Темное время года в этих краях было суровее, чем на его родине, да и наступало раньше.

Правильнее было просто порадоваться тому, что первую осень в большом мире он встретит в комфорте.

Мы благополучно добрались до предпоследнего от края тренировочного поля сектора, и я на ходу потянулась к своему пистолету, намереваясь сегодня не давать Гаспару времени на то, чтобы разогреться и настроиться. В случае реальной опасности у него такой возможности не будет.

Пальцы привычно легли на рукоять, а взгляд точно так же по привычно скользнул по окружающему пространству еще раз, и секунду спустя мне захотелось выругаться вслух.

Последний сектор был занят Кайлом.

В момент, когда я, – слишком, мать его, поздно, – его заметила, он как раз прицеливался. Неспешно, почти вальяжно.

Секундное промедление. Выстрел.

Несмотря на утреннюю прохладу, не было ни сюртука, ни тем более платка. Только жилет по рубашке.

Он, оружие в его руке и мишень.

Ничего и никого лишнего.

Стрелять в свое время меня научил тоже он.

Будучи хорошо осведомленной о его меткости, я понимала, что специалисту Совета требуется больше. Особенно – после трех лет простоя и оседлой жизни без видимых опасностей.

Расстояние между нами было достаточным, чтобы не заметить приветственный кивок, даже если бы таковой случился. Но слишком маленьким, чтобы не разглядеть пистолет.

Сравнительно небольшой, красивый и удобный автоматический восьмизарядный пистолет, какие были только у специалистов Совета.

Отличное оружие…

Остановившийся рядом Гаспар посмотрел на меня так внимательно, что это стало почти смешно.

– Мне кажется, ветер сильный. Может, выберем другое место?

Я вскинула на него непозволительно тяжелый взгляд, под которым ему сделалось предсказуемо неловко.

– По-моему, в самый раз. Скоро похолодает, нам придется перейти в закрытый зал. Пока тебе нужно заниматься в реальных условиях.

Он сделал откровенно плохую попытку, и мне пришлось себе напомнить, что он в этом точно не виноват.

Это мне следовало с самого начала быть сдержаннее.

Соотнеся силу ветра с дальностью, на которую мальчишке придётся стрелять, я всё же направилась к мишени, чтобы переставить её ближе, и, сообразив, что я намерена делать, Гаспар тут же бросился следом.

Не поднимать тяжести, если рядом есть он. Разумеется.

По-хорошему, следовало его за это одернуть. Дать выход подступившему раздражению, а заодно и отвадить от подобного раз и навсегда.

«Заткнись, Элисон».

– Скажи, насколько далеко, я сам поставлю, – он всё-таки перехватил мишень за две ножки.

Оставалось либо в буквальном смысл драться с ним за право тащить её, либо отступить.

– И что в это время, по-твоему, должна делать я?

Ветер трепал уложенные в тугую свернутую косу волосы, но не вырывал пряди из причёски. А ведь сейчас пришлось бы очень кстати.

То ли от недосыпа, то ли под слишком тёмным и до неприличия пристальным взглядом Гаспара мне отчаянно хотелось куда-нибудь деть руки.

И ради собственного же и не только блага следовало занять их пистолетом.

– Я думал, ты захочешь поздороваться. Это было бы вежливо, – он понизил голос, хотя нас совершенно точно никто не мог слышать.

Интонация, с которой он это произнёс, оказалась настолько знакомой, что я едва не рассмеялась. Сдержалась только потому, что он едва ли узнавал её сам.

– Отвлекать человека во время стрельбы опасно и невежливо. А тебе не мешало бы сосредоточиться.

Глаза Гаспара потемнели ещё больше, настолько, что зелень сделалась почти болотной, чересчур густой, а потом он быстро выдохнул и сделал шаг назад.

– Но ты же не откажешься быть первой?

Отказаться, конечно же, следовало.

Начав учить его, я взяла себе за правило либо отстреливать оставшиеся невостребованными патроны, либо делать несколько выстрелов в промежутках, когда он отдыхал, попутно показывая ему, как надо.

На первый взгляд благополучно разрешившаяся для меня ситуация всё ещё оставалась слишком подвешенной и не допускала возможности того, чтобы меня видели перед мишенями.

Всегда найдется дурак, способный отметить вслух, как быстро я заскучала. А из этого могло выйти только одно – никому ненужное обилие разговоров и склок.

И всё же сейчас мы были почти одни.

Кайл в этом смысле был не в счёт. Во-первых, потому что ему откровенно не было дела до происходящего в соседнем секторе. Во-вторых, потому что подобного рода сплетни его едва ли интересовали. Вернее, наоборот.

Так или иначе, момент позволял допущение некоторых вольностей, и после секундного раздумья я во второй раз потянулась к пистолету.

Спасибо Йонасу, не позволившему командиру Бергу отобрать у меня боевое оружие за ненадобностью.

Для себя я предпочла бы более дальнюю мишень, но нести её обратно было глупо. Да и не в меткости сейчас было дело. Мне просто нужно было малодушно выпустить пар, а Гаспар готов был тратить своё бесценное время на то, чтобы меня подождать.

Полный и однозначный непрофессионализм наставника.

Дилетантство, если быть точной.

– Почему он приехал?

Заданный тихо и очень серьёзно вопрос грянул над ухом не хуже выстрела.

Глупо было ожидать, что он его не задаст.

– Йонас ему написал. Приказал явиться немедленно, – я сняла пистолет с предохранителя, и всё-таки не утерпела, посмотрела на Гаспара ещё раз.

Осознав собственную оплошность, – как минимум одну из них, – он заметно побледнел, веснушки проступили ярче. Однако отступать он не собирался.

– Зачем?

А вот это была уже наглость. За неё его точно нужно было поставить на место. Объяснить, насколько это не его дело, и что никто не давал ему права совать нос в такие вопросы.

Вместо этого я подняла пистолет и прицелилась. Ветер и правда был сильный.

– Думаю, пистолет в его руках более чем красноречив.

Я сказала это больше себе, чем Гаспару. Увиденное нужно было уложить в голове.

Если Кайл на это согласился, – а он уже очевидно согласился, либо того хуже, поддался на шантаж, – ничего хорошего ждать не приходилось.

Гаспар вздохнул слишком шумно. Украдкой, и правда незаметно бросил взгляд через плечо.

– Ты не хочешь его спросить?

Судя по тону, под «ним» подразумевался Йонас, с отношением к которому мальчишка до сих пор не определился.

Выстрел.

Мимо, разумеется.

Я тряхнула головой и прицелилась снова.

Рассказывать ему о том, как мы с Мастером поговорили вчера, точно не стоило.

– Не думаю, что он станет передо мной отчитываться.

Резкий порыв ветра.

Край мишени.

Гаспару стоило определённого труда не поежиться, и всё же он справился.

Повернулся в сторону мишени, слишком сильно сжал губы, немного прищурился.

– Ты думаешь, он хочет заменить тебя им?

Я опустила руку с пистолетом, разглядывая его лицо и даже отчасти любуясь.

Приятно было знать, что я не ошиблась в нём. Как всякий алмаз, он, разумеется, нуждался в огранке, но думать, учиться и сжигать за собой мосты он уже умел.

Гаспар ждал, позволяя мне собраться с мыслями и определиться с формулировкой.

Мы оба знали, что попусту тратим его время. Как знали и о том, что он сделал хорошее предположение.

Мне самой в первый момент пришло в голову именно это.

Пусть имя Кайла и не попало ни в один протокол, ни разу не прозвучало на заседаниях Совета, которые правильнее было бы назвать судилищами, Йонас знал.

Он понимал, что там, где окажется Нильсон, я не сумею остаться беспристрастной – приходилось смириться, с тем, что он знал об этом лучше, чем я сама.

Оказавшись вынужденным дать мне работу, он ни разу за четыре года не пытался придраться ко мне намеренно или припомнить способ, которым я её получила.