* * *

По окончании третьей пары девчонки и Трынкус пришли в библиотеку. После солнечной улицы и ярко освещённого холла основной зал встретил их полумраком — светильники над книжными стеллажами не включены, тяжелые шторы на окнах плотно задёрнуты. Горела только одна настольная лампа на библиотечной стойке. При свете этой лампы Феоктистова читала какую-то книгу.

— Здрасьте, Ин Михална! — произнесла Женя, подойдя к стойке.

— Здрасьте! — хором выпалили Катя, кот и Даша.

— Здравствуйте, второй курс! Что вам нужно? — ответила Феоктистова, поверх очков цепко оглядев вошедших и ненадолго задержав взгляд на Кате и Трынкусе. Они, в свою очередь, внимательно уставились на Инну Михайловну.

— Мне нужно учебник поменять, рваный выдали, — Васильева вытащила книгу из рюкзака и положила на стойку.

— Странно, — протянула Инна Михайловна. — Мои помощницы и я лично тщательно проверили все учебники, ни одного рваного нам не попалось.

— Вот, — Женька открыла книгу и показала надорванные страницы.

— Ладно, заменю. А вам что? — библиотекарь взглянула на остальных. — Тоже учебники поменять?

— Нет, они со мной за компанию, — сказала Женя.

Феоктистова поднялась со стула, взяла учебник и удалилась вглубь зала.

— Ну сурова тётка! — шепнула Васильева остальным, они кивнули в ответ.

Через несколько минут Инна Михайловна вернулась и положила на стойку учебник:

— Вот, целый. Бери и постарайся больше учебники не портить.

— Ин Михална, это не я, такой выдали! — с совершенно честным видом воскликнула Женька, убирая книгу в рюкзак.

— Сделаю вид, что поверила! — хмыкнула Феоктистова. — Что-то ещё?

— Нет, спасибо большое, всего доброго, — ответила Женя.

— До свидания! — хором вякнули остальные, и вся компания быстро покинула библиотеку.

— Ну и бабка у Новиковой! Просто бр-р! — поёжилась Женька, оказавшись на улице.

— Да уж, — согласилась Даша.

— Ну что, Кать, какие выводы по результатам наблюдения за Феоктистовой? — спросила Женя.

— Вы сами видели, какая она, так что думаю, Бородин действительно её боится, — сказала Катя девчонкам, а во все глаза смотревшему на неё Трынкусу незаметно кивнула, кот облегчённо вздохнул.

— И что теперь будешь делать? — осведомилась Крылова.

— Подумать нужно, дело-то такое… — неопределённо произнесла Катя.

— Если что надумаешь, обращайся, поможем, да, Дашк? — сказала Васильева.

— Поможем, — согласилась Даша.

— Спасибо, если что-то придумаю, скажу.

Девчонки вышли с территории Университета.

— Ладно, народ, пока! Мы с Трынкусом пешком, утренней поездки хватило, — Соболева помахала подругам рукой.

— Пока! — брякнул кот.

— А пойдёмте все пешком? — предложила Женя. — Нам ведь полдороги вместе идти. Я вам ещё про Питер расскажу.

Девчонки прошли одну остановку, слушая Женькины рассказы, потом попрощались и разошлись в разные стороны.

— Ну что, Кать? — стоило Даше и Жене уйти, выпалил кот. Трынкус с трудом дождался, пока девчонки уйдут, даже начал от нетерпения подпрыгивать у Кати на руках.

— У Феоктистовой точно кристалл памяти, я уверена, — сказала Соболева.

— Прячет, — кивнул кот. — Наверное, в кармане.

— Нет, — покачала Катя головой. — Вчера у неё на одежде карманы были, а сегодня она в платье без карманов. Может, она кристалл на шею повесила?

— Кристаллы памяти нельзя дырявить, все записи пропадут, — возразил фамильяр.

— Может, Феоктистова нашла способ повесить кристалл на цепочку или шнурок, не дырявя его.

— Будем продолжать следить за ней и всё узнаем, — решительно заявил кот. — Но нужно поторопиться.

— Мы не сможем часто приходить в библиотеку.

— Что-нибудь придумаем. А сейчас пошли домой, обедать пора.

Уже в который раз мысленно назвав кота обжорой, Катя направилась в сторону дома.

Утром Кате и Трынкусу пришлось выйти из дома пораньше, чтобы не спеша дойти пешком до Университета. На середине пути фамильяр начал бубнить, что ему неудобно сидеть на руках. Катя ответила, что нет никакой необходимости терпеть неудобства и можно идти самому. Всё недовольство сразу испарилось, Трынкус заявил, что ему удобно, как никогда.

В университетском парке Катя и кот почти сразу наткнулись на Антонину Новикову. Она сидела на скамейке в самом начале аллеи, ведущей к корпусу огненного факультета.

— Катя, Трынкус, привет! А я вас жду! — вскочила Антонина, увидев Соболеву и фамильяра. — Извините меня, пожалуйста, за позавчерашнее поведение и большое спасибо тебе, Катя.

— За что спасибо? — пробормотала Катя, удивлённо переглянувшись с Трынкусом.

— За то, что вправила мне мозги, — ответила Новикова и указала на лавочку. — Давайте сядем? До начала занятий ещё есть время.

Антонина села, Катя — тоже, кота устроила рядом.

— Я ведь не хотела здесь учиться, — начала Новикова. — Это мама хотела, чтобы я получила магическое образование, как она сама когда-то мечтала. А я в иняз хотела поступать. Но поступила сюда… Всё было нормально, пока я не услышала кое-что год назад... Неважно, что именно я услышала, но всё пошло наперекосяк… А после нашего с тобой, Катя, разговора я поняла, что мне нужно отсюда уйти… Вот… И я уже поступила в иняз, представляете? — Антонина радостно засмеялась. — Прихожу вчера туда, чтобы узнать, как сдать вступительные экзамены… А, мне ведь ещё нужно дубликат аттестата получить, его только через месяц выдадут. Вот я и хотела узнать, как пока без аттестата обойтись… Захожу, значит, а там сразу, как войдёшь — дверь, на ней табличка «Приёмная комиссия». Я в эту дверь заглянула, там какой-то мужик сидит. Буркнул, что сегодня приём документов уже окончен. Он текст пытался перевести, аж покраснел от усердия, но ничего не получалось. Я говорю: «Давайте помогу». И перевела этот текст! Прямо так, с листа, без словарей! Мужик на меня вытаращился и говорит: «Если вы поступать, то вы приняты». Это ректор оказался. Кать, Трынкус, представляете? Я поступила! Без экзаменов! Здорово, да?

— Здорово, — кивнула Катя, растерявшись от не совсем связного потока слов.

— Без экзаменов приняли только нескольких победителей олимпиад и меня. Вот! А сегодня я пришла, чтобы с вами поговорить и документы отсюда забрать. Хоть они и недействительны, но всё же.

— Антонина, можно кое-что у тебя спросить? — произнесла Катя.

— Просто Тоня. И спрашивай, конечно.

— Тоня, ты, пожалуйста, не сердись и ответь честно, ладно? — осторожно подбирая слова, проговорила Катя.

— Ладно. Что ответить-то?

Соболева замялась на несколько секунд, не зная, как помягче сформулировать вопрос, но решила, что лучше всего спрашивать прямо в лоб, и выпалила:

— Инна Михайловна шантажирует Бородина?

Кот во все глаза уставился на Новикову.

— Откуда ты… — ошарашенно выдавила Антонина.

— Тоня, ответь честно, это очень важно! — настаивала Катя.

— Д-да, шантажирует.

— Бородин знает, что ты ушла из универа?

— Знает, я же документы забрала, так что…

— Скорее! — заорал Трынкус, спрыгнул с лавки и длинными скачками понёсся по парку в сторону библиотеки. Катя бросилась за котом, Антонина — следом.

— А что происходит? — на бегу выговорила Новикова.

— Твоей бабушке может грозить опасность, — ответила Катя.

Когда девчонки подбежали к библиотеке, кот был уже там, нетерпеливо подпрыгивал у закрытой двери. Антонина потянула дверь на себя, но она оказалась заперта.

— Бабуль, это я! Открой! — Новикова забарабанила в дверь.

Феоктистова не открывала.

— Кать, подними меня к замку! — крикнул кот.

Соболева подняла Трынкуса. Он поставил передние лапы по обе стороны от замочной скважины и сосредоточился.

— Но в библиотеке нельзя пользоваться магией… — растерянно пролепетала Новикова.

— А я в библиотеке и не пользуюсь, это ещё улица! Не мешай мне! — огрызнулся кот.