его лица, девушка засеменила следом за оборотнем.

Чертополох довел её до своего кресла и толкнул Фиалку в него. Плюхнувшись на сиденье, она испуганно вжалась в спинку. Оборотень отошел в другой край палатки, где продолжали заниматься сексом её подруги и вернулся с бутылкой белесого напитка. Рывком протянул её Фиалке.

— Пей!

Девушка отрицательно помотала головой. Тогда он медленно взял рукой её щеки и заставил приоткрыть рот.

— Пей.

От такого обращения у Фиалки выступили слезы. Как он мог? После всего, что говорил? Но пальцы не давали ни отодвинуться, ни закрыть рот. Чертополох поднес горлышко бутылки к её губам, и в рот Фиалки полился пахнущий травами и грибами сладковатый напиток.

— Этот отвар — подарок наших гостей-сваргов. Глотай! — приказал Чёртополох, и Фиалка, плача, послушно проглотила жидкость.

Ей вдруг стало все равно, что произойдет дальше. Она пришла к нему за защитой от Киры. Что ж. Видимо, подобное отношение — всё, на что она может рассчитывать. А потому — попала из огня да в полымя. И шансов на помощь нет. Так что Фиалка решила быть безучастной ко всему. Это лучший выход в подобной ситуации — внушить себе, что ей все равно. Так меньше боли останется.

Она не сопротивлялась, пока он освобождал её от одежды. Небрежно бросив рубашку и джинсы Фиалки на пол, Чертополох отступил на несколько шагов и, обнаженный, встал перед ней вполоборота. Мышцы бугрились под кожей, волоски на ней поднялись дыбом. Его большой член восставал из зарослей внизу живота, словно мачта из волн. Жестом подозвав к себе Киру, он обнял её и припал к её губам своими.

Фиалка смотрела на эту сцену со странным чувством.

Девушка понимала, что по всем правилам она должна была испытывать либо ревность, либо злость, либо отвращение, либо безразличие. Но вместо всего этого в ней начало разгораться возбуждение. Огонек его, зародившись где-то в животе, расширялся, захватывая теплом все новые и новые области её тела, сосредоточившись в лоне и груди. Мучительным усилием, из чистого упрямства, она удержалась, чтобы не начать трогать себя, видя, что наблюдающий за ней краем глаза Чертополох ждёт чего-то подобного.

Подошедшая к нему Кира, опустилась на одно колено, обняв оборотня за бедра, и её полные губы сомкнулись вокруг налившейся сиреневым головки его члена. У Фиалки сначала перехватило дыхание, а потом оно стало глубоким и прерывистым. Не сводя взгляда с открывающегося перед ней зрелища, девушка облизнула внезапно пересохшие губы.

Голова брюнетки начала ритмичные движения, и иногда Кира касалась живота Чертополоха носом. Фиалка сквозь нарастающее возбуждение успела удивиться, как в её рту помещается такой большой член. Периодически Кира выпускала его из губ и, повернув голову, облизывала широким языком, проводя по стволу от основания до самой головки, вновь погружая её в свой рот. При этом она поглядывала на Фиалку не то с ненавистью, не то с выражением превосходства на красивом лице, лаская Чертополоха явно демонстративно. Но, вероятно, все же действенно. Тело оборотня было напряжено, как струна, в какой-то момент он схватил Киру за голову и начал буквально насаживать на свой член. Фиалка ужаснулась сквозь возбуждение, представив, как тоже самое он делал бы с ней. Ещё она понимала, что Чертополох сейчас вымещает злость на неё на свою самку. Не желая того, она вдруг почувствовала одновременно и злорадство, и сострадание к Кире.

С ней самой что-то происходило.

В голове словно возник какой-то туман, все вокруг подернулось дымкой и стало нечетким. Вместе с этим переживания и страх растворялись в томной неге и вскоре полностью исчезли. Остались только она, Чертополох, Кира и куча людей вокруг. Женские вагины распахивались навстречу стремящимся в них блестящим от смазки членам. Тела ритмично двигались, и этот ритм словно западал в её душу, вызывая ответный такт, который равнял её с ними, делал такой же участницей оргии. Равной среди них, источающих возбуждающий аромат секса. И среди этого аромата четкой нотой пробился к Фиалке запах Чертополоха. Её первого мужчины, по сути, её самца. Жаждущими глазами девушка сейчас по-новому взглянула на него, опускающегося на колени позади вставшей на четвереньки Киры.

Мощный и сильный дикий зверь. Свободный от предрассудков. Свободный от всего. Он был прекрасен в её новом взгляде. Их с Кирой пара была прекрасна. Он был вправе брать все, что угодно, кого угодно. Он — самец, вожак, альфа. Фиалка чувствовала дикое желание подчиняться ему, быть под ним, подставить ему своё лоно. Она желала почувствовать на себе хватку его стальных рук, силу его тела, твердость его члена в себе. Желала ощущать себя беспомощной игрушкой в его руках, секс-куклой, которую он бы мог использовать, как захочется, без каких-либо ограничений, для своего удовольствия. Фиалка твердо знала, что его удовольствие выльется в её собственное, окунет её в горячую лаву желания и наслаждения. Девушка вдруг очень захотела почувствовать мягкую силу его губ, крепость его мускулов. Что-то теплое потекло по её бедру. Она опустила руку и провела ею по ноге. Потом поднесла к глазам. Тягучие нити потянулись за растопыренными пальцами. Резкий, но приятный запах ударил в затрепетавшие ноздри, и девушка поняла, что это её собственные соки.

Словно деревянный истукан, неловко, она поднялась с кресла и дерганной походкой приблизилась к Чертополоху с Кирой. Ещё не соединившие тела, они оба повернули головы и теперь смотрели на неё. Фиалка разучилась читать взгляды. Ей казалось, что оба они хотят её, как никогда. И она хотела их. Но понимала, что не может даже посметь вмешаться. Рухнув на колени в паре шагов от Чертополоха и Киры, девушка, как завороженная, смотрела на большой член оборотня, медленно приближающийся к услужливо подставленному лону самки. На глазах у Фиалки лиловая головка сначала раздвинула розовые лепестки, а затем одним движением Чертополох оказался внутри.

Киру выгнуло дугой, и она громко застонала. Фиалка не осознавала, что из её губ тоже вырывается стон, который вторил самке. Её руки невольно опустились к животу, и собственное прикосновение едва не вздернуло девушку на вершину наслаждения. Сотрясаемая ударами вожака, Кира повернула голову и ехидно улыбнулась Фиалке. Её глаза блестели желтым, а из губ, не прекращаясь, доносились громкие стоны. Приоткрыв рот, Фиалка, не будучи в силах оторвать взгляда от лица самки, остервенело и неумело ласкала себя, дыша со все большим трудом.