До чувствительно слуха Тени донесся шум реки. Немного в стороне от выбранного направления мелькнуло сиреневый отсвет. Заинтересовавшись, Кирилл направил свой отряд в сторону необычного феномена. Чем ближе химеры приближались к источнику, тем сильней становилось нежно-сиреневое сияние.
Немного поплутав среди деревьев, Тень наконец выбралась к поляне, усеянной ковром из потрясающе красивых цветов, чьи крупные лепестки излучали мягкий свет. На их поверхности отчетливо выделялся причудливый узор флуоресцирующих точек. Крупные тычинки покачивались, демонстрируя яркие огоньки на кончиках.
Молодняк любопытно попытался приблизиться, но их одернул пришедший по связи окрик. С точки зрения человека только неразумное животное могло сунуться в столь очевидную ловушку. Удовлетворив любопытство, Кирилл приказал отряду вернуться на первоначальный путь.
Однако когда Тень обернулась, все деревья вокруг густо усеивали вполне узнаваемого вида цветы. И пусть они не светились мистическими огнями, но спутать эти широкие мясистые лепестки с чем-то другим мог только слепой. Прямо на глазах Тени очередное растение отклеилось от дерева, стремительно теряя текстуру и внешний вид коры. Без маскировки цветок больше всего напоминал полупрозрачный и практически бесцветный кисель.
В воздухе разлился приятный сладковатый аромат, дурманя голову. Молодняк пробрало моментом: взгляды потеряли фокус, языки вывалились, бока заходили, как меха. Тень недовольно замотала головой и начала тереть нос лапой. Не дожидаясь результата, Кирилл отправил энергию по связи в ее тело. Подавить действие отравы удалось удивительно просто: она ощущалась чужеродным элементом посреди идеально отлаженного механизма, а способность целителя разлагать органику работала даже на таком уровне.
Придя в себя, Тень рванула вперед. Ей навстречу выстрелили жгутики с острыми жалами на концах, но химера молниеносным скачком проскочила в свободную зону. Замелькали клинки, отсекая цветы от дерева. С отчетливым хлюпающим звуком мясистые бутоны упали на землю. Сладковатый запах в воздухе усилился, но Тень даже не заметила увеличения концентрации отравы, продолжая уворачиваться от жгутиков, прорубая дорогу наружу.
А вот молодняку, который пытался двигаться следом за вожаком, окончательно поплохело: лапы заплелись — и обе химеры повалились на землю. Их движения утратили согласованность, больше напоминая нелепые подергивания. Кириллу пришлось выделить больше точек внимания, и немного помочь своим созданиям. Мозги едва не закипели.
Тело человека вытянуло руку вверх. Миньоны в едином порыве хрустнули гипотермическими пакетами, запуская охлаждение, и принялись обкладывать ими голову хозяина. Кирилл отчетливо ощутил, как разжимается невидимый обруч. Младшим химерам тоже полегчало. До резвости старшей сестры им оставалось еще далеко, но хотя бы подняться на лапы и медленно двинуться в расчищенный проход они смогли.
Непонятно каким способом цветы почувствовали, что добыча ускользает, но им это не понравилось. Земля на пути химер внезапно немного просела и пришла в движение, ссыпаясь куда-то вниз. Из центра образовавшейся воронки выстрелили толстые лианы с плоскими утолщениями на концах.
Тень едва успела отпрыгнуть в сторону от их удара и только чудом в результате не угодила под уколы мелких жгутиков. После промаха лианы ни на каплю не утратили резвости, зависнув в воздухе на манер змей, периодически совершая стремительные броски. Учитывая мелочь, старшей химере едва удавалось уворачиваться от всех атак. Ни о каком прорыве больше и речи не шло, любое сближение с источником новой угрозы с высокой долей вероятности закончилось бы неминуемым поражением.
Отступив немного назад, Тень сменила направление движения, но и там земля пришла в движение. Судя по всему, весь внешний периметр надежно перекрывали источники змееобразных лиан. По такой логике центром этой колонии служили испускающие мистический свет цветы.
Одна из лиан внезапно резко вытянулась, и самым краем утолщения достала до младшей химеры. Кирилл ощутил, как сотни крохотных крючков скользят по чешуе, ищут малейшие щели, цепляются и впиваются в плоть. Одним рывком крупного хищника утащило в центр земляной воронки, и связь оборвалась. Напоследок Кирилл ощутил, как что-то буквально разрывает плоть химеры.
Ситуация развивалась не лучшим образом. Возможно, Тень сумеет проскочить между двух точек внешнего периметра, но одного попадания такого щупальца хватит, чтобы замедлить ее и превратить в легкую добычу. Риск слишком велик.
«Сами напросились. Степашка, я выбираю тебя!»
Осознав, что иначе не выбраться, Кирилл переключился на гриб, который как выпал из пасти химеры, так и валялся неподалеку от цветочной полянки всеми забытый. Для Тени остался совсем небольшой поток энергии, достаточный, чтобы нейтрализовать отраву в воздухе, но на усиление его уже не хватало. Хищница ощутимо замедлилась, и отступила еще глубже на территорию врага, чтобы выбраться из радиуса лиан: собственной реакции едва хватало на множество жгутиков: на месте вырубленной просеки довольно активно росли новые цветы.
Вот один из жгутиков добрался до молодой тени, и ужалил в плечо. Под чешуей немедленно вздулось уплотнение с окровавленным отверстием. Движения сбились, и еще несколько атак достигли цели. Парализованная хищница повалилась на землю. Жгутики вцепились в ее тело и медленно потянули куда-то в сторону полянки с ковром продолжавших сиять цветов. К сожалению, Тень ничем не могла помочь сестре: без подпитки она и сама с трудом избегала той же участи.
За это время Степашка неплохо разросся, вытягивая из земли и подземных вод питательные вещества, и впервые столкнулся с чьей-то корневой системой. Словно хищник, почуявший вкус добычу, он вцепился в плотный наружный слой. Тончайшие волоски мицелия прорастали внутри, к сладкой сердцевине. Заполучив новый источник строительных веществ, гриб еще больше ускорил темпы роста. Все новые и новые точки контакта ознаменовали новый этап сражения, словно прибывшее в последние момент подкрепление вступало в уже проигранную вроде бы битву.
Когда фронт приобрел повсеместный масштаб, последствия проявились и на поверхности. Один за другим цветы закрывали свои бутоны и заметно съеживались, утрачивая всякую активность. Даже лианы, которые танцевали в воздухе в ожидании своего шанса, втянулись обратно под землю.
Тень несколькими прыжками добралась до младшей сестры и парой взмахов освободила от хватки жгутиков. Благодаря связи она чувствовала, что жизнь все еще теплится под черной чешуей, хотя сердце билось очень и очень медленно. Схватив беспомощное тело за шкирку, она потащила его за пределы поляны смерти.
Между тем под землей разворачивалась эпичная битва. С некоторой задержкой Кирилл осознал, что все растения на самом деле представляют собой единый организм (или тесный конгломерат), чем-то сходный с его собственной силой. И теперь по корням навстречу голодному мицелию катились разлагающие волны биотики. Целитель пытался блокировать их собственной энергией, но количество локальных битв не оставляло шансов человеческому мозгу. То в одном, то в другом месте происходило «обрушение фронта», которое превращало внушительные объемы гриба в питательную жижу, и оба организма вступали за них в яростную схватку.
Тем не менее, объем Степашки регулярно сокращался, а корневая система продолжала наступать. На определенной отметке линия фронта достаточно сократилась, чтобы Кирилл успевал блокировать усилия врага. Противостояние перешло в битву на истощение, причем оба организма питались друг другом и плотно присосались к грунтовым водам.
Корни попытались отрезать мицелий от кормушки, обойдя снизу и заключив в плотный кокон. Котов разгадал маневр врага и несколькими клиньями пробил смыкающиеся окружение, забурившись еще глубже.
Битва так захватила парня, что он не сразу ощутил, как кто-то активно дергает его за руку. Выделив немного внимания своему основному телу, он осознал, что дело плохо: температура определенно подбиралась к опасной границе, несмотря на охлаждение. Из ушей и носа тонкими ручейками текла горячая кровь, мышцы сводило судорогой.
