Девушка не могла дождаться дня Икс, и наконец он наступил.

Брови полностью обновились и успели зажить, тело было идеально гладким после недавнего сеанса сахарной эпиляции, а каблуки теперь воспринимались если не как тапочки, то как что-то около того. Кира тренировалась ходить на них с упорством самого дисциплинированного спартанца и таки добилась успеха. Так что она была в полной боевой готовности и просто ждала своего звездного выхода. Когда Оксана сказала, что нужно сходить в кабинет директора и что-то там «пофиксить», Кира тут же переобулась в замшевые туфли-лодочки на тоненькой шпильке. Их она уже несколько дней хранила в коробке под рабочим столом. Знала, что они должны всегда быть под рукой, ведь случай навестить Гридасова может представиться в любой момент.

— Уже бегу! — весело отозвалась Кира и бодро зацокала каблуками к выходу.

— Необязательно бежать, — донесся ей в спину голос Оксаны. — А то у нас одна из рекламного отдела уже добегалась до психушки. Говорят, до сих пор там лежит.

Кире было все равно на сплетни. Даже если какая-то девица и сошла с ума из-за босса, то это только ее проблемы. Люди со слабой психикой встречаются сплошь и рядом, такова реальность. «Я уж точно не из их числа, — думала девушка, — у меня все в порядке с ментальным здоровьем. Я знаю, чего хочу, и как это получить. А когда получу — оставлю все это позади и возьмусь за новую цель. Гридасов — это просто временный трамплин для роста моей самооценки. Если я сумею обаять и уложить в свою постель такого, как он, значит, в этой жизни мне все нипочем».

Она вплыла в приемную как каравелла из известного шлягера. У секретарши Юлии глаза чуть не вылезли из орбит — для нее столько яркое Кирино преображение стало настоящим шоком. Кира одарила ее снисходительной ухмылкой, — мол, детка, да, теперь ты не у дел, — и без стука зашла в кабинет к Гридасову. Он сидел в своем кресле и что-то быстро печатал на клавиатуре, поэтому не мог видеть, какая красотка сейчас стоит у его двери.

Кира медленно, грациозно, выверенной поступью пантеры, которая собирается поймать добычу, двинулась в сторону босса. Ее каблуки мягко стучали по дорогому паркету, приближая Гридасова к безоговорочной капитуляции.

«Остались считанные мгновения, и ты сам упадешь к моим ногам. Готовься, милый!»

Кира подошла ближе и прислонила бедро к столешнице. Гридасов был совсем близко, стоило лишь протянуть к нему руку. Но девушка не собиралась этого делать, пусть сделает все сам. Когда он перестанет печатать и наконец обратит на нее внимание, то мгновенно слетит с катушек — она даже не сомневалась. Однако следовало его поторопить, иначе он может заработаться и вообще забыть, что кто-то уже практически сидит на его столе.

— Техподдержку вызывали? — проворковала Кира и все же решилась присесть на край стола.

— Да, — сухо ответил Гридасов и, отправив электронное письмо, закрыл браузер и поднялся с места. Очевидно он увидел, кто перед ним, и заметил преображение, но почему-то никак не отреагировал. — Приступай.

— Я ожидала другой реакции…

— Реакции на что? Я хотел скинуть тебя со своего стола, но у меня сейчас нет на это времени, сама слезешь.

— Я вообще не об этом!

Он обошел Киру и направился в сторону выхода, не удостоив ее ответом.

— Эй, вы куда??

Гридасов резко развернулся и сверкнул глазами, его лицо перекосило гримасой раздражения:

— «Эй»? Что-то перепутала?

— Я…

— Головка от хуя. Я сказал: приступай. Как все сделаешь — вали из моего кабинета и чтоб я тебя сегодня не видел. — Он вскинул кисть в своей излюбленной манере и взглянул на часы. Затем бросил, ни к кому толком не обращаясь: — Пиздец, что вы все сегодня такие борзые? Ретроградный Меркурий? Совсем уже охуели.

После этого он вышел и рявкнул на секретаршу Юлию:

— Отчеты юристам принеси! Полчаса назад должны были быть у них!

— Так я же им их отправила…

— А, ну ок, хоть ты не тупишь сегодня. Все, я ушел.

Кира вздрогнула, спрыгнула со стола и помчалась было за ним, но не удержалась на туфлях, и чтобы не упасть, ей пришлось притормозить. А потом мозги немного встали на место, и она запретила себе его догонять. Вместо этого сняла туфли, уселась в кресло и принялась за работу. Нужно сделать все как можно быстрее, Гридасов сегодня как оголенный нерв, еще не хватало по-настоящему его разозлить.

«Черт возьми, он же все увидел, но ему вообще плевать! — сокрушалась девушка, быстро стуча по клавиатуре. — Даже секретарша, и та прифигела, когда я зашла, а ему по-прежнему все равно! Что, ну что еще мне сделать, чтобы он меня захотел?? Неужели я прошу так много?! Мне всего-то нужно, чтобы Гридасов наконец меня трахнул, а дальше он сразу станет мне не нужен! Ну почему ничего не выходит??»

Все внутри горело огнем от бессилия. Лицо скривилось от накативших слез. Кире стоило неимоверных усилий сдерживать их поток. От этого ощущение бессилия становилось совсем невыносимым. Она действительно понятия не имела, что еще может сделать, чтобы обратить на себя внимание.

Закончив с заданием, она вышла из кабинета директора. Оттуда прямиком направилась в дамскую комнату, где вовсю дала волю слезам. Но, проревевшись, с удивлением обнаружила, что теперь ей еще больше хочется заполучить этого мужчину.

Всю следующую неделю девушка изо всех сил старалась заполучить его внимание, улыбку или хотя бы малейшую заинтересованность во взгляде. И хотя каждый день выглядела на все сто, ничего из вышеперечисленного так и не добилась, все старания были напрасны. Вечером Кира возвращалась домой вся разбитая и нервная, не помогал даже чай с ромашкой. Ее необузданная страсть к директору настолько затуманила голову, что в один из дней, сидя в вагоне метро, она не выдержала и заказала себе вибратор. Ей просто нужен был способ расслабиться. Агрегат пришел довольно быстро, и вскоре ее ночи стали немного приятнее. Теперь она уже более или менее отдавала себе отчет в своих поступках и действительно стала расслабленнее. Правда, это вовсе не означало, что она оставит свои попытки.

Гридасов мог регулярно видеть ее на своем этаже, в столовой, перед входом в здание до начала рабочего дня и после. Зная его расписание и привычки наизусть, Кира возникала перед ним словно из неоткуда, а он лишь скользил по ней холодным взглядом, таким же, каким одаривал каждого сотрудника фирмы.

«Ну же, просто дай мне какой-нибудь знак, — мысленно молила она, буравя его спину, — хотя бы какую-то зацепку, как тебя заинтересовать…»

Но ее рвение дало обратный эффект: теперь при виде назойливой сотрудницы из IT-отдела, директор даже не пытался скрыть свое неудовольствие. На его красивом лице она постоянно видела раздражение, периодами переходящее в… отвращение. Увы, это стало единственным знаком, который он ей дал, и той самой последней каплей в чаше ее отчаянья.

После нескольких недель беспочвенных попыток добиться от директора хотя бы толики внимания у Киры просто начали опускаться руки. Она понимала, что зашла в тупик и дальше биться в закрытую дверь просто не имеет смысла, этим можно сделать только хуже. При этом понятия не имела, что еще можно предпринять. Казалось, испробовано уже все, но каждая новая попытка делала только хуже. Ему было плевать, откровенно плевать, а саму Киру это все распаляло еще сильнее. Она перестала нормально есть и спать, ее бросало то в жар, то в холод, она будто находилась у жерла вулкана, всматриваясь в кипящую лаву, бьющуюся в агонии. Еще месяц в таком ритме — и она просто слетит с катушек. Прямо как та несчастная из рекламного отдела, которая до сих пор лежала в психушке по вине Гридасова. Кира узнала, что ее зовут Марианна. Такое красивое имя теперь стало нарицательным, синонимом психически нездоровой особы. Иногда в кулуарах фирмы можно было услышать шутливые фразочки вроде: «Эй, ты сегодня прям как Марианна, что-то случилось?» или «У этого придурка из юридического синдром Марианны, с ним невозможно работать…»