Подойдя к пещере, Валькирия прислушалась. Изнутри доносились всхлипы и рычание, несомненно, принадлежащие похитителю. Спит ли он? Или жалеет себя — ведь в него стреляли…

Она подошла ещё ближе и вдруг увидела на стене перед пещерой рисунок, чётко видный в свете луны. Тигр, нарисованный углём. Тёмный Тигр.

Валькирия помедлила. Что ей делать? Стоит ли попытаться прорваться через великана? А если она всё-таки выберется, не наткнётся ли она в джунглях на что-то пострашнее? Может, есть смысл переждать до утра, а там уже что-то делать? А с другой стороны, может, этот великан и держит её тут для того, чтобы она была ещё тёплая к его завтраку?

Валькирию передёрнула эта мысль, и она решила: надо попытаться. Лучше сбежать и умереть от когтей хищника, чем быть съеденной великаном.

Она аккуратно шагнула в пещеру. Всхлипы, перемешанные с рычанием, продолжались. Валькирия щурилась, чтобы рассмотреть, где он находится и спит ли вообще.

Пещера оказалась не сквозной. Она чётко увидела дальнюю стену с тёмными пятнами рисунков, которые не могла толком разобрать, и огромную кучу у этой стены. Куча вздыхала, всхлипывала и рычала время от времени. Валькирия шагнула назад — и толкнула пяткой камешек. Камешек покатился назад, издавая громкие звуки. Цок-цок-цок-цок!

Куча всхрапнула и вдруг резко дёрнулась в её сторону. Валькирия взвизгнула и пробкой вылетела из пещеры. Бежать было некуда, разве что прыгать и ломать себе кости, а то и умирать. Великан схватил её своей огромной лапищей поперёк туловища и развернул к себе.

Какой он был огромный! Таких людей не бывает… Он и не говорит по-человечески.

— Пожалуйста, — пробормотала Валькирия. — Отпусти меня.

Великан помотал головой и сжал руку с ней ещё крепче. Валькирия ощутила, как её сдавливают вокруг рёбер. Вот-вот сломает!

— Отпусти меня! — вскрикнула она. — Я невкусная!

Великан как будто смутился и повесил голову. Пробормотал на ломаном человеческом языке:

— Не есть… есть нельзя.

— Правильно, — согласилась с ним Валькирия. — Есть меня нельзя.

— Нельзя, — с сожалением повторил великан и разжал руку.

Валькирия выбралась и отступила от него на несколько шагов — сколько позволяло пространство на этом утёсе. Она увидела, что он нелепо поджимает ногу, и поняла, что она наверное сломана. На этой же ноге запеклась кровь. Также кровь была на плече — туда, куда стреляли Путешественники, пытаясь её спасти. Валькирия лишь усмехнулась: попытались и ладно. Она знала, что никто из них не станет её спасать — они ведь не сумасшедшие, а она — не главная претендентка на победу. Да и кто хоть когда-нибудь вступался за неё? Никто, несмотря на то, что у неё четверо братьев. Валькирия привыкла решать свои проблемы самостоятельно и никогда не надеялась на чью-то помощь.

Пожалуй, великан не слишком-то агрессивен. И быть может, у неё есть шанс сбежать от него. Вот только как? Тут высоко, а из пещеры выхода нет.

Вдруг Валькирия увидела на скале тень. Двумя мощными прыжками тень взобралась на утёс и встала напротив неё. Тёмный Тигр! Тренер!

Крыс сказал, что он, будучи чайкой, всё понимал. Может, и Тренер её поймёт, если она скажет?

— Слушай, Тренер, — кашлянув, сказала она. — Помоги мне, пожалуйста.

Тренер лишь прорычал что-то. И тут Валькирия увидела, что великан упал навзничь. Специально. Он кланялся тигру!

«Вот я дура», — подумала Валькирия.

Тигр что-то прорычал, и великан встал с колен. Он посмотрел на Валькирию и выговорил:

— Помогать, Вал-кирья.

Валькирия посмотрела сначала на великана, потом — на тигра. Она поверить не могла своим ушам! Великан переводил для неё язык, на котором говорил тигр. На котором теперь говорил Тренер!

— Ты поможешь мне? — спросила она.

Тренер что-то рыкнул, и великан перевёл:

— Помогать, только если объединение.

— Ты поможешь мне, только если я с тобой объединюсь, — поняла Валькирия и сверкнула глазами. — А не жирно ли тебе будет? Ты приказал этому великану меня похитить и притащить на эту скалу, а теперь требуешь в обмен на свободу сотрудничать с тобой?

Тигр рыкнул, и Валькирия поняла его и без слов. Тем не менее, великан перевёл:

— Да.

Тигр снова что-то прорычал, и великан с трудом транслировал:

— Обмен. Я показать тебе что-то важное.

Спустя полчаса мы всё-таки нашли место, где каменистый обрыв начал снижаться. Ещё полчаса пути, и расстояние до низа оказалось совсем небольшим: ухватившись за опутывающие всё вокруг лианы, мы спрыгнули вниз.

Внизу тоже раскинулся густой лес. Мы пошли вдоль скалы — нам теперь следовало найти место, где спрыгнул великан. А солнце, между тем, всё снижалось, удлиняя тени между деревьев.

— Почему вдруг ты решил пойти спасать Валькирию? — спросил я, пока мы шли бок о бок, напряжённо прислушиваясь к звукам из джунглей.

— Она же часть нашей команды и, к тому же, девушка, — пожал плечами Ловелас. — Некрасиво её бросать.

Ловелас у нас, видимо, любитель дам в беде — и не только в беде. Впрочем, я ему благодарен. Одному было бы страшнее и тяжелее, а вдвоём мы, может быть, даже сумеем её спасти.

— А ты? — спросил Ловелас.

Я не ждал встречного вопроса, поэтому растерялся. Затем кое-как ответил:

— Потому что она спасла мне жизнь в прошлом мире. И я, вроде как, должен.

Это была частичная правда. Мне хотелось её спасти, я считал это правильным решением. Глупо, может, я там умру, но оставить её на съедение великану я не мог. Ловелас был прав: она уже стала частью нашей неблагополучной семейки Путешественников.

Когда солнце опустилось совсем низко, мы дошли до того места, где спрыгнул великан. Об этом свидетельствовали свисающие с обрыва, поломанные деревья.

— Теперь ищем, где он приземлился, — прокомментировал я, и мы отправились вглубь джунглей.

Я напряжённо ждал, что Система вот-вот выкатит сообщение: «Путешественник 4 уничтожен». Тогда наши поиски вмиг обесценились бы. Но этого не происходило. Пока что не происходило.

Вскоре мы нашли то место, где он приземлился: влажная земля тут была вдавлена на целый метр, а рядом валялось довольно толстое дерево, которое великан, видимо, сбил в полёте. Тут же обнаружились брызги крови — я надеялся, великаньей, а не Валькирии. Дальше тянулись следы — и довольно чёткие, со сломанными кустами, оборванными лианами и оставленными на них кровавыми пятнами.

Темнело, и джунгли, казалось, подступали к нам всё ближе, чтобы сожрать. Тут и там перекатывались рыки хищников. Где-то истошно вопила обезьяна.

— Надо развести огонь, — сказал я. — Сделать факелы.

— Нет, нам надо помочь Валькирии, пока ей ничего не сделали! — упорствовал Ловелас.

Я вздохнул. Я, конечно, был согласен с ним, но у нас тут не приключенческий фильм, у нас реальность, а в реальности мы без огня ничего не увидим и хищников не отпугнём. Я привёл эти аргументы, и Ловелас с неохотой согласился со мной.

Мы срубили себе по палке, и я вытащил из рюкзака два наконечника для факела, которые нам выдали в лагере. Эти наконечники были сделаны из гибкой коры какого-то дерева и просмолены для лучшего горения, и мы без труда закрепили их на свои палки. И подожгли.

Сумрак джунглей озарился светом, и стало как-то спокойнее. Мы продолжили путь.

— Не мог же он убежать на другой конец острова, — пыхтел Ловелас, пока мы шли быстрым шагом по следам разрушения. — Он ранен и вообще…

Что «вообще» он так и не сказал.

Ночь наступила, когда мы вышли к реке. Вода бурным потоком неслась поперёк джунглей, и моста нигде не было видно. Судя по следам, великана это не смутило, и он перешёл реку вброд, либо перепрыгнул её. Следы обрывались.

Мы уже валились с ног от усталости, поэтому молчаливо решили устроить привал. Мы развели гигантский костёр, легли вдоль него и тут же уснули.

…На меня упала капля воды. Вздрогнув, я проснулся — и тут же сел. Одежда вымокла, было душно и жарко, хотя солнце только-только поднималось над джунглями. Река шумела не хуже активной трассы, а птицы орали так, словно дрались насмерть. Как эти звуки меня раньше не разбудили?