А потом широкими прыжками пересёк видимое нам пространство джунглей и тенью растворился в сумраке. Мы отмерли, отжались друг от друга, посмотрели друг другу в глаза.

— Ну и ну, — ахнула Валькирия. — Он — тигр!

Далее мы загомонили на несколько голосов. Но если Тренер — тигр, то как нам с ним разговаривать? Он наверняка не понимает человеческого языка, иначе бы подал какой-нибудь знак… Да что вы, конечно, он всё понял, просто он не смог ответить, потому что не умеет говорить по-человечьи… И наверное, хорошо, что Тёмный Тигр — это Тренер, потому что он не сможет нанести нам вред напрямую. И может быть, хорошо, что он не умеет говорить, иначе нашёл бы себе наёмников, чтобы убрать нас всех.

— И что там теперь делать? — подвёл итог Оратор. — Идти дальше бессмысленно. Нам не договориться со зверем.

— Эй, Крыс, ты же был чайкой во втором мире? — обратился ко мне Плут. — Ты понимал нас?

— Конечно, — ответил я. — Но ответить ничего не мог.

— Во-от! Значит, у Тренера сейчас то же самое!

— А как он проходит миссию, если у него лапки?..

В конце концов, все угомонились и свыклись с мыслью, что Тренер — это Тёмный Тигр. Решили вернуться к водопаду, чтобы пообедать. Здравая мысль, мне бы не помешало заглянуть в загадочную шкатулку. А о Тренере больше думать не хотелось. Вот вернёмся в лагерь, тогда и обсудим.

Развели огонь возле водопада. Оратор мастерски использовал огниво, и куча сухих веток разгорелась на славу. Сварили кашу в небольшом котелке, и я поделился по секрету, что неподалёку от лагеря есть потерпевший крушение корабль. На нём можно найти ещё сколько-то припасов, потому что корабль затонул недавно.

— Пиратский? — спросил Оратор.

Я пожал плечами. Не хотелось сознаваться.

— Это отличная новость, Крыс! Значит, вы с Валькирией там нашли столько припасов?

— Да.

— Значит, нужно отправить туда людей.

— Только аккуратно. По дороге могут попасться гухо.

Каждый из нас помылся под струями водопада — прямо так, в одежде. И все деликатно отвернулись, когда пошла мыться Валькирия.

— Она хоть и делает вид, что парень, всё равно видно, что это девчонка, — заметил Оратор, отхлёбывая из кружки.

— Лишь бы твои бойцы этого не заметили, — сказал я. — Мало ли, как они сейчас на женщину отреагируют…

— Не беспокойся, Валькирия сумеет за себя постоять. А если нет, я вмешаюсь.

Я всё ждал подходящего момента, чтобы все занялись своими делами, а я бы в это время осмотрел шкатулку. Момент не наступал. Под водопадом я не осмелился её открывать, боясь, что бумаги намокнут и я вообще ничего не прочитаю.

Вдруг Валькирия закричала. Мы все дружно обернулись и ахнули: её, вымокшую, полуголую, схватил за руку человек-великан в набедренной повязке. Мы повскакивали со своих мест, Оратор тут же выхватил своё ружьё, а великан схватил Валькирию в охапку, словно котёнка, и проревел.

— Эй, отпусти её! — крикнул я, тоже хватая ружьё — то, которое выдали Валькирии.

Плут не соврал: великан был огромен, а в нём было где-то метра три роста, а в ширину — полтора. На поясе — набедренная повязка, а голова какая-то несуразная, непропорциональная, хотя и вполне человеческая. Только черты лица очень-очень грубые, как у статуи скульптора, который видел человека только на картинках.

Великан не собирался отпускать Валькирию, он держал её перед собой, и ревел на нас совсем не по-человечьи.

— Отпусти меня! — визжала Валькирия, извиваясь всем телом и тарабаня великана в волосатую грудь.

— Выстрелим, всё равно мы ей никак не навредим! — крикнул Оратор, и мы выстрелили. Оратор попал великану в плечо, я — в ногу.

Великан взревел, но Валькирию не отпустил. Наоборот, он перехватил её покрепче и, пока мы перезаряжались, помчался прочь. Валькирия визжала, а он полубегом-полупрыжками протаранил деревья и исчез в джунглях. Мы побежали за ним: найти след великана было просто, потому что он ломал всё на своём пути. Но он был таким быстрым…

— Уф! — я ухватился за дерево, чтобы не слететь вниз и не переломать себе кости. Я так увлёкся погоней, что совсем перестал смотреть вперёд, а впереди был отвесный обрыв. Тут же след великана обрывался.

— Неужели он спрыгнул? — удивился Оратор, прикинув расстояние до низа. Вид отсюда был, как с девятого этажа: так же высоко.

Я посмотрел, где можно было бы спуститься, но не увидел вариантов. Обрыв был скользким, каменным и почти вертикальным — по такому только с альпинистским снаряжением можно спуститься. И то, если умеешь.

Ни рёва великана, ни криков Валькирии мы больше не слышали.

— Вот чёрт, — в сердцах сказал Оратор, и я молчаливо с ним согласился.

Чуть погодя, нас догнали Плут и Ловелас. Они несли наши рюкзаки и пыхтели. Увидев обрыв, Плут присвистнул:

— Улетела наша птичка.

— Не смешно, Плут, — отрезал я, переживая за Валькирию. Ведь она могла травмироваться после такого падения, а ещё — быть съеденной великаном. Не самый вдохновляющий опыт.

— А я и не шучу, я просто констатирую факт.

Ловелас поочерёдно посмотрел сначала на Оратора, потом — на меня и заявил:

— Мы должны её спасти!

— Мы как раз думаем, как это сделать, — раздражённо отозвался я. Критикуешь, предлагай, блин!

— Я хочу помочь Валькирии, — сказал Оратор. — Но мы ничего уже не сможем поделать. Пока найдём, как спуститься, пока нападём на след… боюсь, Валькирия уже мертва.

— Мы бы увидели сообщение, — возразил я. — Она не мертва. Пока что. Имеет смысл её искать, пока не получим сообщение о её уничтожении.

Оратор указал на солнце. Оно начинало опускаться к горизонту.

— Скоро закат, а в темноте в джунглях опасно. Нам лучше вернуться в лагерь.

Я поколебался, а потом вспомнил слова Валькирии: «Жизнь драгоценна, нельзя отнимать её без крайней необходимости, а если можешь помочь кого-то спасти — то почему бы нет?» Она сказала мне это, когда я спросил, почему она меня спасла — ещё тогда, в третьем мире.

— Я пойду за ней, — твёрдо отозвался я. Ещё я подумал про шкатулку: будет, наконец, возможность её открыть, не боясь внимания остальных.

— Я с тобой! — заявил вдруг Ловелас, и я удивлённо на него посмотрел. Не ожидал. Затем протянул ему ладонь и с уважением пожал.

Оратор смешался: по его напряжённому лицу было видно, что он не знает, как поступить. Затем он качнул головой и сказал:

— Ладно. Одно ружьё можете взять. Вот патроны.

Мы с Ловеласом посмотрели на Плута. Тот поднял руки и заявил:

— Я пас!

— Но она была твоей женой в прошлом мире! — возмутился Ловелас.

— Она была фиктивной женой. И она меня обманула, забрав себе победу.

Больше его никто не уговаривал: Плут на то и Плут, что думает только о себе и своём благополучии, не заботясь об общественном мнении.

— Удачи, — пожелал напоследок Оратор. — И если у вас всё получится, возвращайтесь в лагерь, ладно?

Я кивнул, и мы с Ловеласом пошли вдоль обрыва, ища, где бы спуститься. Оратор и Плут развернулись и исчезли в джунглях.

Валькирия

Она очнулась ночью. Левая рука болела, нога — тоже.

Память вернулась мгновенно, и Валькирия в ужасе села, глядя вокруг. Голая скала. Великан притащил её на голую скалу и оставил тут. Валькирия запахнула на себе рубашку, проверила, в порядке ли остальная одежда, и поморщилась от боли. Как бы этот страшный верзила не сломал ей чего-нибудь…

Внизу была тьма джунглей, наверху — звёзды и кусочек луны, щедро поливающий землю своим ярким светом. Вдалеке даже виднелась полоска моря, сверкающая в этом свете. Позади неё обнаружилась скала побольше, а в ней — тёмный проём пещеры. Валькирия напряжённо туда уставилась: наверняка, этот великан там, дрыхнет теперь после того, как её похитил…

Валькирия не понимала, почему он её ещё не съел, но не хотела провоцировать судьбу, поэтому принялась искать выход. Она посмотрела и с одной стороны, и с другой, и с третьей — слишком круто, ей не спустится. Ещё и с такой ногой… А лезть вверх по скале и того хуже. Единственный выход, наверное, заглянуть в пещеру и надеяться, что она сквозная и выведет куда-нибудь.