Я всегда любил наблюдать плавающие облака на небе, и формировал себе их изображения, предложенные моими мыслями. С тех пор, как я достиг второй сферы духовной страны, мои небеса всегда имели облака, плавающие по ним, прекрасные светлые пушистые облака, которые формировались в тысячу форм и принимали самые прекрасные оттенки цвета, иногда становясь цветной радугой, а иногда сверкали ослепительно белым, а затем полностью опять исчезали вдали. Мне сообщали о некоторых духах, которые в своих небесах никогда не видят ни облачка, всё — безоблачная ясная красота; и без сомнения так оно и есть, в этих странах, поскольку в духовном мире наши мысли и желания формируют наше окружение. Таким образом, поскольку я люблю видеть облака, они должны быть видны в моём небе, временами, закрывая и смягчая его красоты или строя воздушные замки для меня, чтобы я получил удовольствие.

Теперь, через некоторое время после того, как я получил свой маленький домик в Утренней Стране, я начал видеть между мной и моими изображениями облаков видение, которое, подобно миражу в пустыне, зависало на горизонте, отчётливо и как живое, только таяло вдали, как только я пристально всматривался. Это были самые прекрасные воздушные врата, отделанные золотом, то, что могло быть входом в некую волшебную страну.

Прозрачный поток воды тек между мной и этими вратами, в то время как деревья такие свежие, такие зелёные и такие воздушные, они казались, подобны волшебным деревьям, выгибали свои ветви над ними и группировались по сторонам. Снова и снова я видел это видение, и однажды в то время, как я пристально глядел на него, мой отец незаметно пришёл ко мне и стал возле меня. Он коснулся моего плеча и сказал:

«Франчеццо, те врата приглашают тебя, иди ближе и посмотри их сам. Это — вход в наивысший круг этой второй сферы, и именно в тех вратах твой новый дом ожидает тебя. Ты мог бы пойти ещё некоторое время тому назад в те круги, которые лежат между тобой и новым домом, если бы ты не имел привязанности к этому небольшому домику, которая и заставляла тебя оставаться в нём. Однако, теперь было бы лучше для тебя, чтобы ты пошёл дальше и посмотрел, не будут ли ещё больше восхищать тебя чудеса той Новой Страны. Я, как ты знаешь, в третьей сфере, которая, следовательно, выше над тобой, но чем ближе ты приближаешься ко мне, тем легче я могу навещать тебя, и в твоём новом доме мы будем чаще вместе».

Я был столь удивлен, что не мог отвечать в течение короткого времени. Казалось невероятным, что я должен был быть способным вскоре проходить через те врата. Затем, беря извещение моего отца, я предложил печальное прощание моему маленькому домику (поскольку я очень прирастаю к местам, где я долго живу), и отправился в путешествие в эту новую страну, врата которой всё время сияют передо мной, не исчезая, поскольку они были сделаны прежде.

В духовном мире, где поверхность не как круглый шар, подобно планетам, вы не видите предметы исчезающие каким-либо образом на горизонте, и земле и небе, не встречаются вместе, в конце концов. Вместо этого вы видите небо, как огромный навес над головой, и круги выше вас, кажутся подобны плато, опирающиеся горные вершины на вашем горизонте, и когда вы достигаете тех гор, то видите новую страны, простирающуюся перед вами, и всегда на её горизонте есть снова большие горы и новые земли, лежащих выше, чем те, которых вы достигли. Таким образом, вы также можете посмотреть сверху на них, вы найдёте их, подобными последовательности террас, каждая приведёт вас к более низкой плоскости, менее привлекательной, пока наконец вы не увидите земную плоскость, окружающую саму Землю, и затем по ту строну Земли снова (для тех духов, зрение которых хорошо развито) лежит другая последовательность террасовидных земель, приводящая вниз в Ад. Таким образом, круг сливается с кругом, а сфера со сферой, только между каждой сферой существует барьер магнитных волн, который отражает тех из более низкой сферы, кто пытается попасть туда до тех пор, пока их состояние не станет в гармонии с более высокой сферой.

В моём путешествии к золотым вратам я пропустил несколько кругов этой второй сферы, чьи города и местожительства могли бы привлекать меня, чтобы я задержался и восторгался ими, всё же я так хотел увидеть прекрасную страну, которая теперь стала целью моих надежд. Кроме того, я знал, что мог в любое время на моём пути к Земле, остановиться и исследовать эти промежуточные земли, так как дух может всегда возвращаться по своим следам, если он пожелает, и посетить то, что ниже его.

Наконец я достиг верхней части последней вереницы гор между мной и золотыми вратами, и увидел вытянувшуюся перед моих глазах прекраснейшую страну. Деревья развевались своими ветками, как бы приветствуя меня и цветы расцветали повсюду, в то время, как у моих ног была сияющая река и она проходила через золотые врата. С большим чувством радости в моём сердце, я погрузился в эту прекрасную реку, чтобы поплавать, её освежающих воды накрывали меня с головой, поскольку я нырял и плавал. Я не обратил внимания на свою одежду и когда я вышел на берег на другой стороне реки, я осмотрелся и увидел себя промокшим, но через мгновение, я обнаружил свою одежду столь же сухой, какой она была прежде, и что было страннее всего то, что моя серая одежда с её тройным белым окаймлением изменилась на один из самых великолепных белоснежных глянцев с золотистым поясом и золотистой окантовкой. На шее и на запястьях одежда была скреплена маленькими простыми золотыми зажимами, и, казалось, она по фактуре походила на сукно из самого тонкого муслина. Я едва мог поверить своим чувствам. Я смотрел и снова смотрел, а затем, с трепетом и бьющимся сердцем, я приблизился к тем прекрасным вратам. Как только моя рука коснулась их, они раздвинулись в стороны, и я пошёл широкой дорогой, ограниченной деревьями, цветущими кустами и растениями самых прекрасных оттенков — подобно цветам на Земле, но, конечно, ах! Насколько более прекрасные, насколько более ароматные, у меня нет слов, чтобы это передать вам.

Качающиеся ветви деревьев склонялись надо мной в нежном приветствия, когда я проходил, цветы, казалось, поворачивались ко мне, приветствуя того, кто их очень любил, у моих ног был мягкий зелёный травяной покров, и над головой небо, такое прозрачное, такое чистое и такое прекрасное, и такой свет мерцал сквозь деревья, что никогда не было такого света от земного солнца. Передо мной были прекрасные синие и пурпурные возвышенности и слабый свет от красивого озера, на чей глади находились маленькие островки, укрытые группами деревьев с кронами зелёной листвы. Тут и там скользила небольшая лодка по поверхности озера, заполненная счастливыми духами, одетыми в сияющие одежды различных цветов — так было похоже на Землю, на мою любимую Южную Землю, и всё же такой изменённой, такой возвеличенной, столь свободной от всех пороков зла и греха!

Когда я поднимался широкой дорогой, опоясанную цветами, подходила группа духов, чтобы встретить и поприветствовать меня, среди них я опознал своего отца, свою мать, своего брата и сестру, кроме того много любимых друзей из моей юности. Они носили легкие шарфы красного, белого и зелёного цветов, которыми они махали мне, и в то время, когда я приближался, они посыпали мой путь большим количеством самых прелестных цветов и всё время они пели красивые песни нашей собственной страны, как приветствие, их голоса плыли, как мягкий, лёгкий ветерок в безупречном согласии и гармонии. Я едва справлялся со своим волнением; это казалось слишком большим счастьем для такого, как я.

А затем мои мысли даже в той блестящей сцене, где все были такими милыми, возвратились к Земле, к той, кто был среди всех самой дорогой для меня, и я подумал, «Жаль, что она не здесь и не может разделить со мной триумф этого часа; она, чьей любви я должен больше, чем любой другой вещи». Как только эта мысль пришла ко мне, я вдруг увидел её дух возле себя, полуспящий, полубессознательный, освободившийся на краткий момент от земного тела и перенесенный на руках её руководящего духа — опекуна. Ее платье было платьем из духовного мира, белое, как у невесты и сверкало блестящими драгоценными камнями, подобно капелькам росы. Я повернулся и прижал её к своему сердцу, и при моём касании её душа проснулась, и она посмотрела с улыбкой на меня. Затем я представил её своим друзьям, как свою обручённую невесту, и в то время, как она всё ещё улыбалась нам всем, её проводник снова подошёл и набросил на неё большую белую накидку. Он ещё раз поднял её на своих руках, и как усталый ребенок, казалось, она погрузилась в дремоту, когда он уносил её к земному телу, с которым она рассталась на какое-то время, чтобы увенчать тот высокий момент моей радости. Ах! Даже в своей радости я ощущал так сильно мысль о том, что отпускаю её уйти, и что она не может остаться со мной; но нить её земной жизни ещё не полностью свилась, и я знал, что она, как другие, должна странствовать дорогой своего земного паломничества до её конца.