— Спасибо, Лиз, — задумчиво протянула Катя.

— Лизк, ну признайся, откуда ты всегда всё знаешь? — вмешалась Крылова.

— Дашк, тебе какая разница? — в тон Даше ответила Лиза. — Тебе была нужна информация, ты её получила.

— О как! — у Дашки даже лицо вытянулось. — А Артемьева-то у нас — штатный информатор, получается.

— Ладно, девчонки, мы тут на речку собираемся, пока дождя нет, так что мне пора. Звоните, если ещё что нужно будет. Пока! — попрощалась Лиза и отключилась.

— Ну вот откуда она всегда всё знает, а? — проговорила Даша.

— Кто-нибудь из знакомых в универе работает, поэтому и знает, — предположила Катя.

Девчонки согласились, что это похоже на правду. А Катя задумалась — кого же из родственников Новиковой боится ректор? Родителей и бабку с дедом, которые постоянно в разъездах? Вряд ли. Других бабку с дедом? А вот тут может быть и в точку. Вернее, только бабка в точку. Она давно в Университете работает, поэтому может знать о Бородине что-то такое, что он предпочёл бы скрыть. И скрывать ему, похоже, есть что.

Катя подумала, что всё указывает на то, что она не ошиблась вчера насчёт уровня дара Новиковой. Это значит, что ректор сознательно принял на учёбу студентку, у которой уровень дара не дотягивает до высокого. А это нарушение правил Университета и подделка документов. В школьном аттестате указывается уровень дара. У Новиковой там был указан не дотягивающий до высокого уровень, значит, аттестат правили. И в личном деле Новиковой, которое завели в универе, указали высокий уровень дара по результатам проверки специальным артефактом. Уровень дара с помощью артефакта у всех поступающих проверяет лично ректор, разумеется, в присутствии остальных членов приёмной комиссии. Но артефакт никто из них не видит, Бородин держит его зажатым в кулаке. Если артефакт станет тёплым, значит, у поступающего уровень дара высокий, если останется холодным — уровень до высокого не дотягивает. И соответствующая пометка в документах делается только со слов ректора, больше никто из приёмной комиссии к артефакту не прикасается. Впрочем, эта проверка — всего лишь формальность, ведь все знают, что в универ принимают только с высоким уровнем дара, поэтому те, у кого нужного уровня нет, даже не пытаются поступить. Как правило, не пытаются, но вот Антонина Новикова не только попыталась, но и поступила.

Но Бородин что-то совершил ещё раньше, до приёма Новиковой в универ — ведь не может же ректор бояться Феоктистову из-за того, что принял на учёбу её внучку. Бабка, наоборот, должна быть благодарна Бородину за это. Значит, что-то плохое он натворил раньше, и Феоктистова об этом знает. А если Бородин боится родственников Антонины, то получается, что её бабка шантажирует ректора.

Катя припомнила, как выглядит Инна Михайловна. Вполне обычная внешность — среднего роста, полноватая, седые волосы всегда закручены в большой узел на затылке. А вот лицо неожиданно худое. Инна Михайловна носит очки в тонкой оправе. Но судя по тому, что очки часто бывают сдвинуты на самый кончик длинного носа, не очень они Феоктистовой и нужны. Катя вспомнила внимательный, острый взгляд небольших тёмных глаз, и мысленно признала, что бабка Антонины не так проста, как может показаться.

Как следует всё обдумать помешала Женька:

— Катюх, о чём задумалась?

— Думаю, Бородин может бояться бабку-библиотекаря.

Трынкус снова посмотрел на Катю.

— И деда-скрипача, — фыркнула Васильева. — Если Бородин Антонину обидит, бабка ему книжками по башке настучит, а дед будет над ухом на скрипке пиликать что-нибудь заунывное.

— Почти смешно, — кивнула Соболева. — Но Феоктистова давно в универе работает, может про Бородина знать что-нибудь этакое.

— А ведь может, — переглянувшись с Дашей, согласилась Женя.

— Допустим, ректор действительно боится Феоктистову, — сказала Дашка. — Значит, он когда-то сделал что-то плохое. Что это тебе даёт, Кать? Ты собираешься выяснять тёмное прошлое Бородина?

— Вообще-то, он меня из универа отчислить грозился, так что может и буду выяснять.

— А Катька-то у нас сыщик, оказывается! — фыркнула Женя.

— И как ты выяснишь? — спросила Даша.

— Не знаю, может потом что-нибудь придумаю. А может, и не буду ничего делать. Ладно, фиг с ним, с Бородиным... Какие у вас планы на каникулы? — сменила тему Катя.

— Да были бы нормальные каникулы, а не это недоразумение! — скривилась Женька. — Уже осталось меньше, чем полторы недели.

— Мы с родителями завтра на неделю в санаторий уезжаем, — сказала Даша. — Мама вчера обрадовала.

— Лечиться поедете? — удивлённо уставилась на неё Васильева. — От чего?

— В санатории не обязательно лечиться, мы будем просто отдыхать.

— А мы с родителями через два дня в Питер едем. На пять дней. Мало, конечно, — вздохнула Женя, — но лучше, чем вообще ничего.

— А вы? — Даша посмотрела на сестёр Соболевых.

— Дома будем, скорее всего, — ответила Катя.

Дашка взглянула на часы и охнула:

— Ох ты ж ёлки-палки, времени-то уже сколько! Мне пора, нужно вещи собирать, — она встала с кресла.

— Я тоже пойду и тоже вещи собирать, — поднялась и Женька.

— Ты же только через два дня едешь? — удивилась Катя.

— Поездка — дело важное, — ответила Васильева. — Нужно заранее продумать, что именно с собой взять, чтобы в последнюю минуту не швырять в чемодан всё подряд. И с Дашкой нам полдороги вместе идти, веселее… Кать, если вдруг что-то узнаешь про ректора, сообщишь? Интересно ведь, что там Бородин вытворил.

— Жень, да я пошутила, когда сказала, что буду про его делишки выяснять.

— Ну вдруг случайно что-нибудь нароешь. Ладно, пока, Кать! Марин, Трынкус, пока!

Катя проводила подруг до входной двери.

— Ка-а-ать… Тут такое дело… — протянула Маринка, когда Катя вернулась в комнату.

Катя посмотрела на младшую сестру.

— Если родители соберутся отправить меня в питомник или на турбазу, попроси, чтобы дома оставили, а? — выпалила Марина.

Бабушка и дедушка — родители Юлии Алексеевны — совместно со своими друзьями, тоже семейной парой, двенадцать лет назад организовали в деревне неподалёку от города питомник по выращиванию рассады и саженцев. Купили большой участок земли, построили два дома, поставили несколько теплиц, даже зимний сад у них есть. Они владеют водной магией, их друзья — магией земли, поэтому всё, выращенное ими, отлично выглядит, замечательно приживается на новом месте, красиво цветёт и обильно плодоносит. Растения из питомника заслуженно пользуются большим спросом у покупателей. Садоводы в их питомник за рассадой со всей области приезжают. Когда Катя училась в школе, их с Мариной часто отправляли на лето к бабушке и деду. В самом питомнике девчонкам сначала нравилось, но это быстро прошло — выходить за пределы участка оказалось очень неприятно. Потому что деревенские дети сестёр в свою компанию не принимали, обзывали «городскими курицами» и ещё более обидными словами, бросали репьи им в волосы. Девчонки не понимали, почему к ним так относятся, ведь они ничего плохого никому не делали. Потом случайно услышали разговор соседок, и всё стало ясно — деревенские не любили питомник и его хозяев, потому что те отбили у них покупателей. Жители деревни тоже выращивали рассаду на продажу, конечно не в таких объёмах, как в питомнике, но кое-какой доход это приносило. Но в питомнике и рассада, и саженцы выглядели гораздо лучше, чем у деревенских, и всегда приживались на новом месте, поэтому покупатели предпочитали обращаться в питомник. Деревенских это сильно злило. Вырастить рассаду лучшего качества они не могли — случайно сложилось так, что в той деревне нет людей, владеющих магией земли, все жители владеют водной или воздушной магией на низком уровне, поэтому они просто не в силах соревноваться с питомником, в котором два мага земли с высоким уровнем дара. Из-за негативного отношения жителей деревни сёстры уже давно не хотели ездить в питомник на каникулы.

Бабушка и дедушка со стороны Виктора Викторовича, тоже совместно с друзьями, владеют турбазой. Туда девчонкам ездить не хотелось никогда, потому что условия жизни почти походные. Домики есть, но вот все остальные удобства по минимуму и на улице, даже душевые кабинки, и электричество есть не весь день. Хотя турбаза пользуется популярностью у любителей подобного отдыха, впрочем, эти самые любители на базе времени проводят мало, на маршруты уходят. Катя и Марина никогда не питали любви к походам, поэтому всё время проводили на турбазе. Девчонкам, привыкшим к городской жизни, там не нравилось, и сёстры всегда старались отвертеться от поездок.