— Кто знает, — приподняла плечи, — может, я была бы счастливее, чем сейчас.

— Предполагать не значит быть в чем-то уверенным, я лишь напомню.

Всякий раз, когда они оставались вдвоём, Джексон дотрагивался до ее души все глубже и глубже, только Лею это не радовало.

— Вы и так догадались, что этот абстрактный человек — я.

— Догадался, — согласился он.

— Ничего не скажете?

— Должен?

— Классические фразы по типу «все образуется», «не переживай», «ты об этом забудешь рано или поздно».

Мужская рука легла на девичью, когда Лея подняла свою опущенную голову и посмотрела чистыми, искренними глазами на него, на секунду убрав кулисы.

— Не забудешь, — поглаживая кончиками пальцев мягкую кожу, он перевёл глаза на руки, продолжая движения. — Никогда не сможешь забыть об этом, никогда не вылечишься и никогда не скажешь «я прощаю тебя», даже если не вспоминала некоторое время. Это абсолютно нормально — помнить того, кто причинил тебе столько боли и заставил пройти через тот опыт, о котором ты даже не хотела бы слышать.

Лея раскрыла глаза еще шире, сдерживая нахлынувшие слезы.

— Но это жизнь. Человек, подаривший такой опыт, сделал для тебя услугу: показал, что нельзя полностью растворяться в человеке. Но… — он осекся, сжал руку чуть сильнее, и сказал: — Но я противоречу сам себе, когда говорю об этом. Я растворился в тебе еще раньше, чем ты позволила мне это сделать, Лея. Поэтому… К черту тех, кто что-то тебе советует. Живи так, как хотелось бы тебе. Хочешь — оступайся, получай опыт и иди дальше, а хочешь — сиди в безопасности, лишив себя всех радостей жизни, зато оберегая себя. Это, знаешь ли, тоже выбор.

— Не знаю, — честно отвечала девушка, держась за его руку еще крепче. — Даже то, что я вам периодически говорю, это не всегда истинная я, вы же это понимаете?

— Определённо. Подумай о том, сколько всего ты теряешь. Даже не в отношениях дело, а о каких-то… сожалениях. Говорят, помогает избавиться от многих проблем по жизни, если осознаешь, о чем ты сожалеешь. Я, к примеру, — кот недовольно потёрся о ногу хозяина, заставив того улыбнуться, — о потраченном времени не на себя.

— Так нельзя, — категорично выставив перед собой руки, девушка мягко рассмеялась. — Нельзя быть эгоистом в таком огромное значении.

— В этом и ошибка. — Ответ Леи был банален для Джексона, он ожидал подобное, поэтому заранее был готов ответить. — Я считал так же, пока не стал жить в ущерб себе и ради блага другого человека. Гиперответстенность, постоянная тревожность из-за несбывшихся надежд, постоянный прогноз, придумывание сценариев на жизнь… Жить постоянно в таком ритме — не жить вовсе. Когда я впервые почувствовал, что в ситуации, где я поступил как слабохарактерный, но добрый по отношению к своим близким человек, меня пробрало: от своего добра я не получил удовлетворения. Я получил жалость. Я намеренно позволил близкому человеку обидеть меня, не сказав ему ни слова, чтобы не показаться грубым или каким-то наглым. Чувства другого человека не должны быть выше своих собственных.

Лея слушала и в каждой фразе будто видела себя. Конечно, о таком не принято говорить с парнем, который тебе глубоко нравится, который всячески открывается тебе, позволяет увидеть свои слабые стороны, так как в картине мира Леи нельзя показывать свои пороки, чтобы не ударили прямо по ним.

— … жить взаймы. Жить взаймы не всегда про кредиты. Жить взаймы — жить наполовину. Не позволять себе чего-то слишком счастливого, чтобы окончательно не разочароваться в следующем мгновении.

— Вы всем так открываетесь? — неожиданно спросила Лея.

— Я интровертный романтик, — улыбнулся Джексон, присев чуть ближе. — Я чертов романтик, но ты… Как у тебя это получается?

— Что?

— В этом и дело, что ничего. Ты абсолютно ничего не делаешь. Как же так, а? — будто сам с собой, он вглядывался в черты лица девушки, будто подмечая каждую точку природы на теле. — Но нет. Не всем. А ты мне когда-нибудь откроешься, Лея?

— Да. Когда-нибудь я тебе откроюсь, Джексон.

Резавшее слух такое непривычное «ты» звучало как самое большое откровение. Как самый большой подарок судьбы. Джексон как ребёнок рассмеялся, двигаясь ближе положенного. Его руки касались осторожно; едкие взгляды, рассматривающие девушку вдоль и поперёк, становились горячее, но от этого не менее тверже.

Ему нравилось. Нравилось то, как она управляет им, подобно марионетке.

«Эта девушка ещё не осознаёт, какую власть имеет надо мной».

И нравится ему то, что она это делает ненамеренно, — она такая по своей сути. Уверенная в себе, пусть и скрывает это, до жути ранимая и закрытая — та самая, которая стала недостающим пазлом.

— Спасибо. Слышать от тебя интимное «ты» — дороже всего на свете.

— Не грустите, я снова могу перейти на вы.

Рискнув, он коснулся ее руки, что лежала рядом с ним. Джексон медленно провёл руками вдоль кисти, задерживаясь на одном только месте. Лея не убирала руку — напротив, двинулась ближе. Она медленно открывала себя всю рядом с ним, боясь быть укушенной. Но к сожалению, даже если и укусит, это будет лучшая смерть.

— Я недостаточно даю тебе намёков на то, чтобы ты поцеловал меня?

— Достаточно. Наслаждаюсь редким тихим прелюдием.

Не нужно было больше говорить. Он сделал все сам: очертил мягкие скулы, оставил небрежный поцелуй на алых щеках, затем поцеловал приоткрытые губы, покусанные из-за вечных переживаний. Нежно-нежно, двигая мягкие губы своими. Казалось, будто в этом движении было куда больше интима. Медленно, пройдясь губами, он выдохнул, проникая глубже. Несказанные слова, не показанные эмоции, не выраженные чувства — сейчас ничего не имело значения.

Он сдерживал себя, стараясь наступать медленно, не давя, без напора, только дыхание Леи становилось прерывистым, а с губ небрежно слетали тяжёлые выдохи. Становилось тяжело контролировать себя до той степени, чтобы перестать дышать.

— Тише, Лея, тише, — посмеивался Джексон, обхватив девушку за талию, притянув ближе, — я могу и привыкнуть к тебе такой.

— Привыкай. Надеюсь, мы друг в друге не разочаруемся.

— Не стоит о плохом, — выдохнул он, — позволь себе почувствовать себя лучше и счастливее хотя бы в этот момент, когда ты наконец произнесла мое имя.

— Я его и до этого произносила, — с придыханием шептала, — только…

— Прости, можем поговорить чуть позже? Хочу тебя почувствовать, только не во сне.

Аккуратно касаясь ее подбородка, он притянул ее к себе, упиваясь долгожданным поцелуем. Он слышал свое учащенное сердцебиение, когда Лея опустила руку на вздымающуюся грудь. Близость с ней была подобна самому настоящему экстазу, о котором он не мог и мечтать. Добиться расположения Леи означало добиться ее доверия. Теперь он обязан был не разочаровать ее, показать, что у любви пусть и есть все краски мира, начиная от печальных, заканчивая самыми счастливыми, но основными являются всё-таки вторые.

Рука опускалась ниже, на спину. Нежными поглаживающими движениями он касался ее, не смея думать о большем. Сейчас, когда она с наслаждением отвечала на поцелуи, для него важно было показать свое намерения.

— Если ты хочешь остановиться, мы…

— О, вы такой благородный, мистер Питчер.

— Ну уж нет, — Джексон опустил Лею на подушку, нависнув над ней, — теперь я запрещаю тебе называть меня так, когда мы вдвоём.

— Наши отношения только-только набирают обороты, а ты уже мне что-то запрещаешь. Дальше что?

— Для того, — он опустился ниже, шепча прямо в шею, — что пойдет дальше, — небрежный влажный поцелуй, вызвавший табун мурашек, — ты еще не готова.

— Я? — тяжело дыша, прошептала она. — Или ты?

«Я», — ответил себе, поцеловав ее.

Близость. Что входит в это понятие? Каково определение близости сейчас? Для кого-то близостью считается секс, основанный лишь на возникшей химии между двумя людьми. Но для Джексона и Леи близость означает совершенно иное: это чувство, граничащее между сердцем и разумом, взяв у обоих маленькие части, чтобы создать одно целое. У сердца — способность чувствовать, способность сопереживать и, возможно, лёгкий флёр влюблённости, окольцевавший предыдущие два; но у разумам дела обстояли куда иначе… Разумная близость не о чувствах, а о желании разделить свою жизнь с кем-то другим. Такое не возникает спонтанно, когда вы сидите двадцать минут в кафе. Для того чтобы прийти к такой близости, нужно прощупать человека в разных ситуациях, чтобы увидеть его сущность. И когда Лея поняла, что Джексон — та самая недостающая разумная часть ее первичных чувств симпатии, ей стало все ясно.