- Армию? Вашу силу? Море? Вы хотите указать на то, что порт Гонсуэльяса, способный пропускать через себя миллионы тонн грузов, теперь принадлежит Фронту Освобождения? Я не знаю. Скажите сами, генерал.

- Коженьевски, вы дурак! - кричит де Ланда и ударяет со всей силы по вздрогнувшим перилам. Военный советник аж вздрагивает. Это приносит генералу некоторое удовольствие. Он улыбается,- Вы замечательный человек, комиссар, но не видите того,что находится прямо перед вашими глазами. И оно куда больше любого из ваших тысячетонников!

Тот виновато разводит руками, явно не понимая на что ему указывают:

- Это же Королевская Дорога! Эта улица- часть Королевской Дороги! Гонсуэльяс лежит на Королевской Дороге! Вы ведь не знаете что это такое, Коженьевски?

Лицо русского скупо на реакцию. Нет, он не знает и ему всё равно.

- Её начал строить ещё Старый Кортец, Коженьевски! Конечно, он не смог пройти её всю до конца, но эта тропа, каменная, широкая как скоростное шоссе - это его дорога. Дорога Кортеца...

- Как римские? - отвечает он, - Я слышал о них, но мне не довелось увидеть их вживую. Буду хоть знать как выглядят -отвечает он, ничуть не впечатленный, смотря на ползущие мимо пушки,- Спасибо, генерал.

Никогда не понятно по его мимике, когда он серьезен, а когда смеётся.

- Коженьевски, -терпеливо продолжает генерал, -Когда вы уже поймёте? Королевская Дорога идёт от через всю Новую Испанию, от Мехико до Санта-Фе, - лежащие на гладком дереве балконной ограды руки сжимаются в кулаки, - Все бывшие владения испанского короля...

Скрип кожи перчаток, словно бы будит русского советника.

- Я знаю, что вы ездили в Мехико, Коженьевски, -он вздрагивает,- Это хорошо. Значит, вы знаете,где этот город.И вы видели Королевскую Дорогу. Но знаете ли вы где находится Санта-Фе?

- Не мучьтесь. Я вам скажу. Санта-Фе находится в Северной Америке. В Штатах.

Русский вздрагивает.

- Чем вы меня пугаете? Тем, что янки начнут войну? Они опоздали - я её уже начал! Вы говорите,что поставок морем не будет из-за блокады? Я буду воевать оставшимся. Коженьевски, я соберу всё золото, все картины, все, по самой высокой ставке, я обменяю их на китайские пушки и французские ракеты... Наконец, когда я перейду Вильямарке - Хосе-Ортегас, они сами принесут мне оружие. Своё, американское. Что там ещё ты мне говорил? Вчера или позавчера? Пугал радиоактивными «Талосами», да? Как огненные двухтонные ракеты рухнут на пляжи и портовые кварталы Гонсуэльяса? Отлично, они сами не смогут пользоваться этим портом. Леса не сгорят и гор много. Людей - ещё больше. Я просто оттащу батареи подальше, только и всего. И у нас есть ваши огромные серые танки. Пока от атомного огня не прогорит их серая броня - двенадцатидюймовки в башнях не дадут высадить десант ...

Глаза генерала полыхают яростным жёлтым огнём.

- Но зачем...

- Что - «зачем»? - Генерал вроде бы даже удивился бессмысленности вопроса.

- Зачем вам всё это? Все вооружённые силы окончательно перешли на сторону Фронта Освобождения. Эта страна - теперь тоже ваша. Гонсуэльяс, бывшая столица. Вся промышленность, полезные ископаемые, железные дороги - тоже ваши. Республика представляет теперь собой всего лишь несколько pueblos на юго-западе, защищаемые остатками президентской гвардии, окопавшимися на перевалах. Что вам ещё надо? Власть? Из Дворца Правосудия вы можете править всей страной по телефону. Континент уже остался позади. Женщин? Стоит вам щёлкнуть пальцем - и ваши бойцы вырвут из толпы приглянувшуюся вам одалиску.

Де Ланда с интересом глядит на него. Коженёвский сглатывает слюну, но продолжает:

-Щёлкните ещё раз - и они убьют того, кто посмеет заступиться - вам даже не понадобиться доставать свой автоматический пистолет. А если уж вам так захочется застрелить дерзкого дурака лично, то и тут вам даже не надо излишне напрягаться - под ствольной коробкой есть отличный рычажок, удобно ложащийся в ладонь. Не надо даже напрягать вторую руку, чтобы загнать патрон и взвести затвор. Что же вам ещё надо, де Ланда?

- Коженьевски,- спрашивает генерал, - А вас-то что не устраивает? Хорошо, я смирился, что Союз оставит меня. Но почему вы-то, сами, пытаетесь переубедить меня -да ещё с таким жаром? Боитесь умереть? Думаете, что я вас убью? Не отпущу? - генерал резко оборачивается, взмахивает рукой, как бы указывая куда-то на юго-восток, - Пожалуйста! Аргентина до сих пор нейтральна. Я дам вам самолёт, я дам вам бензин. Хоть у меня мало топлива - но я дам! Поверьте ! Я даже прекращу на этот день стрельбу и отведу войска от южных границ и запрошу перемирие - чтобы они точно не стреляли по вашей "Дакоте". Вы долетите, Коженьевски, не сомневайтесь. Сможете даже убежище попросить. Или советского консула найдете… Хотите? Я устрою!

- Не хочу, - твердо и четко произнес военный советник, - Не надо, генерал.

Генерал рассмеялся:

-Что вам за всего до этого дело, комиссар? Ну вот придут янки… Вас-то, вас - давно здесь не будет!

-За эту войну я несу такую же ответственность, как и вы, де Ланда, - Я помог её вам начать, - Он, как и другие, и другие советские офицеры, появились здесь одновременно с этими танками, тысячетонными ТГ-1 , - И останусь здесь до конца. Но и вы останетесь. Без поддержки, в торговой блокаде - потому что их корабли уже появились в море. Да и у Политбюро желания отправлять вам помощь всё меньше и меньше. И для всего мира вы уже давно из борца превратились в преступника. В каждом газетном киоске, на каждом перекрестке - одни и те же фото с плохо закопанными ямами и раздробленными черепами.

- Всех на нож, - бормочет командующий. Парад заканчивается. От праздничного настроения по случаю взятия портовой конурбации без боя - не осталось и следа. Чёртов Коженёвский.

- Кто вы в России? - звучит вопрос из-под козырька низко опустившейся фуражки

- Простите, генерал, я не понял вопроса -пожимает плечами русский военный советник. Он непонимающе глядит на золотого орла, что сидит на огромной тулье, сжимая в когтях змею.

- Кто вы в России? Что вы делаете дома, Коженьевски? - повторяет вопрос генерал по-русски.

- Дома я делаю кормушки для птиц,- неужели в голосе этого истукана слышно раздражение? Это радует генерала, - И гуляю с дочкой. Но дома я бываю редко. Я - подполковник вооруженных сил Советского Союза, генерал.

-Всего лишь подполковник! - генерал позволил себе едва заметно рассмеяться. Он, оказывается, отлично говорит по-русски. Даже акцент не особенно заметен, - Коженьевски, да вам же давно пора быть генералом!

Советник никак не отвечает на слова болезненный укол де Ланды.