На улице рядом с Университетом никого не было. И за оградой, на территории парка, народ тоже отсутствовал. Кот так торопился в универ, что уговорил Катю прийти пораньше. (Видимо, Антонина решила явиться в Университет сильно заранее, чтобы уж точно не пропустить Катю.) Никто из Катиных однокурсников ещё не успел добраться. И так уж получилось, что из второкурсников никто в общежитии не живёт, они все местные. А вот почему нет магов-охранников — это вопрос, кто-то из них должен постоянно присматривать за входом. Но Соболевой сейчас было не раздумий на тему, чем так заняты маги из охраны, что даже за калиткой не следят.

— Трынкус, она по мою душу. Сейчас скандалить начнёт. Что делать? — негромко сказала Катя коту, сидевшему у неё на руках.

— Начнёт орать, отвечай спокойно, но жёстко. И не бойся, я тебя в обиду не дам! — успокаивающе проурчал Трынкус.

Катя вспомнила, как Маринка однажды сказала, что, когда боишься, нужно сделать морду кирпичом и идти вперёд. Очень надеясь, что её «морда» сейчас имеет достаточно «кирпичеобразное» выражение, Соболева подошла к ограде Университета.

— Явилась, нахалюга? — уперев руки в бока, прошипела Новикова. — Не стыдно, сопля малолетняя? Приманила чужого фамильяра, — Антонина указала на Трынкуса и перешла на крик, — теперь таскаешь его, будто он твой? Что молчишь, дура? Хотя плевать я хотела на твои слова! Я тебе сейчас без всяких разговоров морду разобью!

— Во-первых, здравствуй, Антонина, — сказала Катя, очень стараясь не допустить дрожи в голосе. — Во-вторых, я никого не подманивала, и ты это прекрасно знаешь. В-третьих, ты точно на пятом курсе должна учиться? Не в пятом классе? Что за выражения — сопля малолетняя, морду разобью?

— Ах ты!.. Да я тебе!.. — поперхнувшись от возмущения, выдавила Антонина и направилась к Кате.

— А ну стой! — вздыбив шерсть на загривке, рявкнул кот. — Только тронь её! Я-то точно тебе морду расцарапаю! И ухо откушу!

Трынкус многообещающе продемонстрировал острые когти на передних лапах, а заодно и клыки, тоже острые. Новикова споткнулась от неожиданности и, с трудом удержав равновесие, остановилась.

— Всего доброго! — Катя обошла Антонину, зашла на территорию Университета и закрыла за собой калитку.

Новикова обернулась и сквозь кованые узоры решётки ограды ошарашенно провожала взглядом удаляющуюся по дорожке парка Соболеву. Трынкус грозно сверкал глазами поверх Катиного плеча.

— Трынкус, меня трясёт, — шёпотом призналась Катя, свернув в аллею, ведущую к корпусу огненного факультета.

— Всё хорошо! Ты держалась молодцом! — похвалил кот.

— Не привыкла я так ругаться.

— С друзьями что ли никогда не ссорилась? Или с Маришкой? — удивился Трынкус.

— Но не до такой же степени. И мы никогда не ненавидели друг друга. А Новикова меня ненавидит. Хотя, в её понимании, наверное, есть за что.

— Кать, все люди разные, — вздохнул фамильяр. — И ситуации в жизни бывают разные. Увы, но тебе придётся время от времени с кем-то ругаться.

— Да я понимаю, — согласилась Катя. — Всё бывает, все люди разные, и никто не обязан хорошо ко мне относиться, так что всякое может быть. Спасибо тебе, Трынкус, заступился.

— Всегда пожалуйста! — довольно вякнул кот.

— Ты правда ей ухо откусил бы?

— Нет, конечно! — фыркнул Трынкус. — Просто напугал. А вот царапнуть — это запросто. По лицу, конечно, царапать не стал бы, но по рукам — без проблем.

Антонина пришла в себя и рванула к калитке, чтобы догнать Катю, но неожиданно остановилась, отвернулась и отошла на несколько шагов от Университета.

— Она права! — прошептала Новикова с трудом сдерживая слёзы. — Соболева права! Как я себя веду? Ч-чёрт, как так всё обернулось-то?

Постояв несколько минут, Антонина поправила небольшой рюкзак, висевший на спине, и пошла прочь от Университета.

* * *

Антонина Новикова медленно брела по улице и прокручивала в голове обрывок разговора, случайно услышанный чуть меньше года назад. В самом начале прошлого учебного года преподаватель отпустил их с лекции пораньше. И Антонина решила зайти в библиотеку, позвать свою бабушку Инну Михайловну Феоктистову, главного библиотекаря Университета, пообедать. В холле и в главном зале библиотеки никого не было — бабушкины помощницы уже убежали на обед, а студентам ещё не понадобились никакие книги вдобавок к недавно полученным учебникам. Антонина знала, что Инна Михайловна в своём кабинете, поэтому не стала заглядывать в другие залы, а сразу направилась к двери с табличкой «Служебные помещения». За дверью — длинный коридор. До кабинета главного библиотекаря нужно пройти половину коридора. Ещё на подходе Антонина, несмотря на прикрытую дверь кабинета, услышала громкий, раздражённый голос Инны Михайловны и удивилась — с кем это бабуля ругается?

— Тоня отлично учится, выполняет все задания, ни у кого к ней нет никаких нареканий, наоборот, все хвалят, — говорила Инна Михайловна. — Почему её никогда не называют в числе лучших студентов? Почему вы не разрешаете ей участвовать в студенческих конференциях? Для неё это очень важно. В прошлом году Тоня подготовила отличный доклад, но выступить ей не разрешили. Да, её приняли с Университет в обход правил. Но я требую, чтобы Тоню назвали лучшей студенткой и позволили ей участвовать в конференциях! Я обещала не обнародовать те записи, но если вы не выполните мои требования, записи отправятся прямиком в Магический Совет! Мне терять нечего, а вот вам очень даже есть что!

После слов «её приняли в Университет в обход правил» Антонина замерла на месте, не желая верить собственным ушам, а услышав голос того, кто стал отвечать бабушке, поспешно развернулась и выбежала из библиотеки.

Антонина не хотела связывать свою жизнь с магией. Ей всегда легко давались иностранные языки, и после школы она собиралась учиться на переводчика. Но случайно услышав разговор родителей, передумала. Её родители — Мария и Юрий Новиковы — геологи, дома бывают редко, иногда по пальцам одной руки можно было пересчитать, сколько раз за год они приезжали. Дочь они любят, но и свою работу тоже любят. Вырастили Антонину бабушка и дед по материнской линии — Инна Михайловна и Константин Васильевич Феоктистовы. Другие бабушка с дедом тоже геологи, до сих пор работают, их Антонина тоже видит редко. Впрочем, и деда Костю в своём детстве она видела далеко не всегда. Дед — скрипач, много лет играл в оркестре и часто ездил на гастроли. Когда Антонина училась в старших классах, дед ушёл из оркестра и стал на дому давать уроки игры на скрипке.

В один из своих приездов домой родители говорили о будущем Антонины, не зная, что она слышит их разговор. Мария Константиновна сказала, что было бы замечательно, если бы Тонечка получила магическое образование, как она сама когда-то мечтала — ни у кого в семье нет магического образования, даже у дальних родственников, а ей так хотелось. Но низкий уровень дара не давал никаких шансов стать магом, поэтому Марии пришлось выбрать профессию, не связанную с магией. Услышав слова матери, Антонина забыла про свои мечты, связанные с изучением иностранных языков, и стала думать, как бы поступить в магический ВУЗ. Но она понимала, что не удастся, потому что в большинстве магических Университетов существует обязательное требование к студентам — высокий уровень дара. И в Университете Всех Видов Магии, который находится в их городе, это требование действует. Уезжать учиться в какой-нибудь другой город, где в ВУЗе нет этого несправедливого требования, Антонина не хотела — родители и так редко приезжают, а живя в другом городе, она будет видеть их ещё реже. Инна Михайловна, заметив, что внучка день ото дня становится мрачнее и мрачнее, спросила, что случилось. Узнав, что Антонина очень хотела бы поступить в Университет Всех Видов Магии, но не сможет из-за уровня, сказала, что попробует помочь. На следующий день бабушка обрадовала Антонину — в Университет её примут, если хорошо сдаст вступительные экзамены. Антонина чуть не запрыгала от радости, заверив, что отлично сдаст все-все экзамены. Так и получилось. Увидев свою фамилию в списке поступивших, Антонина с трудом удержалась от радостного визга и стала звонить родителям, которые, конечно же, были в очередной экспедиции. Сразу дозвониться не удалось, только на следующий день получилось сообщить радостную новость. Мария Константиновна поздравила дочь, сказав, что они с папой очень ею гордятся. Антонина тоже очень собой гордилась — и потому что смогла поступить в универ, и потому что всегда отлично училась. Учёба сложностей не вызывала, несмотря на недотягивающий до высокого уровень дара. Дела шли замечательно — преподаватели хвалили Антонину, никто из них не догадывался, что у неё нет нужного уровня. Три года всё было хорошо, и вдруг, как неожиданный удар по голове — тот случайно подслушанный в библиотеке обрывок разговора. Всё рухнуло в один момент. Бабушка обманула её. Оказалось, что Антонина зря так гордилась своим поступлением, это вовсе не её заслуга, а результат гнусного шантажа. Она тогда прибежала домой, заперлась в своей комнате и проплакала до вечера. А на следующий день…