Чувствуя, как плоть агонизирует под воздействием взрывной волны и высокой температуры, купаясь в боли, он сам не до конца понял, что сотворил. Так как тело буквально распадалось, цепляться за него больше не имело смысла. Но и вырастить полноценного симбиота не замену он не мог: на это требовалось время, которого уже не осталось.

Кирилл отчаянно потянулся ко всей доступной органике: пригодным для использования кускам тени и завра, ошметкам миньонов, камере жизнеобеспечения и лежащему внутри телу Мари. В конце концов, зачем именно прикасаться? Достаточно энергетического контакта. И у него получилось: ручейки биомассы потекли к обожженному и чудом функционирующему телу. Новые ткани начали образовываться прямо поверх старых. Они хаотично нарастали, лишь бы купировать проблемы и защитить остатки тела. Так как обожженные участки представляли нешуточную опасность, Кирилл просто позволил симбиотическим клеткам пожрать оригинальные.

Взрывной рост потребовал огромное количество энергии. Учитывая условия, температура мгновенно подскочила к запредельным значениям. Сознание, которое и без того пребывало в вязком, душном тумане восприняло это, как очередную угрозу. Симбиотические клетки атаковали оригинальные. В конечном итоге от человека остался только мозг, позвоночник и часть грудной клетки, в которой находилось средоточие, а вокруг них образовался жидкий и текучий слой, эффективно отводящий тепло.

Повторный взрыв застал химеролога в завершающей стадии преобразования. Устойчивый к нагреву и под завязку напитанный энергией внешний слой выдержал тепловое воздействие. Ударная волна нанесла внутренние повреждения, но сила почти мгновенно их ликвидировала.

Примерно в это время Кирилл достаточно пришел в себя, чтобы перестать действовать на одних инстинктах. Сознание словно отказывалось принимать реальность, из-за чего хронология событий восстанавливалась медленно и с трудом. Парень ощутил всепоглощающий ужас: он не просто потерял ноги или руки, фактически, от него осталось процентов десять! Более того, чтобы спасти свою жизнь, ему пришлось буквально сожрать другого человека!

Несмотря на крепкие нервы, парень почувствовал приступ дурноты, вот только стошнить его не могло чисто физически: в этом теле пищеварительная система отсутствовала. Можно ли его вообще до сих пор называть человеком? Во что он превратился? Что эти твари с ним сделали?

Третий взрыв.

Ужас трансформировался в чистейшую ярость. Поднявшись с пола, Кирилл медленным шагом направился к выходу. Все его существо жаждало крови. Обычные химеры для этой цели не годились: он желал придушить каждую тварь собственными руками, чтобы последним воспоминанием в их жизни стало его лицо! Технически, сейчас парень тоже действовал не самостоятельно, но воспалённое сознание пыталось всеми силами удержать иллюзию нормальности: да, его тело изменилось, но оно все еще принадлежит ему!

Кирилл попытался по памяти воспроизвести свое лицо и осознал, что просто не помнит его черты. Очередной приступ паники едва не парализовал. И только ярость заставила двигаться дальше.

Снаружи он сразу увидел тварь, ответствую за его состояние. Все остальное мгновенно перестало иметь какое-либо значение. Мир вновь застыл в киселе, но теперь тело успевало за разогнанным мышлением. Рука потянулась, чтобы содрать шлем с ненавистной шакальей морды.

Очередной взрыв швырнул в сторону. Одна конечность практически испарилась после прямого попадания. Это немного отрезвило. Кирилл постарался взять свою ярость под контроль. Словно тень, он устремился к низкорослым фигурам. Энергия струилась как никогда свободно. Чудовищные когти вспарывали высокотехнологичную броню, как бумагу. Глаза по всему телу фиксировали каждое движение. Щупальца атаковали с грацией и стремительностью кобры. И только уродливые шлемы портили все веселье, пряча шакальи морды.

Кирилл думал, что он обуздал ярость, но когда на глаза снова попался ксенос, который превратил его в обгорелый огрызок, эмоции вырвались из-под контроля. Результат закономерен: он погружается в воду и пытается всеми силами удержать остатки тела от распада. Несмотря на ситуации, на душе царил штиль. Все эмоции сгорели в пламени термоядерного взрыва.

На дне удалось найти немного уцелевшей органики и с ее помощью частично стабилизировать состояние. Затем появился Крякен и притащил схваченную по дороге рыбину. Отбросив большую часть плоти, которая превратилась в почерневшее нечто, Кирилл попытался вылепить нечто, похожее на прежнего себя, взяв за основу один из мужских шаблонов.

В процессе пришло осознание, что ему никогда вернуть то, что потерял. Память просто не сохранила мелкие детали: размер ладоней и ступней, направление роста и густоту волос, точное положение родинок, особенности фигуры. Копии никогда не стать оригиналом. Особенно обидно было за лицо. Если воспользоваться фотографиями, может и получится слепить что-то близкое, но ощущение подделки все равно останется с ним.

Крякен осторожно подхватил создателя щупальцами и понес на поверхность. Взрыв сотворил эффект, близкий к падению обломка «Северной Звезды». В гораздо меньшем размере, конечно.

У берега уже ждали тени. На их фоне особенно выделялась Хель, которая каким-то образом выражала обеспокоенность даже на малоподвижной морде. Под внушительным конвоем фигуру, больше похожую на воскового человечка, доставили к гнезду, до краев наполненному биомассой.

Там Кирилл продолжил работу по приведению себя в порядок. По факту, новые способности являлись изрядно прокаченной смесью регенерации и разложения. Они позволяли гораздо более гибко влиять на плоть. Правда, для этого требовался плотный контакт — по связи провернуть подобный фокус уже не получится.

Существовала немаленькая вероятность, что эти способности вообще являлись неотъемлемой частью любого химеролога. Просто пока не возникла ситуация, которая требовала их использования, Кирилл и не подозревал о существовании в своем арсенале такого полезного умения.

Постепенно он смирился с тем, что навсегда утратил родное тело, и даже начал находить в сложившейся ситуации плюсы. Например, теперь его по-настоящему сложно убить, а значит шансы выбраться с проклятой планеты ощутимо возрастают. Маловероятно, что в ближайшее время ему грозили какие-то медицинские тесты, так что он не постеснялся прокачать новое тело по максимуму: внедрил более совершенные нервные волокна, перестроил работу эндокринной и иммунной систем, хорошенько потрудился над мышечной и костной тканью.

По сути, он изменил все, до чего дотянулся, кроме мозга и уцелевшего куска тела. С ним-то и возникла основная сложность: требовалось максимально аккуратно срастить мельчайшие сосуды и остальные ткани, чтобы в будущем не возникло никаких проблем. Кирилл максимально трепетно относился к остаткам настоящего тела и меньше всего ему хотелось лишиться очередной частички из-за воспаления.

Хотя, если задуматься, что есть человек? Кожный покров обновляется каждые две недели. Кровь — раз в четыре месяца. Печень — год. Кости — десять лет. Человек целиком обновляется раз в четверть века. Неизменны только некоторые клетки мозга. В них-то и содержится то, что называют человеком?

Однако Кириллу все равно казалось очень важным сохранить то, что осталось. Из гнезда он поднялся максимально точной копией себя прошлого. Внешне. В остальном даже без использования дара новое тело превосходило старое на порядок.

От спасательной капсулы остался искореженный, оплавленный остов. И тот после взрыва очутился на дне болота. На этом ее история заканчивалась: восстанавливать там нечего, проще собрать новую. Тайны Шона так и остануться нераскрытыми. Пару раз Кирилл собирался покопаться в кристаллах с данными, но постоянно что-то отвлекало. Теперь они безвозвратно утрачены.

Сфера виртуального интеллекта уцелела. Конструкторы хорошо постарались, чтобы поместить ее в самое защищенное место спасательной капсулы, как самый дорогой элемент. К тому же, она еще и роль черного ящика выполняла. Верный своему обещанию, Кирилл с помощью Крякена извлек ее на поверхность. Откручивать болты щупальцами — незабываемый опыт.