— Я и собирался отказаться. И Павел тоже, — негромко сказал Андрей.

— Да, Наташа говорила, что вы оба откажетесь от должности, — кивнула Инна Михайловна. — И Бородин остался бы единственным кандидатом, потому что Наташу всерьёз никто и рассматривать бы не стал. Бородин ни за что не отказался бы от должности. И Наташа решила убрать его из Университета. Для этого она стала постоянно за ним следить… Да, я знала о её планах и отговаривала её. Но я не знала, что конкретно Наташа собирается сделать… Узнала, только когда всё уже произошло… Бородина назначили ректором. Так совпало, что Наташу в тот же день пригласили на работу в Москву. Она не хотела ехать, но понимала, что здесь ей Бородин работать не даст… Перед отъездом Наташа отдала мне кристалл, сказала, что он может мне пригодиться. Не знаю, где она его взяла, кристаллами памяти давно никто не пользуется. Я сразу не посмотрела, что на нём, потому что поехала с Наташей на вокзал. Посмотрела, уже вернувшись домой… А на следующий день стало известно, что Наташа погибла по приезде в Москву, несчастный случай…

Феоктистова замолчала, остальные тоже сидели молча.

— Кристалл мне действительно пригодился, — снова заговорила Инна Михайловна. — На нём было четыре записи. Первая — Бородин заходит в хранилище. И заходит туда накануне занятия, а не за два часа до него, как он сам утверждал. По записи можно легко понять, когда именно она сделана. Вторая запись сделана на следующий день, то есть в день занятия — Бородин не спеша прогуливается по парку в то время, когда он, по его словам, находился в хранилище и готовил наборы заготовок. Опять же, легко можно понять, когда сделана запись. Третья запись сделана буквально за пять минут до начала занятия — Бородин забежал в хранилище, забрал наборы и понёсся на занятие, не проведя в хранилище и минуты. Естественно, наборы он не проверял, на это нужно время. А четвёртая запись… — Феоктистова вздохнула. — Четвёртая запись — признание Наташи, что это она наложила плетение на заготовки, потому что хотела навредить Бородину, и что Андрей Туманов ни в чём не виноват… Не знаю, почему Наташа записала это признание, может, что-то предчувствовала… Как я уже сказала, Наташа оказалась права, кристалл мне действительно пригодился. Почти сразу после того, как Бородина утвердили на должности ректора, он вызвал меня к себе и заявил, что я уволена. Кристалл всегда был со мной. Я просто показала Бородину три первые записи и сказала, что, если он меня уволит, кристалл отправится прямиком в Магический Совет. Это разрушило бы карьеру Бородина, никакие предыдущие заслуги не помогли бы. Хоть это и не он наложил плетение, но он обманул тех, кто вёл расследование, поэтому наказание было бы серьёзным. Бородин аж позеленел от злости и процедил, что погорячился, ни о каком увольнении речи не идёт, и что я могу работать в университетской библиотеке столько, сколько сама пожелаю. Конечно, я могла бы тогда уйти, потому что уже давно работала. Ведь на работу сюда я пришла, когда мне было двадцать два года, ещё при Правдине, он был ректором до Кравцова. При Правдине шесть лет проработала и двадцать восемь при Кравцове. Но уходить не хотелось. И нравилось, и деньги не лишние. Да ещё Костя, мой муж, часто был на гастролях. Он скрипач, тогда играл в оркестре. Не хотелось сидеть дома одной. И Тонечка, наша внучка, была маленькой. Её родители — Юрий и наша с Костей дочь Мария — геологи, постоянно в разъездах. Маша и года дома не провела после рождения Тони. Нет, дочь они любят, но и работу свою бросать не хотят… Вообще, Тонечка ходила в детский сад, но ей там не особо нравилось, и я часто брала её с собой сюда. В библиотеке запрещено пользоваться магией, и никаких опасных магических вещей здесь нет, поэтому ей ничего не угрожало. Тоня была очень спокойным ребёнком, она находилась в моём кабинете, играла, рисовала или спала и никому не мешала. Потом Тоня пошла в школу, но всё равно после уроков бывало заходила ко мне… Тоня училась в десятом классе, и я подумывала о том, чтобы уволиться… Но передумала, потому что Костя ушёл из оркестра и начал давать на дому уроки игры на скрипке. Скрипка красиво звучит, когда на ней играет опытный музыкант. А если музыкант начинающий… — Феоктистова вздохнула. — То это просто тихий ужас! Вернее, ужас совсем не тихий… А у Кости почти все ученики тогда только начинали учиться играть. Уроки идут с десяти утра до шести вечера. Часто просто невозможно было находиться дома… И я решила ещё поработать… Когда Тонечка заканчивала одиннадцатый класс, она неожиданно сказала, что очень хотела бы здесь учиться, но не примут. Уровень дара у неё хоть и намного выше среднего, но до высокого не дотягивает… И снова мне пригодился кристалл. Я вынудила Бородина принять Тоню на учёбу. Правда, пришлось пообещать, что, когда она получит диплом, я отсюда уйду и отдам ему кристалл. Бородин, конечно, был в бешенстве, но Тоню на учёбу принял. Хотя она этого заслуживала — всегда отлично училась… В прошлом году я потребовала, чтобы её назвали лучшей студенткой Университета. Но, как я сказала, она училась отлично, так что всё по праву… Да, я шантажировала Бородина, но он это заслужил. Он столько лет трепал нервы Наташе, она погибла из-за него, ведь если бы не Бородин со своим мерзким характером, она не уехала бы. Поэтому мне не стыдно, что я так себя с ним вела, это было моей местью.

Инна Михайловна замолчала. Катя осторожно заметила:

— Но вы могли сразу отправить кристалл в Магический Совет. Наталья ведь погибла, ей это не навредило бы, а Бородин не получил бы должность. Его, наверное, даже совсем уволить могли. Вот вы и отомстили бы таким образом.

— Я не знала, кого назначат вместо Бородина, — качнула головой Феоктистова. — Новый ректор тоже мог меня уволить, а я уже объяснила, почему не хотела уходить из библиотеки.

Катя взглянула на Тумановых. Какого им сейчас? Девятнадцать лет назад Феоктистова решала свои проблемы (впрочем, и позже она тоже использовала кристалл, думая только о себе), зная, что Андрей пострадал незаслуженно, а она может ему помочь, но ничего не сделала.

— А что будет с вами? — спросила Катя у Инны Михайловны. — И с Бородиным?

— Бородина уволили и запретили не только занимать какие-либо должности, но и просто преподавать в любых учебных заведениях, — сказал Туманов. — Он собирается уехать из города в ближайшее время, вместе со всем семейством. Куда, не знаю. Ректором теперь будет Павел Изотов. На этот раз он не стал отказываться. Наверное, в Университет уже прибыла Магическая Комиссия, чтобы проверить все дела Бородина.

— Комиссия долго здесь пробудет? И нас с Вэлхадом будут о чём-нибудь спрашивать?

— Вас ни о чём не будут спрашивать, — ответил Андрей. — Комиссия пробудет здесь примерно неделю. Если бы Бородин уходил добровольно, он назвал бы нескольких кандидатов на должность, как это принято в магических Университетах. Но сейчас не та ситуация. И нового ректора назначил Магический Совет… Кстати, на занятия смена ректора и работа Комиссии не повлияют, вы будете учиться, как обычно.

— Я доработаю до конца лета, потому что не хочется никого из девчонок досрочно из отпуска вызывать, пусть отдыхают, — проговорила Феоктистова. — В середине августа девчонки выйдут из отпуска, мы подготовим учебники для выдачи, а потом я уйду. Кто-нибудь из помощниц займёт моё место.

— Вы не заявите на Бородина за то, что он пытался вас задушить? — удивилась Катя.

— Не задушил же, — невесело усмехнулась Феоктистова и слегка махнула рукой. — Не буду я на него заявлять, хватит и того, что его уволили и преподавать запретили.

Инна Михайловна немного помолчала и повернулась к Тумановым:

— Я понимаю, что сильно виновата перед вами, но простите меня, пожалуйста, если сможете.

Людмила и Андрей переглянулись, но ничего не ответили. Вэлхад презрительно фыркнул.

— Что ж, заслужила… — кивнула Феоктистова. — Ладно, я всё рассказала, пойду, — она поднялась со скамейки, медленно дошла до библиотеки, отперла дверь и скрылась за ней.