Котов ощутил, как его сила растекается по сильному и гибкому телу, подпитывая работающий на износ организм. Движения Тени ускорились, а рваные раны от когтей и рубленные — от хвоста стали глубже, но их по прежнему не хватало, чтобы перебороть регенерацию. К сожалению, усилить идущий химере поток не получилось: средоточие просто не могло выдать больше.

Попытка воздействовать способностями целителя при контакте закончилась неоднозначно. С помощью зрения Тени Кирилл видел, как темная дымка еще некоторое время кипит в ранах, превращая плоть гориллы в красную слизь, но затем угасает, и регенерация берет свое. Требовалось гораздо больше энергии. Откуда ее взять?

По умолчанию сила равномерно разливалась по телу химеры, пропитывая все ткани и органы. Для более тонкого управления требовалось гораздо больше контроля. Мозг едва не вскипел, выделяя новые и новые точки внимания. Сначала энергетической подпитки лишилась пищеварительная система. Следом — костная ткань. Покровная. Иммунная. Все высвобожденные ресурсы направлялись к когтям.

Вот теперь раны стали по-настоящему опасными. Они отказывались закрываться достаточно долго, чтобы повреждения начали постепенно накапливаться на могучем теле твари. В принципе, оставалось только довести дело до логического конца: измотать и прикончить образину, в процессе не угодив в серые лапищи.

Обезьяна оскалилась. Сквозь серую кожу и зеленую шерсть проклюнулись острого вида тонкие шипы, вырастая прямо на глазах. Необычная броня оказалась на удивление эффективной. Обломов несколько штук, поранив лапы и не добившись ничего взамен, Тень отскочила назад.

Кирилл чувствовал, как время утекает сквозь пальцы. По ощущениям форсированный режим продержится не больше минуты, а затем ситуация вернется к исходной точке. Даже хуже.

Вариантов оставалось не так уж много. Кирилл поднялся на ноги и медленно направился к выходу из капсулы. В состоянии полной концентрации собственное тело воспринималось им, как неуклюжая марионетка. Благодаря двойственности чувств, разум парня словно повис между двух сущностей.

Встав на порог, Кирилл демонстративно поднял Рокот. Да, выстрелы вряд ли нанесут серьезный вред даже если попадут, но существо-то об этом не знало. Парень поставил на карту все, что имел — план либо сработает, либо на этом его жизнь закончится.

Рокот рявкнул очередью. Обезьяне пришлось отвлечься и податься в сторону. Тень бесшумной черной молнией взметнулась в прыжке, всей массой обрушиваясь на врага. Кровь из пробитых лап потекла по острым костяным наростам. С грохотом сцепившиеся хищники обрушились на землю.

Косматые руки обхватили чёрное тело и сдавили в чудовищных объятьях до треска костей. Чешуя со скрипом уперлась в шипы. Кое-где острия нашли дорожку и вонзились в плоть. Крови стало больше.

В ответ Тень впервые пустила в ход клыки и мертвой хваткой вцепилась в толстую шею. Раздался хруст: под морщинистой кожей обнаружились твердые пластины. Мелькнул длинный хвост, целя в уязвимые глаза, но веки существа обладали удивительной прочностью.

Кирилл ощущал каждый отголосок боли химеры, ему потребовалась вся воля, чтобы собрать доступную энергию в единый поток и направить к клыкам. Словно кислота, сила целителя впилась в плоть врага. Шипя и испаряясь черным дымом, она проникала все глубже, разлагая органику в красную жижу.

Обезьяна усилила смертельные объятия. Чешуя не выдержала давления и треснула. Начали ломаться кости, пронзая внутренние органы. Тварь не желала сдаваться и отчаянно боролась свою жизнь.

Ее ярость столкнулась с целеустремленностью живого оружия. На несколько долгих секунд ситуация повисла на волоске. Затем на черных губах гориллы запузырилась красная пена. Сопротивление рухнуло, и сила целителя бурным потоком хлынула во все стороны.

С протяжным хлюпающим звуком голова обезьяны отделилась от тела. Мелкие глазки потеряли волю и разъехались в стороны. Широкий серый язык вывалился изо рта, а на одной его стороне продолжала кипеть, подобно черному пламени, энергия целителя, пожирая живую плоть.

Кирилл вернулся обратно по связи в свое тело, покачнулся, не удержал равновесия и упал на землю. Слабость и тошнота навалились в троекратном размере. В ушах противно звенело, картинка перед глазами поплыла. Голова раскалывалась от невыносимой боли, не оставляя пространства для чего-либо ещё.

Израненная химера поднялась на лапы, сделала два шага, споткнулась и завалилась на бок. Кровь красными ручейками струилась из многочисленных ран. Тяжело дыша, Тень подтянулась к создателю.

Внезапно из мертвого покрытого зеленой шерстью тела выстрелили щупальца темного дыма и ударили в человека. Средоточие дара в груди превратилось в кусок льда, испуская пульсации мороза. Кирилл ощутил, как оно увеличивается на доли процента с каждой вспышкой. Слабость и дурнота отступили. Мышцы налились силой.

— Ха-а, — Выдох покрыл зеленую траву инеистым узором. Который, впрочем, почти сразу растаял под льющимся откуда-то сверху теплом.

Никаких сложных образов в голове на этот раз не мелькало. Все ограничилось чистым ростом средоточия. Процесс продолжался не более минуты. Но ноги Кирилл поднялся уже с отличным самочувствием. Пожалуй, он ощущал себя даже лучше, чем до начала боя. Особенно отчетливо изменения прослеживались в мышлении. Мысли струились быстрей, чище, отчетливей, логические цепочки выстраивались стройными конструкциями.

— Побеждай и становись сильнее, — негромко произнес Кирилл. — Удивительно.

Многие одаренные отдали бы за такую возможность не только правую ладонь, но и руку целиком с ногой в придачу. В реальном мире развитие требовало изматывающих тренировок и обширных знаний. Причем с ростом силы требования к ним возрастали по экспоненте. В результате каждый одаренный рано или поздно упирался в границу, которую определял его талант.

— Ты храбро сражалась, — Кирилл положил ладонь на голову Тени, посылая волны одобрения и гордости.

С ростом силы он начал лучше понимать особенности собственного дара. Безусловно, химера являлась искусственным существом с набором базовых инстинктов. Однако на деле все обстояло куда сложней, чем могло показаться на первый взгляд. Тень с рождения обладала уникальным характером. Ее сознание не являлось константой и могло развиваться. Более того, по неопытности Кирилл вложил в свое творение свободу воли.

Тень вполне корректно назвать ребенком. Большим и чертовским опасным разумным существом, которое только появилось на свет и начало познавать мир. Широкий язык наждачкой прошел по коже.

Кирилл поднял руку ладонью к себе и направил в нее волны прохлады. Дымок закружился черным водоворотом между пальцев, образуя блестящую жемчужину. Котов не вкладывал в нее никаких шаблонов и получил чистую концентрированную силу.

Тень словно почувствовала важность происходящего и затихла, не спуская взгляда с темного шарика.

— Твоя награда, — произнес Кирилл и обронил жемчужину прямо в открытую пасть.

Черная чешуя начала плавиться и медленно потекла липкой жирной жижей. Полностью облепив Тень, субстанция застыла, превратившись в знакомую плотную пленку. Несколько отростков, похожих на пульсирующие сосуды, добрались до мертвого тела обезьяны и присосались к нему широкими нашлепками, словно пиявки. Прямо на глазах туша начала усыхать.

Кирилл с интересом наблюдал за процессом, не забывая, впрочем, где находится. Рокот уже находился в его руке, а взгляд периодически пробегал по зарослям. Как показывал опыт, толку от таких предосторожностей немного, но не бросать же свое первое творение.

Даже если забыть о сентиментальности, не хотелось бы лишиться сильнейшего оружия. Изначально Кирилл выбирал между двух вариантов: дать Тени умереть, забрать ее тело, тушу обезьяны, забыть о морали и добавить мертвых людей в общую кучу, а затем попытаться вырастить что-то более смертоносное; либо спровоцировать самостоятельную эволюцию и позволить химере воспользоваться энергетически насыщенной и питательной плотью.