Вопрос был адресован уже мне, и, отвечая на него, полагалось вытянуться по стойке смирно.

Вместо этого я немного склонила голову набок, разглядывая Берга.

– Откуда мне это знать, командир? Я спала в своей комнате. Приказа приглашать туда обоих этих достойных господ от вас не поступало.

Общее веселье разлилось в воздухе, но так и не оформилось ни в один смешок.

Зато лицо Берга дернулось.

– Я ещё не знаю как, но ты к этому причастна. И до тебя, как я вижу, не доходит. Когда я выясню, каким именно образом на этот раз ты пустила репутацию Совета псу под хвост…

Из-за облаков показалось солнце, и я немного прищурилась, старательно борясь с искушением и правда отправить его спрашивать с Кайла.

Как только Берг на него заорет, даже вмешательство Йонаса станет бесполезным – тот ответит, не повышая голоса, но так, что суровый командир станет посмешищем как минимум на полгода.

При условии, конечно, что у Берга хватит смелости орать.

Я не знала, почему конкретно, но превосходно чувствовала, что Кайла он боится. И не только потому, что тот сильнее и умнее.

Нильсон был для него существом из другого мира, – того, до которого людям вроде Мартина Берга было нечего даже мечтать дотянуться. Сколь бы высокое положение они ни заняли, сколько бы власти не имели. Всегда ниже, всегда позади.

–... и мне плевать, кому именно ты так удачно дала, ему, Мастеру Йонасу или всему Совету сразу. Никто из них, судя по всему, не напомнил тебе, что это и есть твое место. Но это не беда, я напомню. Потому что на что-то большее ты явно не годишься.

Пришлось моргнуть, потому что, задумавшись, я пропустила почти всю тираду командира.

Перейдя под конец к банальным оскорблениям, он даже угрожающе понизил голос, надеясь задеть особенно глубоко.

Самым неприятным оказалось, что до определенной степени ему это даже удалось. Почти.

Что бы ни было ночью, прошлым летом доставить удовольствие любовнику у меня получилось много лучше, чем найти преступницу вовремя.

Остальные примолкли в ожидании. Никто не расходился, а Люк помрачнел так сильно, что мне это очень не понравилось.

Влезет – получит взыскание не меньше моего.

Хорошая получилась мысль. Очень отрезвляющая.

И она же повлекла за собой следующую. На этот раз – удивительную: а не в этом ли в действительности было дело?

В отличие от всё того же Грина, время от времени принимавшегося таскаться за мной с недвусмысленными предложениями, один из командиров Совета ничего подобного себе позволить не мог.

Тем не менее отпускаемые им реплики с подозрительной регулярностью касались именно этой темы.

Молчание начинало затягиваться, и Берг, вероятно, уже уверился, что победил.

Не к месту упомянутый, пусть даже и мысленно, Чарли, коротко и неприятно хихикнул:

– Да ладно, Элис. Не принимай близко к сердцу. Может, заплачешь ещё? Или ты это только из-за лошадок делаешь?

Он провёл по своей щеке пальцами, изображая, что вытирает слезы, и я развернулась, чувствуя, что перед глазами начинает плыть.

Мои дела с Бергом были только моими делами, но Грин с его интуицией чувствовал, что ход за Бергом. И вмешательство Кайла в наш прошлый разговор тоже хорошо помнил.

Понимая, что при плохом исходе могу дать командиру ещё один аргумент против себя же, я всё равно вскинула руку – не слишком резко, – и тут же опустила ее, поправляя волосы.

Черли выпучил глаза и схватился за горло, сгибаясь пополам и заходясь отчаянным кашлем.

Единственным, кто не понял, что я сделала, мог быть разве что перепуганный Артур. Все остальные молчали, хотя им и хватало выдержки не ухмыляться, – Совет прямо запретил мне колдовать. За маленькую неприятность для Грина, тем более организованную у Берга на глазах, я могла поплатиться очень и очень дорого.

И всё же Чарли покраснел от напряжения и продолжал кашлять, даже в уголках его глаз выступили слезы.

– Вот так, мой юный друг. Специалисты Совета сражаются с нечистью. Иногда спят с нечистью. А иногда рыдают как дети, – негромкий, но весёлый и злой голос Хольца вернул меня к реальности.

Я повернулась, потому что не заметила его прежде, а он стоял рядом с Дугласом, покровительственно и вместе с тем абсолютно по-братски закинув локоть на плечо бледного Гаспара.

Сочтя, что на неловкое положение Чарльза все мы полюбовались достаточно, я посмотрела на продолжавшего прожигать меня взглядом Берга.

Он не был уверен. Я сделала то, что сделала, слишком быстро для него.

– Так что вы хотели узнать, командир? Не запрещала ли я Люку возвращаться в замок? Нет. Или мы с господином Нильсоном должны были за ним проследить? Если вас просто интересует, с кем и как именно я провожу время, мне хотелось бы услышать, с какой стати, потому что это не ваше дело.

Теперь оставалось только надеяться, что упомянутый господин не объявится в самый неподходящий момент со своей благородной защитой, потому что от лица Берга отбила кровь.

Грин продолжал заходиться кашлем и заливаться слезами, а командир сделал шаг ко мне.

– Ты, тварь, доигралась…

Он успел потянуться ко мне, но не успел поднять руку, потому что за моей спиной произошло движение, и на Берга упала тень – Стивен вышел из столовой в компании тех, с кем завтракал.

И командир застыл.

Воздух вокруг сгустился настолько, что его, казалось, можно было потрогать.

Бросив взгляд по сторонам, я едва не выругалась, потому что вмешаться был готов не только Стив. Даже Дуглас напрягся. Гаспар со всем его пылом, даже не успел бы…

Бергу стоило действовать быстрее, но подсказать ему такое простое решение, – сразу бить, а не трепаться, – я, увы, попросту не могла.

– Элисон! – не слишком громкий, но достаточно настойчивый голос Матиаса разнёсся по двору, приводя всех присутствующих в чувства.

Я развернулась, потому что сейчас мне померещилось в его интонациях что-то неуловимо знакомое, но неузнанное. Что-то, что я очень хорошо знала, но не имеющее к несвятому брату никакого отношения.

Сам же он вышел из галереи, но ни на кого, включая разъярённого Берга, не посмотрел. Только на меня.

– К Мастеру Йонасу. Немедленно.

Волна обжигающего разочарования поднялась от поясницы к затылку.

Если Берг успел пожаловаться Йонасу, и тот решил со мной побеседовать…

Так или иначе, возражать командир не посмел, только проводил меня пристальным и недобрыми взглядом.

Матиас сопроводил меня до лестницы, но так ничего и не сказал – если Мастер велел явиться «немедленно», следовало именно так и поступать, и болтать было не время.

Зато, войдя в кабинет, я выяснила, где все это время был искомый командиром Нильсон – перед столом Йонаса стояли два кресла, и в одном из них расположился Кайл.

Он разглядывал свои манжеты, и не повернулся, когда я вошла.

А вот сидящий на своём месте за большим дубовым столом Йонас кивнул вполне приветливо, приглашая войти и присесть.

На прелюдию перед выволочкой это не походило, да и едва ли он стал бы что-то объяснять Кайлу в моём присутствии.

И всё же в приготовленное для меня кресло я опустилась с осторожностью.

Йонас молчал.

Он разглядывал то нас обоих, то чернильницу, как будто решал, с чего начать, и я позволила себе медленно выдохнуть и испытать некоторое разочарование.

Если бы не Стив, огромный как медведь, сидеть бы мне сейчас на земле, сплевывая кровью и наслаждаться солоновато-металлическим привкусом грядущей свободы на губах.

Всего один удар в исполнении Берга позволил бы созвать Совет и поднять вопрос об опасной несдержанности командира. Его крики и тон, который он себе позволил, правдивые показания присутствовавших, данные с подчёркнутой неохотой, моё разбитое лицо и Кайл Нильсон, спокойный, уживчивый и готовый к сотрудничеству, – идеальная комбинация, которую Мастер разыграл бы с блеском, добившись нужного ему решения. Даже если бы Берга отстранили всего на месяц на время расследования, этого времени хватило бы, чтобы подали голоса все те, кому прежде гордость не позволяла сообщить о его ненадлежащем поведении.