- Ты основательно тронулся, - засмеялся Поллак, - Это же надо было сойти с ума -и именно на полковнике! Император, надо же!

Гривс словно очнулся от своего странного транса. Он оглянулся на Поллака, замолчал и зашагал вдаль по пирсу.

- Ну, не молчи, -сказал Поллак спустя десяток шагов,- Продолжай говорить.

Гривс не отвечал, продолжал шагать.

- Тебя интересно слушать - продолжил наёмник,- Я просто хотел сказать,что не дай-бог услышать тебя самому Вишенке. Ты словно веришь в полковника... Как в бога. А полковник не любит сумасшедших или верующих - относя их к одной категории. Тех, с кем возиться в два раза больше. Знаешь, как его зовёт наш Гольдштейн?

-Как?- без интереса произнёс Гривс

- Пилат! - тожествующе произнёс Поллак, торжествующе подняв указательный палец, будто говоря тайных знаниях, открывшихся только ему. Но заметив реакцию своего собеседника Всё По Десять Центов увял, - Тебе же похер, да?

- Именно, - Гривс походил на не знающую усталости ломовую лошадь, - Всё будет так, как хочет полковник.

- Послушай, давай остановимся, - миролюбиво предложил Десять Центов, - Передохнём.

Он ожидал отповеди, но Гривс ничего такого не сказал и спокойно согласился:

- Хорошо.

Когда они бережно, бережнее чем надо для избитого древа и твердого завернутого в бумагу промасленного железа внутри, поставили ящик на горячий бетон, Поллак встряхнул рубаху за воротник, отдирая пропотевшую ткань от спины(ложбинку между плеч сразу же приятно захолодило) и отстегнув флягу, уселся на зелёную крышку с американской армейской маркировкой и принялся пить мелкими птичьими глотками. Напившись, он посмотрел на продолжавшего стоять и глядеть в морскую даль Гривса, толкнул его локтем и протянул флягу. Мананавт покачал плечами. Десять Центов, любопытство которого никогда не давало ему спокойно жить и сейчас зудело как заноза под ногтем, счёл это подходящим поводом, чтобы продолжить прерванный разговор, к которому Гривс не проявлял никакого интереса :

- Как хочешь, - он сделал ещё пару глотков и убрал флягу на место, - Послушай, тебе не кажется, что ты переоцениваешь удачу и мозги Полковника?

Гривс посмотрел на него сверху вниз.

- Нет, что ты! - замахал рукаи Поллак, - Пойми правильно, я не осуждаю решения Компании которая и платит нам жалованье. Да и полковник стал полковником не просто так... Но верить,что вот уж всё и всегда будет - «как хочет полковник»... Это уж слишком!

Гривс не отвечал.

«А, да и чёрт с тобой... » - подумал он. Мало ли как люди сходят с ума. Кто-то вот по полковнику Малкольму. Что ему-то за дело?

- Если в этом мире тоже есть Мертый Бог , пожертвовавший собой, чтобы Этот Мир был,- неожиданно произнёс Гривс, когда Поллак уже собирался вставать, чтобы тащить ненавистный патронный ящик дальше, - Если Он тоже не может умереть потому что его дети нуждаются в защите....

- То что? - несмело спросил Десять Центов. Гривс сейчас говорил как-то особенно

-То полковник Реджинальд Малкольм - и есть герой этого бога. А, может, даже и сам этот бог, бродящий по миру .

Горячий и потный ветер Му отлетал из-под колёс джипа и скатывался, голый, небритый, по песку обочин в колючий кустарник. Избитый летевшим из-под колёс песком и изорванный слоновьей колючкой - он вновь поднимался на истерзанные в кровь колени и продолжал бежать за «виллисом», летевшим сквозь синие, пахнущие бензином сумерки и длинные плачущие в лунном свете тени. Ветер, прижимал руку к пробитому из испанского карабина плечу - и, превозмогая боль, бежал. Он надеялся догнать, взобраться. Он тоже хотел быть с давно уснувшим полковником.

Капелька, оглянулся на нахохлившегося, закутавшегося в свой плащ спящего Малкольма так будто никогда не видел это смуглое лицо, нижняя часть которого сейчас вдруг особенно чётко обрисовалась из-за натянутой на глаза фуражки. Полковник велел разбудить его через три часа - время сменить своего адъютанта за рулем джипа. Но Гришем посмотрел на уже появлявшиеся на небе точки звёзд. Набегающий воздух, жаркий -как из духовки, трепал не знал -будет ли он будить его. Полковник непременно накажет его за это. Ну и к чёрту. Пусть спит.

У полковника, на континенте Му, есть дела поважнее, чем управлять побитым пулями «виллисом». А у него хватит сил, чтобы гнать автомобиль всю ночь.

К рассвету они должны нагнать колонну, ушедшую раньше них на шесть часов из Лозанго

Через три часа, он остановил машину. Радиатор закипал - и он достал одну из канистр с водой. Подумав, он решил долить топлива.

Грохот от его возни в кузове, скрип водительского сиденья не откинув которое нельзя было добраться до топливного бака и запах бензина разбудили Малкольма.

Он потянулся, пробуждая усталые мышцы и посмотрел на Гришема. Тот, почуяв его взгляд, взглянул в ответ - и тут же налил бензина больше чем требовалось. Полковник, глядел на беспорядок и своего адъютанта и не говорил ему ни слова. Гришем смутился, выругался, чтоб избавиться от неловкости и начал искать тряпку,чтобы протереть зелёную плоскую поверхность от теплой дурно пахнущей жидкости.

Не найдя, вытер своим же рукавом - и снова посмотрел на полковника. Тот молчал и смотрел. Гришем схватил канистру и сильнее чем обычно громыхнул ей по кузову джипа. Вернувшись, он опустил сиденье и собирался сесть обратно за руль, но Малкольм остановил его:

- Моя очередь, капитан, - и перелез на водительское место, - Ну же, садитесь скорее.

Через три часа, «Виллис», который беспощадно гнал полковник обогнал головной тягач. Гришем, сон которого не смог потревожить даже пронёсшийся над его головой рык разозлённого жарой и пылью авиационного мотора, так и не увидел этого.

«Я никоим образом не утверждаю, что варвары должны оставаться рабами. Я лишь призываю привести их к покорности и подчинить нашему правлению. Я не утверждаю, что мы должны лишить их всякого имущества; нет, я говорю, что мы должны побеждать их, не совершая против них несправедливых действий. Я не утверждаю, что нам следует злоупотреблять своею властью над ними; я лишь говорю, что наше владычество должно быть благородным, любезным и полезным для них. Потому нам надлежит искоренить их языческие обычаи, добротою склонить их к следованию естественным законам и, после должной подготовки… обратить их, с апостольским терпением, в христианскую веру»

Из письма Сепульведы Франсиско де Арготе

Двигатель передней кабины гигантского артиллерийского тягача расположен не под водительским местом, как это может показаться - он расположен в кожухе позади кабины, это облегчает охлаждение огромного двигателя. Но из-за трансмиссии - достойной своими размерами нашего гиганта и его, способного выдать две с половиной тысячи кобылиц на вал, «Уосп-Мэджора» - расположенной как раз там, где те, кто никогда раньше не видел нашего старину «Стирлинга» всегда ожидает увидеть двигатель, - а так же огромных колёс, малейший ухаб превращается в штормовую волну. По крайней мере, в моих глазах, в глазах человека сидящего за лобовым стеклом на расстоянии более чем шести футов от земли, пейзаж качается и летит, как если бы я вновь стоял на командном мостике сухогруза.