— Ого, давненько.

Разговор сразу же прекратился, снова наступила неловкая тишина. Лею спасло то, что Моника надела наушники, абстрагировавшись от всех.

— Не стесняйся, — шепнул Джексон, — она тебя тоже слегка… побаивается, но в глубине души очень рада, что ты появилась в моей жизни.

— Хотела бы я ответить радушием, — честно призналась Лея, — только пока не могу. Конечно, я немного успокоилась насчёт… вашей дружбы, но пойми и меня, — шептала Лея, — мне сделали так больно, что мне казалось, будто я никогда не смогу доверять. А сейчас…

— Тш-ш-ш. Прекрати вспоминать это, постоянно сдирая корку со своей ранки.

Лея задумалась: ведь, по правде говоря, она всегда вспоминала эти трагичные моменты, которые отдают болью до сих пор. И не лучше постараться абстрагироваться от них и постараться жить счастливую жизнь без груза прошлого?

Мельком посматривая на Монику, Лея пыталась уйти от навязчивых мыслях о сравнении себя с ней, но не получалось — они были слишком разные. Моника — брюнетка с острыми чертами лица, с твёрдым характером, в то время как Лея была шатенкой, больше уходящей в русый цвет волос, и с достаточно пластичным характером. Энергетически мисс Эффир была сильнее ее, только Лее отчего-то казалось, что и у нее был трагичный опыт, через который она прошла, став такой, какой она есть сейчас.

Спустя минут тридцать машина подъехала к детскому дому под названием «Литл Чойз».

— Всегда говорила это и буду говорить — отвратительное название, которое я обязательно поменяю.

Объект выглядел не как тот, что они стоят сейчас: по сравнению с ним детский дом был похож на маленький двухэтажный домик старых образцов. Он, к удивлению Леи, не был каким-то большим, напротив: маленький и невзрачный. Если бы она не знала, куда они едут, то, подъехав к нему, подумала бы, что это старый заброшенный домик.

— Он такой… — попытавшись найти подходящие слова, Лея замерла.

— Не такой как все, да? Вообще не подходит под наши проекты, — усмехнулась Моника.

— Это ваш проект? — удивилась Лея.

— Да. — Подойдя сзади, он протянул руку Лее, взяв ее за локоть. — Когда я узнал, что моя сестра работает здесь, мне захотелось сделать для нее хотя бы что-то, чтобы загладить вину.

— Вину своих родителей, — поправила Моника. — Ты что, винишь себя, что родился? Бред.

Моника пошла вперёд, оставив пару позади. На пороге их встречал огромный бугай, одетый в форму охранника.

— Не боитесь, что дети будут пугаться его? — осматривая мужчину с ног до головы, Лее и самой стало страшно.

— Он воспитанник этого дома, — посмеялся Джексон, пожав руку мужчине по имени Фитч, — его тут считают частью семьи, он очень хороший человек.

После этой фразы Лея почувствовала себя неловко. Она учила саму себя не оценивать человека по первому впечатлению. Отгоняя от себя негативные мысли, Лея подошла ближе к Джексону, аккуратно вложив свою ладонь в его. Если он не против, конечно.

И Джексон был только за. Ему льстило то, как Лея хочет быть рядом с ним. Иногда, конечно, он вспоминал, как она, как от огня, бегала, прячась за спиной Эдди, за собственной стеной, построенной ошибками прошлого. Но сейчас, такая нежная и чуткая, Лея открывалась с другой стороны — с той, которую открывает не всем, лишь близким людям.

Войдя внутрь здания, Лея была поражена тем, насколько по-иному выглядела внутренняя кухня дома: если внешнее убранство было в серых тонах, как будто это старый-старый дом, выставленный как музей, то внутренняя часть была цветной — то есть сделанной специально для маленьких детей. Джексон уточнял, что здесь живут дети до десяти лет, а потом, когда они становятся чуть постарше, их отвозят в другой детский дом, который является филиалом «Литл чойз». Находится он, как нельзя лучше, в пятнадцати минутах езды. Сделано это было для того, чтобы детские дома принимали как много больше детей, чтобы не создавать дефицит мест.

Огромная лестница, ведущая наверх, была ярко розовой, а стены отливали тёплым молочным оттенком. Двери были подписаны «мультяшным» шрифтом. Справа находилась большая эмблема детского дома — взрослая девушка держит на руках маленького ребёнка, а сзади, будто совсем вдалеке, виднелся оглядывающийся аист.

Лея сглотнула, увидев эту картину. Заглянув одним глазком в открытую дверь, она увидела трёх девочек, которые играли в куклы. Сердце дрогнуло от осознания, через какие моральные трудности они проходили.

— Эмили в прошлый раз рассказывала, что у нее отдельный кабинет…

Но их диалог прервался.

— Мисс Эффир, вы хотели бы у нас работать, раз уже который раз приезжаете в таком приподнятом настроении?

Голос чем-то напомнил Джексона, только чуть-чуть мягче и дружелюбней. Повернувшись в сторону говорящего, Лея увидела девушку, которая была слишком похожа на босса. Белокурая красавица, чьи глаза были копией Джексона, такие же шоколадные, смотрела на них с широкой улыбкой, переглядываясь с братом.

— Это Эмили, — шепнул Джексон.

— Я поняла, — ответила Лея.

Она подходила к ним едва не паря: стройная девушка была одета в строгий костюм воспитательницы, но яркие глаза выдавали ее тёплую душу.

— Если с этими двумя я знакома, то с этой Дюймовочкой — нет. Поведайте мне кто-то из вас, что за принцесса попала в сети моего брата? — с улыбкой на лице отшучивалась Эмили.

— Эми, у тебя была литература с детьми? — засмеялась Моника.

— Да, — выдохнула она, — проходили как раз «Дюймовочку». Все нервы мне истрепали с тем, как можно быть такой маленькой… Эй! Вы тему-то не меняйте. Дайте мне познакомиться с человеком. Привет! — она протянула руки для первого объятия, из-за чего Лея растерялась, но ответила взаимностью, потянувшись в ответ. — Как ты, я думаю, знаешь, меня зовут Эмили, а тебя…

— Здравствуйте, меня зовут Лея…

— Какие здравствуйте? — удивилась девушка.

— Не обращай внимание, это профессиональная деформация, — рассмеялась Моника.

— Эй, — пихнул в бок Монику Джексону, — она просто стеснительная и учтивая. Это моя коллега и по приятному совместительству девушка.

— Девушка? У тебя?

Лея слушала их разговоры, чувствуя себя относительно лишней. Моника давно была знакома с ней, поэтому и поговорить им было есть о чем, а она только лишь знала историю семьи Джексона, абсолютно не вдаваясь в подробности.

— Давайте пройдём ко мне в кабинет, а то меленький сладкий мальчик Джереми сейчас вынудит вас поиграть в прятки, а я знаю, как Моника любит детей, — прикрыв рот рукой, Эмили рассмеялась, подойдя к пожилой тётушке. Придерживая женщину за руку, она с абсолютно искренней улыбкой о чем-то проговорила с ней, после чего та отправилась в другую сторону.

— Моника не любит детей, — шепнул Джексон.

— Ну ты тоже молодец, — услышав ответ Джексона, вступила Моника. — Если уж рассказываешь, то рассказывай полноценно, а не какими-то оборванными фразами. Мне нравятся дети, просто…

— Просто ты их не любишь, — отшутилась Эмили.

— Ну нет, я просто…

И пока Моника подбирала слова, они зашли в небольшой кабинет, где стоял письменный стол, а позади него — дверь, выводящая прямо на огромную оранжерею. Помимо рабочей зоны, в кабинете было все для приятного отдыха: чайная церемония, серый диванчик и маленькая подставка для чашек.

— Если без шуток, то я очень рада, что вы приехали. И очень рада, что в нашей маленькой компании появилась новая милая девушка. — Эмили покосилась в сторону Леи, на что девушка лишь опустила глаза в пол, желая, чтобы этот момент быстрее закончился.

— А я-то как рада, что они наконец-то ладят друг с другом, а то Джексон за все это время меня просто доконал.

Лея вопросительно посмотрела на него, не скрывая улыбки.

— Не слушай ее, эта женщина давно не испытывала чувств.

— Как же! — вступила Эмили. — Майкл же приехал из Лондона, да?

Услышав знакомое имя, Моника обижено закинула ногу на ногу, сложив руки перед собой, отвернувшись в сторону картин.