— Прости, я просто задумалась. Имела в виду, что комбез — огонь. Правда, очень стильно смотрится.

— Спасибо, — улыбнулась Настя. — Получается, ты программируешь? Или у тебя другие задачи?

Кира слушала ее в пол-уха. Она снова повернулась в сторону сцены, но не обнаружила там Гридасова. Куда он, черт возьми, подевался? Девушка начала крутить головой и увидела, что он берет бокал шампанского с подноса официанта. Всего в нескольких метрах от ее столика. А рядом — никого!

Кира вскочила с места и понеслась в ту сторону.

— Олег Борисович, — позвала она, пока он не ушел.

— Привет, — сказал он и оглядел ее с ног до головы.

— Здравствуйте.

Она сильно запыхалась, но была настолько рада, что ей удалось урвать хотя бы толику его внимания, поэтому улыбалась во все лицо. Главное — не терять времени, иначе он уйдет, а второго шанса поговорить наедине может и не представиться.

— Как я вам сегодня? — Кира слегка покрутилась на месте.

— Терпимо.

Она никак не ожидала такого ответа. Ей стало так обидно и горько, что в глазах начали собираться слезы:

— Терпимо? Вы это серьезно??

Гридасов выдал полуулыбку:

— Твоя беда в том, что ты все принимаешь за чистую монету. Это говорит о незрелости и низком уровне эмоционального интеллекта. Нет, я не серьезно. Платье достаточно удачное. Мне нравится.

Услышав похвалу, Кира тут же забыла все то, что он сказал ранее. Ее сердце трепетало в груди, а в животе порхали райские бабочки. Теперь она вроде как получила, что хотела. Гештальт должен быть закрыт, ведь Гридасов оценил ее красоту. Но ей сразу стало понятно: на этом она не остановится, одной похвалы слишком мало.

— А знаешь, что мне НЕ нравится? — продолжал он.

Кира смотрела на него во все глаза.

— Что?..

— Когда кто-то трогает мои личные вещи. Ты испортила мой рабочий ежедневник и теперь я хочу, чтобы ты купила мне новый.

— Вы о помаде? Подумаешь… В понедельник принесу вам новый, то же мне проблема.

— Не проблема? — Он вскинул бровь. — Да неужто? Это ручная работа, змеиная кожа, единственный экземпляр в мире. Он стоит, как вся твоя зарплата.

— Я не знала, что он такой ценный… Простите, Олег Борисович…

— Это как раз то, о чем я говорил минуту назад. Ты веришь всему, что влетает в твои уши.

— То есть ежедневник не стоит как вся моя зарплата?

— Без понятия, это был подарок. Возможно, он стоит даже больше. Но покупать новый не нужно. Я просто вырвал те страницы и все. Это действительно не проблема. Сейчас я вижу только одну серьезную проблему — это твои туфли. Лучше бы ты пришла босиком, чем на каблуках.

Кира усмехнулась:

— Снова проверяете меня? На третий раз я не поведусь.

— Ты ходишь на них как цапля. Причем раненая. Со стороны это смотрится крайне нелепо и даже жалко. Каблуки украшают грациозных девушек и женщин. Других они превращают в посмешище. И нет, это не проверка. Я вполне серьезно.

Он слегка ударил по ее бокалу своим, будто бы все сказанное было тостом, и ушел. Его тут же «перехватили» очередные мужики в костюмах, он им улыбался, а Кира продолжала стоять как вкопанная.

Свет в зале померк — началась торжественная часть мероприятия. Кира вернулась к своему столу и подлила себе вина. Оно смешалось с шампанским, которое оставалось в бокале, но ей было плевать.

Сцена осветилась прожекторами, на ней уже стоял ведущий во всеоружии. Далее последовал калейдоскоп ничего не значащих для Киры событий: поздравления, шутки, пламенные речи разных людей, в том числе и директора, о том, как здорово, что связь с Китаем налажена; а затем — торжественное вручение грамот в красивых багетных рамках, выступления вокальных коллективов, конкурсы, танцы, роскошный ужин… В общем, всеобщее веселье.

Девушка ничего не ела, только пила, практически не чувствуя вкуса алкоголя. Когда начались танцы, она осталась за столом одна. Казалось, всем вокруг было классно. Всем, кроме нее самой. Она чувствовала себя полным ничтожеством, считала себя недостойной, убогой, непривлекательной. Внутри росло едкое, всеобъемлющее ощущение, что все ее усилия напрасны. Сколько бы она ни старалась приблизиться к таким красоткам, как Алиса, у нее будет получаться лишь жалкое подобие, некачественная копия, от которой за милю разит дешевой подделкой. И позариться на такое может лишь какой-нибудь задохлик из IT-отдела, который начинает заикаться при разговоре с живой девушкой. Эти мысли убивали остатки оптимизма, хотелось забыться и вернуться на пару месяцев назад, когда собственная внешность не вызывала такого отторжения и чувства стыда.

Кира лишь изредка вставала из-за стола — чтобы сходить в уборную. Затем снова возвращалась в зал и занимала свое место. Действовала чисто механически: наполнить бокал, выпить, налить снова, осушить и его, потянуться за очередной порцией. Она стремительно пьянела и в какой-то момент совсем потеряла счет времени. Пока она вот так сидела и пила, могло пройти несколько часов, а может, это длилось всего тридцать минут.

Потом Кира вдруг заметила Гридасова.

Он явно направлялся к коридору, который вел к курилке и уборным. Затуманенный разум тут же дал девушке команду бежать за ним.

«Это твой шанс, — шептали голоса в голове, — твой единственный шанс! Не упусти его!»

Она сняла туфли и, взяв их левой рукой, помчалась вслед за боссом. Забежала в коридор и начала озираться по сторонам. Его спина мелькнула в дверях мужского туалета. Плевать. Нельзя упускать момент. Другого случая может не представиться.

Кира залетела в то же помещение и крикнула Гридасову в спину:

— Эй, я сняла эти чертовы туфли, смотри! — Покрутила ими в воздухе и швырнула об пол. — Так лучше??

— Это туалет для мужчин, — насмешливо заметил он.

— И что? Тут никого нет.

— В любой момент могут зайти.

Кира крутанула дверной замок влево:

— Теперь не могут. Тут заперто.

Босс пожал плечами и направился к писсуарам. Повернулся спиной, расстегнул ширинку и начал мочиться как ни в чем не бывало. Даже это он умудрялся делать сексуально. Каждое его микродвижение буквально вопило в Кирины уши: «Посмотри, какой он классный! Да ни один твой ровесник тут и рядом не стоял! Ради такого мужчины можно и унизиться». Пока Кира пожирала его глазами, Гридасов вернулся к раковинам, вымыл руки, неторопливо вытер их парой салфеток и только потом снова обратил на нее свое внимание.

— Ты еще здесь? Я думал, догадаешься, что пора уходить. Или любишь подолгу бывать в мужских туалетах?

Кира подошла к нему и посмотрела снизу-вверх, прямо в глаза:

— Хотите знать, чего я хочу прямо сейчас?

Он ухмыльнулся, обдав ее ароматом дорогого коньяка, сигарет и ментоловой жвачки:

— Я и так это знаю. Только вот беда в том, что наши желания не совпадают.

Кира взяла его руку и положила себе на задницу, заставила сжать, ощутить жар ее кожи. Перед глазами все плыло, она практически ничего не соображала, знала только, что хочет этого мужчину до умопомрачения.

— Я хочу вас, — прошептала она, — дико хочу. Я уже вся мокрая внизу.

Мир вокруг стремительно завертелся, и вот она уже стоит, прижатая к кафельной стене.

Гридасов склонился над ней и запустил руку ей под подол, провел пальцами по нежной ткани атласных трусиков, затем отодвинул их в сторону, взял немного влаги снизу и довел указательным пальцем до клитора. Кира откинула голову, насколько это позволяла ее поза, и застонала. Она жаждала продолжения, но все вдруг закончилось. Так же резко, как и началось.

Гридасов уже стоял у раковины, где снова споласкивал руки.

— В чем дело? Почему ты остановился?

— Ты никогда не слышала об эпиляции?

— Что??

— Э-пи-ля-ция.

Ему удалось заставить ее краснеть даже в настолько пьяном состоянии.

— Я знаю, что это. Просто пользуюсь станком. Это так плохо?

— Не просто плохо. Даже еле заметная щетина там — это ужасно. Щетина может быть хороша только здесь, — он провел ребром ладони по своей щеке, — а там ее быть не должно. На этом все, мне пора идти, гости ждут. Вызови себе такси, девочка. В таком состоянии тебе нельзя показываться на людях.