Когда они добрались до центра поселка, их взоры привлек странный абстрактный монумент, выглядевший как олицетворение чего-то невыразимого. Недалеко от него стояла высокая трёхэтажная постройка. На вывеске красовались загадочные символы на языке темных эльфов, которого никто из них не знал. Ройдар, прищурившись, сказал:

— Сдается мне, это постоялый двор, — указав на деревянный символ в форме бочонка, свисающий с вывески.

Заглянув внутрь, они поняли, что не ошиблись. Атмосфера в постоялом дворе была странной: тени от масляных ламп плясали на стенах, а на полу лежали старые грубые ковры. За столиками сидели разнообразные существа, темные эльфы и гномы вперемешку с людьми. Некоторые из них курили длинные трубки, наполняя воздух густым дымом, который причудливо обвивал балки под потолком. Стены были украшены экзотическими трофеями — виднелись рога странных существ, доспехи неизвестного происхождения и несколько картин, изображающих лунные пейзажи.

Путников встретила невысокая темная гномка с густой чёрной косой, которая свисала на спину. Она сказала что-то на незнакомом языке. Ройдар ответил:

— Простите, но мы говорим только на агоранском.

Гномка удивленно подняла брови и уточнила:

— Из королевств, что ль, прибыли?

— Да, из королевств, — подтвердил Ройдар.

Она кивнула и, разведя руками, пригласила их присесть:

— Ну, добро пожаловать тогда! Я — Ликас, хозяйка этого места.

Они присели за столик в углу и заказали эль. Тем временем Галвиэль, задумчивая и немного напряжённая, озиралась вокруг. Она пробормотала:

— Думаю, девочку оставим на время здесь, а утром отправимся в Тенебрис.

Ройдар, откинувшись на спинку стула, с иронией сказал:

— Неужели я увижу тётушку Малефию, спустя столько столетий? Это будет встреча века!

Галвиэль усмехнулась:

— Главное, чтобы она была рада этой встрече.

Маджерина оглядела помещение и тихо заметила:

— Здесь всё так… непривычно. Не похоже на всё, что я видела раньше.

Галвиэль кивнула, отвечая:

— Если тебя это успокоит, то мне тут тоже непривычно. Я впервые в Эбонской Олигархии.

В этот момент подошла Ликас с подносом, где стояли их кружки с элем, и спросила:

— Ну, как вам тут у нас? Много людей нынче у нас живет. Да ещё последнее время прибывают беженцы из Ливонии. Все бегут, говорят, от тирании и войн.

Галвиэль, отставив кружку на стол, ответила сдержанно:

— Как-то непривычно, но думаю, мы привыкнем.

Гномка прищурилась и добавила с лёгким интересом:

— Родственников навестить приехали?

Ройдар, понимая, что нужно поддержать легенду, ответил:

— Да, мы мелкие лавочники из Нарии, торгуем всякими безделушками для дома. Меня зовут Радиор, это моя жена Гала, а это — её племянница Маджерина.

Гномка удовлетворенно кивнула и, пожелав приятного вечера, ушла по своим делам.

Как только она скрылась из виду, Галвиэль, слегка расслабившись, проговорила:

— Всё идет как надо. Завтра отправляемся в Тенебрис.

Следующее утро было солнечным, но в Эбонии даже в разгар лета солнце светило как-то по-осеннему, блекло и тускло, словно устало пробиваться сквозь туманы и тяжелые облака. Галвиэль вспомнила, что когда-то, во времена её юности, эти земли называли поэтично — «землёй вечной осени», ещё до того, как здесь появилась Эбонская Олигархия. Тогда здесь царили тишина и покой, бродили кочующие племена троллей и хобгоблинов, а не опасности и тьма, которую она сейчас ощущала.

За завтраком, сидя за деревянным столом в постоялом дворе, Галвиэль строго сказала Маджерине:

— Дорогая, мы с братом отправляемся дальше по своим делам, а ты останешься здесь. Жди нас.

Она на мгновение замолчала, будто обдумывая что-то важное, а затем добавила:

— Если мы не вернёмся через неделю, забудь о нас и ищи свою судьбу в другом месте.

Маджерина, услышав это, побледнела и едва сдержала слёзы. Глаза её стали влажными, и она, не поднимая взгляда, едва вымолвила:

— Как же так? Вы не вернётесь?

Галвиэль посмотрела на неё со смесью заботы и холодной решимости:

— В мире может случиться всякое, а я несу за тебя ответственность. Забочусь о твоей судьбе. Ты должна быть готова, если что-то пойдёт не так.

С этими словами она высыпала на стол горсть серебряных монет.

— Это тебе. Хватит, чтобы добраться до королевств, если возникнет необходимость. Надеюсь, она не возникнет.

Маджерина прикусила губу, пытаясь подавить в себе страх и тоску. Она придвинула монеты к себе, не решаясь поднять на свою наставницу глаза, но внутренне ей было тяжело. Ей казалось, что это прощание. Мысль о том, что Галвиэль и Ройдар могут не вернуться, сжимала ей сердце.

Принцесса, заметив состояние девушки, мягко коснулась её щеки и сказала:

— Мир огромен и сложен, Маджерина. Ты должна быть готова. И ты справишься.

Ройдар кисло улыбнулся, наблюдая за сценой и не решаясь вмешаться. В его глазах читалась забота, но он знал, что сестра права. Наступило время рисковать.

Они покинули таверну, оставив свою ученицу одну. Маджерина долго смотрела им вслед, когда дверь постоялого двора закрылась, и тихий скрип дерева усилил её чувство одиночества.

Галвиэль и Ройдар шли по грунтовой дороге в сторону Тенебриса. Чем ближе они подходили к столице Эбонской Олигархии, тем сильнее становилось напряжение в воздухе. Огромный город, простиравшийся перед ними, казался гигантским зловещим теневым великаном. Густой туман наползал с горизонта, скрывая башни и стены в непроницаемой дымке. По дороге им почти не встречались другие путники, что показалось Галвиэль странным и подозрительным.

Эльфийка шла с тяжёлым сердцем. Тенебрис был логовом Малефии — одной из тех, кого она ненавидела всей душой, почти так же сильно, как и людей, поднявших восстание против её отца. Неважно, сколько времени прошло, она по-прежнему чувствовала эту ненависть. Разум пытался уверить её, что она справится, но глубоко внутри ей было морально тяжело. Она понимала, что даже её могущество может не спасти их от того, что ждёт в этом городе.

Кроме того, она волновалась за Маджерину. Она привязалась к этой девочке, особенно после того, как та спасла ей жизнь. Вспоминая тревожный взгляд своей ученицы, Галвиэль надеялась, что в случае беды головорезы Малефии не тронут девушку.

Но внезапно, когда город уже приближался, Галвиэль резко остановилась. Её взгляд помрачнел, а пальцы невольно сжали плечо Ройдера.

— Стой, — прошептала она. — Тут что-то не так. Я чувствую сильные эманации магической энергии.

Ройдар кивнул, всматриваясь в окружающую туманную местность:

— Да, я тоже это чувствую.

Перед ними, словно возникнув из воздуха, материализовались два отряда темных эльфов, облачённых в странную броню, чёрную, как ночь, с мистическими узорами, которые, казалось, мерцали при каждом их движении. На их головах были шлемы с крыльями, открывающие лишь щель для глаз. Затем два массивных железных голема шагнули вперёд, их огромные металлические тела отражали утренний свет, отбрасывая блики на влажную траву. В центре этой устрашающей сцены на спине гигантского паука сидела сама Малефия, её яркий смех разнёсся по поляне, разрезая воздух холодным эхом.

— Приветствую своих дорогих племянников в моём маленьком государстве! — Голос её был обманчиво лёгким, будто они встретились на обычной семейной вечеринке, а не в сердце самого опасного и загадочного политического образования на Северном Альдоре.

Малефия, грациозно спрыгнув с паука, шагнула вперёд. Её золотое платье сияло на солнце, серебристые волосы были аккуратно собраны в высокую прическу, а пунцовая кожа, украшенная сложными татуировками, придавала ей ещё более устрашающий и величественный вид. Взмах её руки — и заклинание полиморфизма, скрывавшее истинные образы Галвиэль и Ройдера, мгновенно спало.

Галвиэль на мгновение застыла, ощутив, как её сердце сжалось от страха. Однако этот страх тут же сменился волной решимости, её взгляд стал жестким. Ройдар, почувствовав угрозу, мгновенно выхватил меч, его клинок блеснул в воздухе, готовый к бою. Но Малефия лишь насмешливо посмотрела на него.