— Так, и чем мне грозит этот яд? — спросила напряжённая девушка, всматриваясь в безобидную водичку.

— Ожог. При длительном контакте можно распрощаться с конечностями, — спокойно ответил Драргат, первым спускаясь на дорожку.

— Замечательно, — Тираида сделала глубокий вдох и, дав себе мысленную затрещину, полезла за эльфом.

Дроу элегантно ступал по дорожке, пока Тира боком неспеша двигалась по скользким камням. Иногда ей казалось, что неприятно пахло серой и палённой кожей. Похоже сапоги придётся искать новые после этой вылазки. Девушка старалась просчитывать каждый шаг, на особо узких и сложных участках Драргат без лишних просьба помогал ей двигаться дальше. В какой-то момент дорожка начала расширяться, и они оказались уже в другом зале. Низкие потолки, ещё немного ниже и дроу цеплялся бы макушкой. В центре разлилось голубое озеро, светящееся изнутри.

Драргат подвёл Тиру к озеру и замер, шепча неизвестное девушке заклинание. Вода забурлила, и на поверхности показалась гладкая голова какого-то существа. Оно не двигалось и лишь смотрело на дроу, будто общаясь с ним мысленно.

— Если ты мне сейчас не объяснишь, что происходит, я сброшу тебя в воду в соседнем зале, а сама утоплюсь вместе с этой рыбиной, — устала от их переглядов Тира и настойчиво потянула Драргата назад.

— Да подожди ты, неугомонная! — дроу дёрнул девушку за руку, ставя перед собой. Руки тяжёлым грузом упали на хрупкие плечи. — Позволь представить! Сетиада — моя мама и по совместительству одна из командиров Призрачной армии его величества короля.

Тира округлила глаза, пытаясь понять, не послышалось ли ей. Или она уже начинает сходить с ума от всей ситуации в королевстве. Прийти в себя не помогает и заискрившийся силуэт, как теперь выяснилось, дельфина, который за минуту преобразился в красивую высокую женщину с тёмно-серой кожей, сияющей от света воды, с длинными белыми волосами и ярко-синими глазами. Фигуру скрывала голубая, почти прозрачная, мантия. Тираида отступает назад, стараясь держаться подальше. Ещё оставались свежи воспоминания о туманном змее, который напугал её до ночных кошмаров. Кто знает, что ждать от остальных командиров. Драргат, стоящий каменным изваянием, не давал ей сбежать, продолжая удерживать.

— Драргат, не будь с ней так груб, — прошелестел высокий голос водной ведьмы, — ты так Тираиду пугаешь ещё больше. Не бойся, девочка, — синие глаза смотрели прямо в душу, кровь будто холодела в жилах девушки, — я здесь, чтобы помочь.

— С чем? — чуть заикаясь, спросила Тира.

— Позволь я расскажу тебе нашу историю, — когда девушка кивнула, водная ведьма слабо улыбнулась и начала говорить. — Почти сорок лет назад я жила в Естейне при дворе королевской четы Рогман. В то время связи между расами окрепли как никогда, в Воскиании царил мир и покой. Королева-мать носила под сердцем своего сына, наследного принца Саеруса. Я дружила с твоей бабушкой и помогала ей с твоим отцом в качестве названной матери. Принц рос добрым и лучезарным мальчиком, он даже в детском возрасте обладал очарованием, способным подчинять своей воле. Нет-нет! Саерус никогда не хотел причинить боль кому-либо, а уж тем более истреблять дружественные расы. Он всегда грезил о счастье для своего народа.

Всё начало меняться, когда принцу исполнилось восемнадцать лет. Вместе с раскрытием у него неплохого магического потенциала в горах и лесам появилась нежить. Она плодилась с огромной скоростью, захватывая постепенно земли Воскиании. Не помогали ни крепкие стены, ни высокие замки. Саерусу пришлось в короткие сроки входить в силу и выступать против нежить. Его отец к тому моменту начал слабеть от неизвестной болезни, из-за которой он проводил в постели всё время прямо до самого вашего рождения.

В двадцать три года принц решит посетить союзников в надежде найти новую силу в борьбе с несчастьем. Первым он посетил Лермаир, где и познакомился с Амелиной. Не знаю, что там произошло, но вернулся Саерус другим человеком. Его странное поведение можно было бы списать на влюблённость, если бы не пренебрежительное отношение к близким людям, которых он в обычное время очень оберегал, и маниакальный огонёк в глазах. Саерус будто был одержим твоей матерью и какой-то идеей.

Я множество раз пыталась с ним поговорить и выяснить причину изменений, но натыкалась на стену отчуждения. Однажды из беспокойства я проникла в его подземное убежище, откуда он практически не вылезал, делая перерыв разве что на любимую жену. В подвалах я ужаснулась от увиденного. Незнакомые рисунки, пробирки и склянки с непонятной жидкостью, сосуды с заспиртованными частями тел нежити, стеллажи со старыми книгами, с обложками из человеческой кожи. В дальнем углу в зачарованных кандалах висел, не касаясь земли, сгнивший почти до костей, труп.

Помню, как онемела от увиденного. Испугалась за мальчика, который вырос у меня на глазах. Испугалась за сына, которому не исполнилось и десяти лет, и за любимого эльфа, который продолжал помогать Саерусу в рейдах на нежить.

В тот день я дождалась его в подвале. Принц не рассердился, а даже обрадовался. Он вдохновлённо рассказывал, как нашёл способ победить всю нежить и обезопасить Воскианию. Саерус обратился к чёрной магии и к тому моменту уже научился поднимать мелкую нежить. Он готовился к главному вопросу своего плана, собирался поднять своего первого лича. Да, тот бедолага, что висел в комнате, позже стал Реинолдусом.

Я понимал, что мне с ним не справиться, и рассказала о случившемся постаревшей от переживаний королеве. Подруга сильно сдала к тому времени, король редко приходил в себя. Помню, как сейчас, она мне грустно улыбнулась и обещала поговорить с сыном. Я же планировала прихватить Драргата и сбежать в Каунморхен под защиту дроу, пока ситуация не утрясётся. В следующую ночь мы покинули Естейн. К утру нас должен был встретить мой эльф и проводить до гор. Сам он остаться с нами не мог, ни в Каунморхене, ни в Лермаире не знали о нашем союзе. Только в Естейне мы бы смогли спокойно жить всей семьёй. Позже я планировал вернуться.

За несколько часов до рассвета наша лошадь наткнулась на стаю человекоподобной нежити. Я — сильный водный маг, но их было слишком много. Я спустилась на землю и под крики сына отправила лошадь в объезд, окружив магией. А сама осталась, забирая всё внимание на себя.

Они убили меня быстро. У этих тварей были на удивление острые когти и зверский аппетит. Я помню смерть, неподъёмное тело, холод и пустота. Потом резко по сосудам пробежались разряды тока, заставляя мёртвое сердце качать почерневшую от магии кровь. Мысли путались в голове, но две из них были сформированы чётко. Во-первых, я хотела есть, звериный голод желанием ломал суставы. А во-вторых, передо мной стоял мой хозяин, принц-некромант Саерус.

Он очень сожалел, что не успел меня спасти, ругал, что я не доверилась ему и решила уйти, не сказав ни слова. Взгляд Саеруса будто в какой-то момент прояснился, он был напуган ситуацией, своей силой. Вряд ли он хотел встретить новый день, превратив свою названную мать в лича. Он великодушно позволил мне проследить, чтобы Драргат добрался до отца. Новорожденный лич плохо контролирует голод, поэтому ближе к ним он меня не пустил, пока я не научилась контролировать кровожадные порывы.

— Мама пришла ко мне через год, — дроу впервые подал голос за весь рассказ, так и продолжая сжимать плечи Тиры. — Посмертие её сильно изменило, но маленькому мальчику было всё равно.

Сетиада подплыла ближе, улыбнулась самой печальной и одновременно самой нежной улыбкой на свет и погладила сына по щеке, а потом принялась рассматривать побледневшую Тираиду вблизи.

— Прости за змея, он самый старый из нас и неуравновешенный. Но не бойся, против приказа хозяина ни один из нас пойти не сможет, — сказала ведьма и протянула ещё одну монету с изображением дельфина. — Это чёрные артефакты, созданные Саерусом специально для своего дитя, что унаследовала бы его силу. Согласно видению, которое получил он в момент вашего рождения, один из вас будет светлым магом, а другой — тёмным. Владелец монеты берёт на себя контроль призрачными командирами после кончины прежнего хозяина.