Один из близнецов подхватил длинную палку и начал размахивать ей на манер воина. Шаг вперёд, выпад, кролик свободно подлетает вверх, удерживаемый сжатыми пальцами второй руки. Невидимый враг побеждён, и Арналд раскланивается перед эфемерными зрителями его героизма, а король посвящает его в рыцари. Эх, жаль это лишь иллюзии. Мальчишке светит участь разве что фермера или обычного рядового солдата в армию Воскиании, в лучшем случае. Только сестру, во втором случае, жалко оставлять одну. Пятнадцать лет девице. Надо уже о замужестве думать, а она всё с малышнёй носится. Нет, он, разумеется, понимает, что в данный момент времени на них лежит большая ответственность по выживанию приюта. Но Арну так хотелось гарцевать на гнедом жеребце по улочкам Естейна, чтобы местные жительницы подкидывали в воздух полевые цветы, выкрикивая имя своего героя.

На небольшой главной площади Каунморхена возвышался столб. На высоте полутора метров от земли на крюк был надет колокол средних размеров. Местами он помялся от сильных ударов, один бок начал понемногу зеленеть от дождей, которые не переставая мучали всю округу на протяжении двух недель. Вообще, колокол служил предупреждения деревенских людей о наступающей опасности. Будь то нежить, разбойники, пожар. Все, от мала до велика, знали: слышишь колокольный звон, бери родных и схоронись, пока беда не пройдёт стороной.

От площади вели три дороги, Арналд свернул направо, сбивая шапки крапивы хлёсткими ударами палки. Он здоровался с каждым встречным, будучи убеждённым, что репутация приюта напрямую зависит от положительного впечатления от него. Именно эту истину вычитал из редких книжек про рыцарство, что словно по волшебству попадали к нему в руки.

Приветливость он старался развить и у сестры, вечно ходившей серьёзной и хмурой. Разве, что малышня или букет первых цветочков, которыми близнецы обменивались на их день рождения, могли вытащить радостную улыбку.

Арналд наконец дошёл до дома знахарки. Женщина удачно вышла замуж за сына старосты деревни. Двухэтажный дом был добротно сколочен, хозяйство насчитывало пятьдесят голов разной живности, а поле, которое обрабатывало всё семейство, сложно было обхватить взглядом. Итак, под светом магического камня, тоже штука не из дешёвых, староста Ихил с сыном и внуком Бором разделывали барашка. Порода ихиловская была крепкая, широкий плечевой пояс, суровая надбровная дуга, да и ростом они все, как на подбор, высокие.

— Тебе чего, малец? — спросил Ихил, заметив, как мальчик топчется возле ровного забора.

— Вечер добрый! Мне бы Марфу увидеть, — добродушно говорит Арн, показывая тушку серого кролика, — у нас Клара заболела, сестра послала за сбором.

— Опять эти сироты! — неприятно сморщил нос девятнадцатилетний внук старосты. — Снова заразу на деревню нашлют.

— Цыц, — одёрнул внука Ихил, — будь благодарен судьбе, что есть у тебя семья. Не всем так повезло, как тебе. Поэтому нужно с заботой относиться к обездоленным братьям и сёстрам.

И вроде правильным вещам поучал староста своего внука, да только так неприятно свернулась в душе Арналда змея злости и бессилия. Мальчик понимал, что слишком слаб для того, чтобы ответить и отстоять себя и других. Ему остаётся лишь продолжать улыбаться и ждать холщовый мешочек с травяным сбором. Он не мог из-за своей вспыльчивости подвести сестру.

Спустя ещё несколько нелестных высказываний внучка старосты, лекарство оказывается в руках Арна, и он, быстро распрощавшись с зажиточным семейством, припускается в сторону приюта.

— Воскиания на протяжении многих столетий слыла развитым и богатым королевством. Правящая династия Рогман всегда защищала государство от внешней угрозы, не забывая разбираться и с внутренними врагами, — полноватый низенький храмовник Тео, облачённый в чёрную рясу, стоял перед лавками, забитыми детьми, что с открытыми ртами внимали каждому слову храмовника. — И когда семнадцать лет назад новая угроза нависла на Воскианией, принц Саерус Рогман встал на защиту королевства. Чтобы победить монстров, которые разоряли плодородные земли, наследнику пришлось принять непростое решение — прибегнуть к чёрной магии. С того дня в королевстве вновь воцарился мир, ведь теперь нас защищают войска, которым не страшна смерть.

Близнецы стояли немного в стороне, тихонечко перешёптывались о предстоящих планах на день. Сегодня они уходят на охоту в леса на несколько дней. Нужно было хорошенько подготовиться, ведь спать предстояло в чаще, куда обычно дети забредать опасались. Благо историю храмовника они уже слышали не раз и не два.

— Но всегда есть неверные, — угрожающе понизил голос Тео, — другие расы воспротивились силе нового короля и решили, что он недостоин править Воскианией. Король Саерус не стал терпеть непочтенное отношение и прогнал всех недовольный в горы за Пустошь Проклятых Заорак. Поговаривают, что до сих пор ведётся незримое противостояние между королевством и другими народами. И что, если завидишь одного из призрачных командиров, значит, ещё один неверный попрощался с жизнью.

Мальчик лет шести из первого ряда вскинул руку вверх, чтобы задать вопрос храмовнику.

— Слушаю тебя, мой друг, — благоговейным голосом спросил Тео.

— Если король нас защищает от монстров, почему тогда нежить продолжает нападать?

— Наш любимый король не может в одиночку справиться со всеми монстрами, поэтому он наделяет частичкой своего могущества верных короне людей. Когда вам исполниться восемнадцать лет, я проверю каждого из вас на предрасположенность к магии, нужной для защиты Воскиании. Если судьба одарила вас силой, то после принятия магии в столице королевства, вы сможете очищать землю от монстров, как это делает король Саерус на протяжении многих лет.

Мальчики и девочки возбуждённо зашептались. Уже, наверняка, ждут не дождутся, как отправятся в Естейн на встречу с королём, после чего будут истреблять нежить направо и налево.

Близнецы тоже когда-то с восторгом слушали храмовника. Тира знала, что брат ещё не расстался с мечтой стать грозным убийцей неверных. Но в данный момент они оба нужны были здесь, в маленьком приюте Каунморхена на окраине деревни.

— Будьте осторожны, — вышла проводить близнецов няня Бетти, укачивая на руках ревущего грудничка. — Даже если никого не поймаете, возвращайтесь. Без вас я не справлюсь.

Раннее утро тянуло прохладой и росой на зеленеющей траве. Тира не стала надевать платье на охоту. На ней были высокие сапоги на пару размеров больше, плотные тёмные штаны, рубаха и тонкая телогрейка. В похожей одежде был и Арн. Немногочисленные припасы разместились в небольшом узелке, который брат повязал за спину вместе с колчаном и стрелами. Два самодельных лука привычна легли в руки. Тира переглянулась с Арналдом и, попрощавшись с Бетти, они направились в лес.

Достаточно быстро они добрались до реки Ревки, переходя её по мелководью и вступая на территорию диких животных. У густого леса как такового названия не было. Местные просто кликали Чащобой. Но близнецы не боялись. Им были знакомы многие тропы, что вели к самым хлебным для охоты местам. Их не пугали иссушенные мёртвые деревья и громкий крик горланов.

Сырой запах преющей листвы разносился по всему пространству. Зелень не успевала подсыхать из-за густых крон деревьев. Крутые овраги нужно было аккуратно обходить, иначе невнимательный человек мог провалиться под землю и угодить в гнездо какой-нибудь живой твари, а если не повезёт, то и неживой.

Детьми двигала нужда и скорый голод, что настигнет сирот, когда закончатся основные запасы мяса. На одних овощах долго не протянешь. А мелких зверьков, которых удавалось поймать в пролеске, едва хватало на несколько приёмов пищи.

Когда Арну и Тире исполнилось по двенадцать лесничий, что обитал в Чащобе, взял их под крыло. Мужик был хороший, учил всему, что знал сам, на похвалу не скупился. Когда дела приюта шли совсем туго, помогал, чем мог. Увы, прошлогодняя хворь забрала и его.